Спецназ ГРУ: самая полная энциклопедия - Александр Колпакиди

В качестве примера можно указать, что согласно «Норме № 3 Теплого обмундирования для красноармейского и младшего командного и начальствующего состава фронтовых частей на военное время зимой»[224] красноармейцам Ленинградского военного округа полагались: один шлем (говоря другими словами, знаменитая буденовка – именно во время советско-финской войны было принято решение о замене ее шапкой-ушанкой); две рубахи теплые (трикотажные или бумазейные); двое кальсон теплых (трикотажных или бумазейных); ватные телогрейка и шаровары; валенки полагались только «кавалерии, конной артиллерии, мото-мех. частям и повозочным»; башлык, портянки теплые; перчатки хлопчатобумажные на подкладке и рукавицы хлопчатобумажные с двумя пальцами.

Если говорить об экипировке разведывательно-диверсионных частей, которым предстояло перемещаться на лыжах по лесу, то сразу следует обратить внимание на отсутствие валенок. Как показал опыт боевых действий в начале двадцатых годов прошлого века в этом регионе, именно валенки были оптимальным вариантом обуви для лыжников-спецназовцев, которые по нескольку суток были вынуждены находиться в лесу, не имея возможности развести полноценный костер. Другая проблема – отсутствие теплых головных уборов и рукавиц. К чему это привело – об этом будет подробно рассказано ниже.

Опыт экипировки разведывательно-диверсионных групп, а также элементарные приемы выживания в зимних условиях были учтены и активно использовался в годы Великой Отечественной войны. Если посмотреть данные по количеству замерзших и получивших обморожения зимой 1941/42 года в Московской и соседних с ней областях личного состава разведывательно-диверсионных групп, то число пострадавших от «дедушки Мороза» минимально.

Во-вторых, особых проблем с кадрами для разведывательно-диверсионных подразделений в Испании не было. Прибывшие из СССР офицеры РККА и органов госбезопасности в большинстве своем занимали должности командиров и инструкторов. А личный состав разведывательно-диверсионных подразделений комплектовался в первую очередь местными жителями и добровольцами, приехавшими из других государств.

Во время советско-финской войны все было по-другому. По всей стране в спешном порядке набирали комсомольцев для укомплектования лыжных отрядов. Многие из тех, кто попадал в эти подразделения, еще не успели отслужить срочную службу в Красной Армии, да и боевого опыта у них не было.

В первый год Великой Отечественной войны мы наблюдаем аналогичную картину. Большинство разведывательно-диверсионных групп комплектуется гражданскими лицами, а не военнослужащими действующей армии.

В-третьих, в силу ряда причин во время советско-финской войны действовавшие за линией фронта советские разведывательно-диверсионные подразделения не могли рассчитывать на поддержку со стороны местных жителей. В прифронтовой полосе их проживало очень мало, да и настроены они были в большинстве своем антисоветски. Так что советским военным разведчикам приходилось рассчитывать только на себя.

Была и еще одна особенность. В начале тридцатых годов прошлого века в результате серии «провалов» по линии советской военной разведки в странах Западной Европы в Финляндии прекратила свое существование нелегальная резидентура Разведупра[225]. Советской военной разведке так и не удалось восстановить свои позиции в этой стране до начала советско-финской войны.

28 марта 1940 года Клим Ворошилов, выступая на пленуме ЦК ВКП(б) с докладом «Уроки войны с Финляндией», отметил: «Плохо поставленное дело военной разведки вообще особенно отрицательно отразилось на нашей подготовке к войне с Финляндией. Наркомат обороны, и в частности Генеральный штаб, к началу войны с Финляндией не располагал сколько-нибудь точными данными о силах и средствах противника, качестве войск и их вооружении, особенно плохо был осведомлен о действительном состоянии укрепленного района на Карельском перешейке, а также об укреплениях, построенных финнами в районе озеро Янисярви – Ладожское озеро»[226].

Если говорить конкретно о работе советской военной разведки по линии «активных мероприятий» во второй половине тридцатых годов прошлого века на территории Финляндии, то она была минимальной. Не было создано резидентуры, которая после начала советско-финской войны начала бы активную разведывательно-диверсионную деятельность на территории Финляндии. Так же пассивно повела себя финская Компартия.

Во время Великой Отечественной войны все было по-другому. На территории страны действовали отряды «лесогвардейцев», которые имели связь с советской военной разведкой. Да и финская Компартия также активно участвовала в движении Сопротивления. Так что и здесь опыт советско-финской войны был учтен Москвой.

Рождение лыжных отрядов

Во время советско-финской войны 1939–1940 годов обе противоборствующие стороны активно использовали отряды лыжников для ведения боевых и разведывательно-диверсионных действий в тылу противника. Их также можно отнести к предшественникам войск спецназначения.

24 декабря 1939 года на основе директивы НКО СССР № 0672 началось формирование лыжных добровольческих частей, прежде всего из студентов, рабочих и служащих.

К началу февраля 1940 года было сформировано 77 отдельных лыжных батальонов и 28 лыжных эскадронов. 54 отряда находились в рядах действующей Красной Армии, остальные дислоцировались в пунктах сосредоточения или учебных центрах[227]. Кроме того, с января 1940 года несколько лыжных частей было создано на Краснознаменном Балтийском флоте, а на фронте 9-й армии начали рейдировать по финским тылам лыжники Особого лыжного отряда и 7-го отдельного лыжного полка Финской народной армии.

Согласно официальной советской пропаганде тех лет, рейды по тылам противника больше напоминали загородные прогулки, чем боевые действия. Через несколько месяцев после окончания советско-финской войны в СССР был издан сборник воспоминаний ветеранов. Летчики, артиллеристы, танкисты и представители других военных специальностей рассказали, как легко им было воевать зимой 1939/40 года. При этом никто из них не указал на огромные потери Красной Армии. По данным отдельных историков, они достигали до 40% от численности всего личного состава, участвовавшего в боевых действиях. Для сравнения: у финнов этот показатель был около 20%. Возможно, что цифра потерь с советской стороны завышена, но она близка к реальной. Достаточно почитать воспоминания ветеранов, которые были изданы после 1991 года. С другой стороны, сам характер боев (активное использование противником методов партизанской войны; штурм линии Маннергейма[228] в феврале 1940 года и т.п.) также служил причиной потерь Красной Армии.

В качестве примера официальной версии того, как шли бои в Карелии, процитируем рассказ политрука лыжного батальона:

«Наш отдельный сводный лыжный батальон занимал позиции в районе хутора Ретец, прикрывая правый фланг стрелковой дивизии. Нашей задачей была охрана маршрута наступления батальона тов. Мокшеева и ведение разведки.

Разведав фланги противника, командование решило прощупать и его тылы. С этой целью был выделен небольшой лыжный отряд в 36 человек.

Задача, возложенная на отряд, была очень сложная, и мы тщательно готовились к выступлению.

Ненужное в бою обмундирование и снаряжение мы оставили на базе. Мы надели только белье, ватные куртки и брюки, валенки и поверх перчаток меховые рукавицы.

Нам было тепло и в то же время легко и удобно. Бойцы взяли с собой, кроме оружия, по одному санитарному пакету и трехдневный запас сухого и концентрированного продовольствия.

Небольшой запас патронов находился в вещевых мешках, по 50 штук в карманах и остальные на лыжной установке.

Было известно, что по ночам противник вел огонь по лыжам, четко выделяющимся на снегу. Поэтому лыжи мы окрасили в белый цвет и, конечно, надели белые халаты и капюшоны.

Закончив подготовку, мы еще раз проверили снаряжение, дождались темноты и выступили в направлении хутора Хури.

Отряд шел без дороги лесом по снегу, избегая открытых мест. Впереди в полной тишине двигался дозор. За ним на расстоянии 20–30 метров следовало ядро отряда, разбитое на две группы: группу стрелков-автоматчиков и группу пулеметчиков. Пулеметчики были вооружены ручными пулеметами и автоматическими винтовками.

Между стрелками и пулеметчиками шел командир отряда с двумя наблюдателями-ориентировщиками. Они контролировали и наносили на карту все движение отряда. Замыкал отряд тыловой дозор под командой заместителя командира отряда.

С обоих флангов на расстоянии 20–30 метров шли дозорные наблюдатели. Расстояния между группами были рассчитаны так, чтобы при внезапном нападении противника группы могли взаимно поддержать друг друга огнем.