Переплет 13 - Хлоя Уолш
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Эй, Джо?
— Да?
— Можешь сделать мне одолжение?
Он поднял подбородок, давая мне понять, что слушает.
— Пожалуйста, не делай со мной того, что Даррен сделал с нами. — Сложив руки под щекой, я прошептала: — Не бросай меня.
— Не брошу, — пообещал мой брат, в его голосе звучали твердость и искренность. — Я никогда не оставлю тебя здесь с ним.
Я прерывисто выдохнула.
— Мама никогда не оставит его…
— Мама может делать все, что ей заблагорассудится, — перебил Джоуи, и его тон стал жестче, — Она застелила кровать, когда забирала его в прошлый раз. Она может продолжать рожать ему детей и терпеть его дерьмо до конца своей чёртовой жизни, мне все равно. Но ты и я? Мы держимся вместе. — Он повернулся ко мне лицом и сказал: — Когда я выберусь из этой дыры, а я это сделаю, заберу тебя с собой.
Закусив губу, я спросила:
— А как же мальчишки?
Джоуи тяжело выдохнул, но ничего не ответил.
Бабуля Мерфи, наша прабабушка по материнской линии, каждый день забирала наших младших братьев из школы и привозила домой, кормила, поила и укладывала спать около восьми вечера. Бабушка делала то же самое для Даррена, Джоуи и меня, пока мы не перешли в среднюю школу.
Это была странная договоренность, учитывая, что она и мои родители почти не разговаривали, и я спрашивала её об этом. Я хотела знать, почему в возрасте 81 года она продолжала помогать моим родителям, когда они явно не ценили ее.
Она воспитывала мою маму и ее сестру Элис, их родители умерли, когда они были еще детьми. Но казалось, что бабушка была чужим человеком, судя по тому, как с ней обращалась наша мама.
Бабушка сказала мне, что она делала это не для них.
Она делала это для нас.
Потому что она нас любила.
И мы не должны страдать из-за плохих решений наших родителей.
Она приучила каждого из нас к туалету, когда наша мама работала все часы, отведенные ей Богом, а отцу было все равно.
Бабушка Мерфи вмешивалась, когда наши родители отходили во время ссор.
Она дала понять, что будет любить и воспитывать каждого ребенка, который родится от их неудачного брака, потому что мы были ее правнуками.
Тадхг, Олли и Шон были относительно защищены от торнадо, которым являлся наш отец, потому что нам повезло иметь прабабушку, которая нас любила. Проблема заключалась в том, что бабуля упорно шла вперед по жизни, и она не могла делать это вечно.
Она не могла продолжать вмешиваться и спасать наше положение.
Ее здоровье слабело, старость приближалась, а с деньгами у нее было так же туго, как и у нас.
У бабушки не было денег, чтобы прокормить нас и трех младших братьев, и каждый раз, когда мы бежали к ней с очередной проблемой, на ее лице появлялась очередная морщина, и накапливался ещё один приём к врачу.
Именно по этим и многим другим причинам мы с Джоуи уменьшили количество наших визитов.
— Они наши братья, — прошептала я, оторвавшись от своих мыслей.
— Я не их отец, — прохрипел Джоуи, — и кто знает, может, мама опомнится до того, как они окончательно облажаются, как это было со мной и Дарреном. В любом случае, я ничего не могу с этим поделать. Я не могу позаботиться о них, Шэннон. Я не могу себе этого позволить и у меня нет времени. Я вытащу нас отсюда. Это все, что я могу сделать.
— Обещаешь?
Он кивнул.
— Как только я закончу школу и поступлю в колледж в следующем году, я найду квартиру. Возможно, мне понадобится некоторое время, чтобы собрать деньги и встать на ноги, но я выберусь отсюда, Шэннон. Я вытащу тебя отсюда. Это я тебе, черт возьми, обещаю.
— Я верю тебе, — сказала я ему.
Я верила.
Он рассказывал мне об этом плане с тех пор, как Даррен вышел за дверь пять лет назад и оставил нас наедине с гневом нашего отца, полного виски. Я верила, что мой брат имел в виду каждое слово, которое он произносил, каждое обещание, которое он давал.
Проблема заключалась в том, что я видела невероятные жертвы, на которые должен был пойти мой брат, чтобы сделать это для нас, и знала в глубине души, что вероятность того, что это действительно осуществится, мизерная.
Так или иначе, ребенок внутри меня цеплялся за обещание, чего бы оно ни стоило.
А такие обещания для таких девушек, как я, стоили всего.
— В любом случае, хватит этих родительских глупостей, — сказал Джоуи, глядя мне в лицо, — Расскажи мне, откуда ты знаешь Джонни Кавану.
— Что? — я уставилась на него, пораженная внезапной сменой темы разговора.
Для нас не было редкостью сменить тему после такой ночи и поговорить о бессмысленных вещах. Кому-то могло бы показаться странным, что мы смогли перейти от серьезного, содержательного разговора к простой болтовне, но для нас это было нормой.
Мы всю жизнь имели дело с отцовским бредом.
Смена темы была для нас естественной. Это был механизм преодоления, который мы совершенствовали годами: отвлечение внимания.
Но спрашивать меня о Джонни?
Это сбило меня с толку.
— Кавана, — подтвердил Джоуи, его глаза были острыми и ищущими, — Откуда ты его знаешь?
— Он ходит в Томмен, — объяснила я, благодарная за полумрак, чтобы брат не увидел, как покраснело мое лицо. — Он, кажется, на пятом курсе? — я знаю. — И я видела его несколько раз в школе. Он тот, кто отправил меня в нокаут в мой первый день.
Голова Джоуи повернулась ко мне.
— Это был Кавана?
— Это был несчастный случай. — Я быстро отмотала знакомые слова, которые говорила снова и снова в течение последнего месяца или около того. — Он сделал плохой пас, или неправильно ударил по мячу, или что-то подобное — в любом случае, он извинился миллион раз, так что все в порядке… — Я закончила с большим вздохом, не желая предоставлять какую-либо дальнейшую информацию по этому поводу. — Все кончено.
— Ну, дерьмо, — размышлял Джоуи, почесывая грудь. — Парень в его положении не должен совершать таких ошибок.
— Парень в его положении? — заметила я. — Я уверена, что он не единственный человек в мире, который бьет мяч наискосок.
— Нет… — Джоуи пожал плечами. — И все же, я не думал, что в Академии допускают такие ошибки школьников.
— Академии? — я выдохнула удивление. — Это называется колледж Томмен, Джо. Не Академия.
— Я не говорю о твоей школе, Шэн, — сказал Джоуи, — Я
