Город моей любви - Саманта Янг

Припомнив свою истерику в адрес Кэма, я ощутила, как мою голову обдает новый ливень вины. Нужно как-то попытаться ее загладить.

— Я бы хотел встретиться с Фионой.

— Не знаю, хорошая ли это идея.

— Мне нужно увидеть самому. Она никогда не была легким человеком, но она была моим другом.

— Хорошо.

— И я хотел бы познакомиться с Коулом.

— Конечно.

— Не знаю, как долго мы здесь пробудем, но я бы хотел как можно больше времени провести с тобой.

Я ответила ему довольной, но тревожной улыбкой:

— Это не проблема, поскольку сегодня я уволилась.

Свернувшись калачиком на коленях у Кэма на его диване, я молча смотрела в телевизор. Дядя Мик и Оливия ушли сразу же, как мы вернулись, а вскоре явился Коул, и мне пришлось все ему объяснять.

Кэм настоял, чтобы мы пообедали с ним, и, когда я встала, собираясь домой, чтобы Коул мог помыться и сделать уроки, принялся еще сильнее уговаривать нас переночевать у него. Поскольку я по-прежнему не горела желанием оставлять Коула одного в квартире с мамой даже ненадолго, то согласилась при условии, если Коул помоется у Кэма.

— Ты почти ни слова не говоришь, — внезапно заявил Кэм, неторопливо и ласково поглаживая мою руку. — Недавно ты сказала, ты счастлива, что я связался с ними. Ты все еще счастлива?

— Конечно, — заверила я его. — Я ощущаю какой-то покой, умиротворение, зная, что у него все хорошо. И Оливия кажется милой девушкой. — Я повернулась и посмотрела в его глаза: — Спасибо тебе.

Он пожал плечами и снова уставился в телевизор:

— Я просто хочу, чтобы ты была счастлива.

Мой желудок совершил еще одно сальто.

— Я вижу.

— Правда? То есть предыдущее драматическое выступление действительно было просто эмоциональной… женской… штукой?

Я чуть не рассмеялась, но, в конце концов, тот бред, который я вывалила на Кэма на лестнице, совсем не был смешным.

— Извини, что я такое устроила. Это просто ужасно. Я разозлилась на Мейкла и на себя и как-то все перевернула в голове, чтобы обвинить кого-нибудь другого, более доступного моей злости.

— И естественно, этот кто-то — я? — фыркнул Кэм.

Я ласково погладила его грудь:

— Прости меня.

Он внимательно поглядел на меня сверху вниз:

— Это не самое удачное время, чтобы сообщать, что я нашел работу?

Застигнутая врасплох, я поднялась с его колен и села.

— В графическом дизайне?

— Ага.

Охваченная радостью за него, я обнаружила, что ухмыляюсь как идиотка.

— Где?

— Здесь. Меня позвали на прежнюю работу. Их реструктуризация не задалась, и они поняли, что людей не хватает. Не могут справиться с нагрузкой без еще одного дизайнера. Мой босс замолвил за меня словечко. — Он пожал плечами. — Довольно рискованно идти к ним обратно, но платят хорошо, и я буду заниматься любимым делом.

Я прижалась к нему и нежно поцеловала в губы:

— Кэм, я так рада за тебя. Когда ты выходишь?

— В понедельник. — Он крепче сжал меня в объятиях. — Су злится, что я не уведомил за две недели, но я не могу упустить это предложение.

— Су справится. Может, я возьму больше смен. — Уголки моих губ опустились при мысли о большем количестве занятых вечеров.

— Знаешь, если ты поймаешь Брэдена на его предложении, это даже не будет проблемой.

— Я сказала «нет». Я что-нибудь найду. Не волнуйся.

Он поерзал подо мной, напрягшись:

— Все-таки ты чертовски упряма. Всегда так заботишься о том, чтобы обеспечить Коула и гарантировать, что у него все будет хорошо. Могу спорить, половина случившегося сегодня на лестнице была из-за него: тебе кажется, будто ты его подводишь. Но раз ты так заботишься о нем, то согласись уже на эту чертову работу, пока тебе ее предлагают.

Я высвободилась из объятий Кэма, вся покраснев от такой прямолинейности. Перебравшись на другой конец дивана, я потянулась за пультом телевизора и сделала погромче научно-фантастическую программу, которую мы смотрели. Меня взбесил не только его тон, но и то, что Кэм был абсолютно прав.

Его усталый вздох разнесся по комнате.

— Ладно, — буркнула я. — Завтра позвоню Брэдену.

Ответом мне было молчание, так что я искоса взглянула на Кэма, прежде чем опять уткнуться в телевизор. Этот самоуверенный нахал изо всех сил старался не улыбнуться.

— Хорошо. Рад это слышать.

— Ты что, специально ведешь себя как самодовольный придурок?

— Как из человека, собравшего твою семью заново, я вдруг превратился в самодовольную заразу? Как мы перешли от обнимашек к сидению как можно дальше друг от друга? — Он ухватил меня за лодыжку. — Вернись.

Я отпихнула его:

— Прекрати.

— Ладно, тогда я приду к тебе.

Он напрыгнул на меня и придавил к дивану, вызвав у меня визг.

— Слезай! — расхохоталась я, когда его нос уткнулся мне в шею, а пальцы щекотно поползли по талии.

— Будешь хорошо себя вести? — пробубнил он мне в ямочку на горле.

— Я всегда хорошо себя веду, — надулась я.

Кэм поднял голову и поцелуем убрал надутость с моих губ. То, что начиналось как баловство, быстро набирало обороты. Я прижала Кэма к себе, и он глубже вошел в поцелуй, придавив мои чувствительные груди.

Когда его бедра начали мягко толкать меня, а в мою промежность уперся эрегированный член, я оторвалась от Кэма, ощущая, как все мое тело вот-вот заполыхает жарким пламенем.

— Нет, не надо, — выдохнула я, хватая его за бедра, чтобы прекратить эротические движения. — Нам нельзя сейчас ничего делать, а я уже возбудилась не по-детски. Не мучай меня.

— Да? — ухмыльнулся Кэм, и его ладонь, отпустив мою талию, коварно обхватила грудь и сдавила ее, посылая дикую смесь болезненной ласки и взрыва желания в самый низ моего живота.

— Мои глаза! — завопил Коул.

Мы с Кэмом резко расцепились, и, повернувшись, я увидела в дверях младшего брата — в пижаме, со спадающими на лоб мокрыми прядями волос. Рукой Коул закрывал лицо.

— Я ни хрена не вижу, — прорычал он и, отвернувшись, врезался в стену — только тогда он вспомнил, что надо опустить руку.

После этого брат утопал домой, хлопнув напоследок дверью.

Я уставилась на Кэма огромными от ужаса глазами:

— Наверное, мне придется простить ему слово на «х» в этой ситуации.

Кэм фыркнул и расхохотался, уронив голову мне на грудь и вздрагивая всем телом.

Я ощутила, что меня тоже распирает неудержимый смех, несмотря на ужасный стыд за себя.

— Это не смешно. Мы его травмировали. Я лучше схожу проверю, как он там.

Кэм помотал головой. Его глаза искрились весельем.