Палач в белом - Михаил Серегин

– Такую мокрую? – поморщился Чехов. – И следить, чтобы она не сбежала?

– Но оставлять ее здесь в наручниках? – возразил Гузеев. – Это может сыграть против нас...

– А что делать? – возразил Чехов. – Слышал, что она сказала, – Ладыгина повезли убивать! Поехали!

Подполковник задумчиво посмотрел на него, махнул рукой и зашел в ванную. Вернулся он быстро. Они покинули квартиру и спустились на лифте вниз. Обоих мучила одна и та же мысль. Но оказалось, что беспокойство их было напрасным – зеленый «Опель» был на месте.

– Я забрал ключи, – сказал Чехов. – Но боялся, что Гога все-таки угонит тачку.

– Он мудро предпочел метро, – ответил Гузеев.

Они сели в машину и поехали в сторону Садового кольца.

– Не понимаю! – воскликнул вдруг Чехов. – Почему он повез Ладыгина в больницу?

– Не ломай себе голову, – посоветовал Гузеев. – Скоро мы все узнаем.

– Если узнаем, – мрачно проговорил Чехов. – Если эта стерва не обвела нас вокруг пальца.

– Мне показалось, что под конец она была довольно искренна, – успокоил его Гузеев.

Они свернули на Садовое кольцо и помчались по направлению к Тверской. Чехов сумрачно вертел баранку, перебирая в памяти события двух последних дней. Он уже понимал, где была допущена ошибка. Ладыгину ни в коем случае не следовало обнаруживать себя после автокатастрофы на набережной. Но кто мог знать, что, отправляясь на работу, он подвергает себя смертельной опасности? О роли Макарова в преступной организации не догадывался никто. Видно, Ладыгин даже в какой-то степени доверял своему новому шефу. Иначе как он оказался в этом осином гнезде?

Они подъехали к воротам больницы. Услышав хлопанье дверок, в окне пропускного пункта появился охранник. Он с безразличием наблюдал, как Гузеев и Чехов выходят из автомобиля и приближаются к дверям. И только когда они переступили порог, он преградил им дорогу. Это был высокий стриженый блондин с накачанной шеей и неподвижным взглядом.

– Вы куда? – недружелюбно спросил он, глядя куда-то между обеими приятелями.

– Нам нужно пройти в больницу, – объяснил Чехов.

– Ничего не получится, – заявил охранник. – Нужен пропуск. У вас есть пропуск?

– А это тебя не устроит? – спросил Гузеев, протягивая парню свое удостоверение. – Мы здесь по служебному делу...

По неприступному лицу охранника скользнула тень неуверенности.

– Я созвонюсь с дежурным врачом, – сказал он.

– Мы должны войти без шума, сынок! – пояснил подполковник.

– Без разрешения дежурного врача я не могу, – покачал головой охранник.

– Давай тогда по-другому, – предложил Гузеев. – Врач Макаров сейчас в больнице?

– Да, он приехал минут сорок назад, – сообщил парень. – У него сегодня дежурство.

– Ты осмотрел его машину? С ним был кто-то еще?

Охранник запнулся, зачем-то оглянулся, а потом сказал:

– Нет, он был один!

– Ты уверен? – резко спросил Чехов. – Ты действительно осмотрел его машину?

– Я не обязан... – начал парень.

Подполковник взял его за пуговицу на куртке и ласково сказал:

– Ты пропустил его без досмотра. Ты плохой охранник, сынок! Но я никому об этом не скажу, если ты не будешь чинить нам препятствий... И учти, речь идет об убийстве. Если ты сорвешь нам операцию, я добьюсь, чтобы тебя выгнали с работы. Ты понимаешь меня, сынок?

Охранник побледнел от обиды и сжал зубы. Он не знал, на что ему решиться. Но Гузеев уже перехватил инициативу.

– Слушай меня, сынок! – сказал он начальственным тоном. – Сейчас мы должны взять этого самого Макарова. Запомни, ты ни в коем случае не должен позволить ему выйти с территории больницы! У нас есть серьезные основания полагать, что этот человек – преступник, так что не шути с этим! И никаких звонков в отделение!

– Товарищ подполковник, – мрачно ответил охранник, – можете жаловаться кому хотите. Пропустить я вас не могу. Если только... Если только я сам буду сопровождать вас!

– Ты очень обяжешь нас, сынок! – заявил серьезно Гузеев.

Охранник толкнул дверь в соседнюю комнату и крикнул:

– Борисов! Остаешься за старшего! Я с посетителями! – Он обернулся к подполковнику и сказал: – Пойдемте!

Втроем они направились по дорожке, ведущей к главному входу. Охранник, который никак не мог успокоиться, спросил:

– Вы собираетесь Макарова арестовать? У вас есть ордер?

– Не говори глупостей, сынок! – проворчал Гузеев. – Мы собираемся просто побеседовать. Разве для беседы нужен ордер?

– Другой вопрос, – вмешался Чехов, – что беседа может закончиться хорошей потасовкой.

– Администрация больницы категорически этого не одобряет, – произнес охранник.

– Это очень разумно со стороны администрации, – похвалил Чехов. – Я бы тоже хотел ограничиться словесной перепалкой. Поэтому хорошо бы сразу же надеть на собеседника наручники...

Охранник с сомнением посмотрел на него, но ничего не ответил. Они прошли по замершим холодным коридорам и поднялись по лестнице в терапевтическое отделение. Молодая медсестра, увидев посторонних, вышла им навстречу.

– Где сейчас врач Макаров, милая? – спросил у нее Гузеев.

– У себя в кабинете, – неуверенно ответила девушка. – Вам его вызвать?

– Ага, вызови, – подтвердил охранник.

– Нет, мы сами к нему заглянем, – категорически сказал Чехов. – Я знаю, где его кабинет.

Медсестра не решилась ему возразить, но в глазах ее появилась тревога.

– Не волнуйся, – буркнул охранник. – Это менты.

Однако в голове медсестры никак не укладывалось, почему ночью в отделение заявляются посторонние люди и почему они должны сами разыскивать кабинет заведующего отделением, вместо того чтобы скромно дожидаться в стороне. Заведующий отделением вполне мог вздремнуть, и, если его застанут спящим, получится неловко.

Поэтому она не осталась на месте, а пошла вместе со всеми, неодобрительно поглядывая на этих суровых непочтительных мужчин и в волнении сжимая и разжимая маленькие кулачки.

Возле двери кабинета группа остановилась. Чехов предупреждающе поднял руку и один вошел в кабинет. Заведующий отделением не спал. Расслабившись, он сидел за столом и докуривал тонкую сигару. Он был при полном параде, лишь узел галстука немного ослаблен. В комнате плавал голубоватый дым.

Услышав скрип открываемой двери, Макаров поднял голову и с любопытством посмотрел на вошедшего. Чехов отметил про себя гладкость кожи и почти полное отсутствие морщин на лице Игоря Станиславовича. Оно было похоже на аппетитный свежеиспеченный пирожок. Такие лица бывают у людей с чистой совестью, спокойно спящих по ночам.

Между тем любопытство на этом лице постепенно сменилось недоумением, и Макаров сказал:

– Больной Чехов? Вы разве опять поступили в наше отделение? Мне казалось...

Внезапно он оборвал свою речь и, бледнея, уставился на Юрия Николаевича немигающим взглядом. Из разжавшихся пальцев выпала на стол дымящаяся сигара. В руках бывшего пациента он увидел направленный в свою сторону пистолет.

– Подбери окурок, – негромко посоветовал Чехов. – Больницу спалишь.

Макаров, не глядя, ощупал рукой стол и нашел сигару. При этом он слегка обжег пальцы и дернулся от боли. Однако он сдержался и аккуратно положил сигару в пепельницу.

– Где Ладыгин? – спросил Юрий Николаевич. Гладкое лицо Макарова внезапно осунулось, потемнело и сморщилось. Оно было похоже на проколотый воздушный шарик. Плечи Игоря Станиславовича обвисли, он сгорбился и будто постарел лет на пять.

– Откуда вы узнали? – безнадежно спросил он.

– Шевелись, гад! – с яростью выкрикнул Чехов. – Ладыгин где?

Игорь Станиславович вздрогнул и поспешно вскочил. Сейчас он был похож на провинившегося школьника. Бледный, со сбившимся набок галстуком, он устремился к выходу, глядя на Чехова преданными собачьими глазами.

– Пойдемте скорее! – неожиданно взмолился он. – Может быть, Владимир еще жив!

– Где он? – рявкнул Чехов, хватая врача за плечо.

– В старом морге, – виновато моргая, ответил Макаров. – Это в конце двора...

Чехов вытолкнул его в коридор. Увидев своего начальника необычайно жалким и испуганным, медсестра тоже не на шутку испугалась. Еще больше возрос ее ужас, когда до нее дошло, что мужчина, вышедший следом за Макаровым, держит в руке пистолет, а другой мужчина, с суровым бульдожьим лицом, надевает на заведующего отделением наручники.

– Игорь Станиславович! – воскликнула она, не помня себя от потрясения. – Да что же это такое? Мне-то что же делать?

Макаров покосился на нее безразличным взглядом – на лице его было написано утомление.

– Ты, милая, пойдешь сейчас с нами! – заявил вдруг Гузеев и поинтересовался у Чехова: – Он сказал?

Чехов кивнул и толкнул Макарова в спину:

– Показывай, куда идти!

Тот вжал голову в плечи и быстро пошел из отделения. Его скованные руки были нелепо вытянуты вперед. За ним шли трое молчащих мужчин, и шествие замыкала оторопевшая, тоже примолкшая медсестра.