Большая игра - Стюарт Слейд

А ещё ему разрешили взять с собой Индиру и детей. Он оставил Британию почти двадцать лет назад и с тех пор там не бывал. Было бы интересно увидеть, что за это время изменилось. По общему мнению, страна быстро оправлялась. Ушли долгие годы вынужденной экономии, вернулся достаток. Лэдоун мимоходом задумывался, что там с их фамильным имуществом. Он был единственным выжившим наследником, брат и сестра погибли на войне, а о других членах клана он ничего не слышал.

Как бы там ни было, он мог показать жене свою родину и дать детям некоторое представление о том, откуда часть их корней. Получится хороший тур, пока они вернутся. О тратах можно было не беспокоиться. Хотя зарплаты на флоте отнюдь не королевские, Индира происходит из богатой семьи, и хватит на всё. Он снова сможет зайти в паб снова, увидеть Трафальгарскую площадь и Лондонский Тауэр, где казнили Галифакса. И наконец-то поест сосисок, которых ему так не хватало в Индии. Иногда капитан Лэдоун думал, что готов убить за хорошую британскую сосиску.

Россия, Петроград

Невесты всегда выглядят прекрасно, это закон мироздания. Посылка с платьем прибыла без повреждений, его подогнали по фигуре Клавдии, и теперь она стояла в нём рядом с Тони Эвансом. Вечером швея снова переделает платье, и завтра его наденет другая невеста, чтобы выглядеть подобающе в день свадьбы. Тони был в парадном тёмно-синем мундир морских ВВС, их сопровождал почётный караул. Решение остаться в России далось одновременно и трудно, и легко. Трудно, потому что он будет жить в непривычной стране, легко, потому что остаётся с Клавдией.

Он уже открыл в Петрограде своё дело. Оказалось, что пицца — прекрасное блюдо для кафе в стране, где денег пока немного, а съесть что-нибудь необычное, чтобы забыть двадцать лет лишений. Заведения в северной столице были переполнены, и скоро откроются новые в Москве. А чтобы доставлять продукты из сёл, Эванс создал транспортную компанию из списанных армейских грузовиков. Скоро он свозит Клавдию к себе домой, чтобы представить её семье и городу. Их дети вырастут как Калугины, так как от её рода никого не осталось и продолжить фамилию некому, а Эвансов в Южной Каролине много.

Их приезд совпадёт с началом сезона охоты на оленей. В штате, где первый день охоты — всеобщий праздник, такой стрелок как Клавдия станет за пару часов местным героем. Эванс слушал православную свадебную церемонию и думал, что ему очень повезло.

Россия, Грузия, Осетия

Осталось пройти сотню километров, может, немного больше. Колонна до сих пор двигалась. Уцелевшие армейские части шли во внешнем охранении, отбивая атаки русских войск и партизан. Гражданских лиц, некомбатантов и припасы везли в середине. Целая страна отступала в поисках приюта, где можно выжить. Плотнее всего прикрывали драгоценный технический персонал, специалистов, способных спроектировать и построить заводы для биологического и химического оружия. Они были пропуском в убежище.

В начале марша у Моделя было более семидесяти тысяч человек — вдвое больше, чем он сам ожидал. Сейчас осталась едва ли половина, даже при том, что позже к нему присоединялись другие. Первая сотня километров была самой тяжёлой. Его попытка отвлечь внимание провалилась. Русские штурмовики — «Сухие» и тяжёлые двухмоторные «Ильюшины» день и ночь терзали его колонну ракетами и напалмом. Тем не менее, они дошли до гор, хотя всего лишь поменялся источник бед. Горы убили почти столько же людей, сколько авиация. Холод, обвалы, невозможность сохранения правильного порядка движения на узких извилистых дорогах. Тем не менее, они прорвались и вышли на открытую местность в районе к северу от Тбилиси. Оставался прямой путь до иранской границы[120].

Земля здесь была ровной, богатой и обильной. Русская фронтовая авиация осталась за горами и не могла сюда дотянуться. А самое главное, из Ирана пришёл призыв о помощи и защите от имени Халифата, и местные жители постоянно помогали им. Они приносили еду, медикаменты, вели по наилучшим маршрутам и предупреждали об опасностях.

Худшее осталось позади. Его люди выживут, несмотря на все усилия противника. Шагая на юг походкой старого, опытного пехотинца, Модель усмехался. Всё-таки он опять победил русских.

ЭПИЛОГ

Полгода спустя. Таиланд, Бангкок, Аютайя-роуд

Даже в полдень дороги были переполнены, и поездка на машине отнимала много времени. С другой стороны, особого выбора не имелось. Лимузин вёз их из дворца, соглашения, которые разрешили кризис, наконец подписаны и розданы. На заднем ряду расслабленно сидели сэр Мартин Шарп, сэр Эрик Хаохоа и принцесса, избавляясь от напряжения прошедшего года. Суриётай открыла бар и налила всем. Шарп смотрел из окна, наблюдая городскую толчею, но сэр Эрик явно был чем-то обеспокоен. Наконец он нарушил приятную тишину.

— Что всё это означает, ваше высочество? Чего мы достигли? Столько усилий, столько труда, столько людей погибло… и за что? Несколько мелких изменений на карте? Пара других способов сделать то или иное?

Принцесса выглядела задумчивой.

— С одной стороны, возможно, вы правы. То, чего мы достигли, кажется малым. Но дела никогда не решаются одним блестящим, великолепным гениальным ходом. Только в романах герой достигает великого успеха, решает проблему и всё изменяет навечно. Редко бывает, чтобы подобная ситуация заканчивалась полной победой. И если мы задумаемся о последствиях, то увидим почему. Если бы каждый кризис разрешался окончательно, тогда с ними можно было бы бороться окончательными методами. Германия — наглядный пример ужасного конца на этом пути.

Вместо этого мы работаем шаг за шагом. Мы признаём, что можем закрыть вопрос тем способом, который устраивает всех. Соглашаемся с изменением в равновесии сил, приспосабливая его к внешним проявления власти. Изменения небольшие, немного здесь, немного там. Какие-то позиции потеряны тут, где-то вообще тупик. Но за эти годы мелочи складываются в скачок, который так просто не остановить. История больше любого из нас, сэр Эрик. Исторический импульс столь велик, что один человек редко может иметь большое значение.

Именно поэтому мы называем этот процесс Большой игрой. Самые значимые из нас, те кто в неё играет, могут оставить только мелкую рябь, мелкие изменения на большой реке времени. Своими действиями мы подталкиваем поток истории то тут, то там, и события, постепенно суммируясь, смещают его куда нам надо. Как сейчас. Сегодня Тройственный Союз стал немного