Агния Барто - Борис Иванович Соловьев

А что может быть необходимей для школьников, пионеров, комсомольцев, чем опыт людей старшего поколения, их лучшие традиции? Но, оказывается, даже и сюда можно внести казенщину, равнодушие, показуху, если свести все к очередному календарному «мероприятию» и отчетной «галочке». Именно об этом говорит стихотворение с весьма характерным названием «Горе-следопыты». Его юные «герои», жаждущие незамедлительной славы и поражающих воображение открытий, отыскали ветерана былых боев, а дальше события развиваются следующим образом:

Был старик слегка простужен, Был в постели обнаружен, Но, увидев деток милых, Ветеран сказал: — Ну что ж, Отказать я вам не в силах, Дорогая молодежь...

Если бы «ребята-следопыты» повнимательней и посердечней отнеслись к ветерану, то поняли бы, что он сейчас прежде всего нуждается в заботливом уходе. Но разве этим прославишься?! Они немедленно потащили его с собой, и, как эпически сообщает автор,

Говорят, что после сбора Он опомнился не скоро. Долго кашлял ветеран И вздыхал по вечерам...

Но «горе-следопыты» об этом даже и не задумываются — они повсюду звонят о «трудностях похода» (дабы прослыть некими «открывателями»), хотя никаких «трудностей» они не испытали. А что будет дальше с больным ветераном, их совершенно не интересует!

Конечно, бывает необходимо и отчитаться в проделанной работе, и ответить на поставленные перед вами вопросы,— это само собою разумеется, но поэтесса решительно спорит с теми, кто готов исчерпать суть дела и заслониться от подлинной жизни заранее заготовленными параграфами и страницами отчетной ведомости.

Когда А. Барто наблюдает в школьной и пионерской жизни подобные явления, когда она видит тех, для кого участие в тимуровском или каком-либо ином молодежном движении — только повод и предлог для самовосхваления, она, с присущим ей сарказмом, выводит таких людей на всеобщее осмеяние, внушая своим юным читателям неприязнь к самодовольству, казенщине, верхоглядству и приучая их отличать настоящее дело от мнимого и показного!

Конечно, далеко не каждое стихотворение А. Барто непосредственно воспевает смелость, решительность, мужество, правдивость, но, как видим, зачастую эти качества она утверждает «от обратного», высмеивая все то, что противостоит им, на чем лежит печать трусости, косности, перестраховки, ограниченности, стяжательства, недоверия к людям и к самой жизни,— с подобными явлениями А. Барто борется постоянно и повседневно, учитывая жизненный и творческий опыт Гайдара.

Поэтесса решительно настаивает, что творчество Гайдара и гайдаровские традиции в современной детской литературе — как одно из важнейших средств воспитания и формирования характера юного читателя — в наше время не менее важны и существенны, чем тогда, когда они впервые возникли и создавались, и отвечают потребностям сегодняшнего читателя и требованиям нашего времени не в меньшей мере, чем десятилетия тому назад.

Отстаивая гражданственность нашей детской поэзии (конечно, в соответствии с возрастом и запросами аудитории!), справедливо утверждая, что большие и значительные темы современности естественно и органично входят в поэзию для детей, А. Барто говорила в речи на Четвертом съезде писателей СССР:

«Если читатели наши повзрослели, значит, и гражданские чувства доступны им в более раннем возрасте. А если так, то и поэзия для детей еще больше должна быть окрыленной гражданственностью...»,— и ее собственное творчество в полной мере отвечает этому завету и призыву.

В таком понимании существа и назначения детской поэзии она и видит в Гайдаре своего союзника и соратника. Вместе с тем ее обращение к традициям и творчеству Гайдара обретает и явно полемическую направленность, ибо иные явления детской литературы не отвечают в достаточной мере духу высокой гражданственности, пафосу активного вмешательства в жизнь. Вот с подобными тенденциями, явно противостоящими творчеству и традициям Гайдара, А. Барто спорит решительно и неизменно. Рассматривая достоинства новых и молодых литераторов, пришедших в детскую поэзию, их профессиональную грамотность, естественность интонации, поиски новой формы, поэтесса в речи на Четвертом съезде писателей СССР не забыла сказать и о том, что тревожит ее: значительная тема еще не занимает должного места в их творчестве, а «некоторых из них не волнует замысел, сюжет...» — что, конечно, ослабляет и действенную силу стиха. В этой же речи А. Барто справедливо заметила, что «эскизность, неопределенность формы иные наши поэты как бы возводят в некий принцип, забывая, что какой бы неопределенной ни была форма детского стиха, в ней обязательно должна быть своя слаженность, своя дисциплина... Отсутствие замысла, сюжета, перенасыщение повторами, щегольство словами порой приводят к мелкотемью...».

Высказав эти замечания в адрес иных детских поэтов, А. Барто предложила им рассматривать ее критику как «профилактические уколы»: «пусть они помогут поэтам не заблудиться, не сбиться на боковую тропинку только словесных поисков. Всем нам идти по главной дороге!»

Это предупреждение поэтессы крайне своевременно и плодотворно, и для нее творчество и традиции Гайдара — это один из тех надежных компасов, которые могут помочь любому детскому писателю вести новаторский поиск в верном направлении и не сбиться с «главной дороги».

Да, книга «Я расту» не случайно посвящена Гайдару и замыкается поэмой, где перед нами словно бы ожили юные герои Гайдара...

Итак, что же нового в этих стихах А. Барто — даже тогда, когда они (что вполне естественно и закономерно) в чем-то напоминают прежние, отвечают их духу, характеру, сюжетам, рожденным пристальным наблюдением над жизнью нашей детворы, наших школьников и пионеров, активным участием в ней.

Новое заключается в особо углубленном психологическом проникновении в область переживаний юного героя, открывающего в себе нечто новое и неожиданное, чему он сам еще не может найти определения и названия, но что влияет на весь его внутренний мир; новое — в стремлении проникнуть в самые сложные области его чувств, стремлений, раздумий, находящихся в непрестанном процессе изменения и развития, что и подчеркнуто самим названием книги — «Я расту».

Несомненно, что углубленное изображение богатого и сложного внутреннего мира нашей детворы, новая степень проникновения в него несут с