Гримуар и гитара - Андрей Кощиенко

   Да ничего так, - неспешно оглядев зал, оценил я, - вполне императорский. Конечно, с Эсферато не сравнить, но для местных сойдет....

   - Его императорское величество, Альвеар Хайме! - под звуки оркестра заигравшего бравурный марш возвестил мажордом, - ее императорское величество - императрица Анджелина Хайме! Его императорское высочество, старший принц Георг Хайме! Её императорское высочество, супруга Георга Хайме, - принцесса Алисандра! Его императорское высочество, младший принц - Диний Хайме! Её императорское высочество, принцесса Сюзанна Хайме!

   Мажердом частил как из пулемёта, торопясь объявить, выходящих друг за другом членов императорской семьи.

   Хм..., а ведь младший принц и принцесса почти мои ровесники, - кланяясь вместе со всеми, подумал я, - всего на год старше...

   Император с семьёй неторопливо расселись каждый на свои "стульчики" и музыка стихла. Дворяне, присутствующие в зале разогнулись, а дамы вышли из позы "глубокий реверанс".

   - Мои верные подданные!

   Выдержав паузу, и дождавшись полной тишины в зале, император начал свою поздравительную речь.

   - Снова, как и прежде, я рад видеть вас в своем парадном зале! Минул еще один год. Наша империя...

   И бла-бла-бла, - прокомментировал я про себя, переключаясь на разглядывание императорской семьи, сидящей совсем недалеко от меня с торжественным видом и внимательно слушающих своего императора. Однако если у старшей её половины, это получалось, то у младшей выходило не очень. Видно было, что Сюзанна и Диний, хоть и делают серьезные лица, но в мыслях они, похоже, где-то "не тут".

   Хорошо, что хоть кто-то не в розовом... - подумал я, рассматривая принцессу, - то ли вкус есть, то ли мозги...

   На Сюзанне было свето-зеленое платье салатового оттенка с большущими "плечами". Пушистая копна густых черных волос была зачёсана назад и скреплена множеством серебряных заколок разных форм. Немножко вытянутое лицо с выступающим вперед упрямым подбородком. Большие, круглой формы глаза и широкие темные брови.

   Принц - в тёмно-синем. Тоже, как у сестры темные волосы, темные глаза и шевелюра из вьющихся волос. Но в плечах не широк. И в лице - мягкие, тонкие линии. Что-то женственное. У старшего личико посуровее будет.... И плечи у старшего - "шЫреее". Императрица - в зеленом строгом платье. Никаких открытых грудей, голых плеч. Аристократическое лицо с внимательным взглядом карих глаз. Светлые волосы, уложенные в высокую прическу на голове. Выражение лица - холодное и даже, можно сказать высокомерное. Не то, что у её улыбающегося мужа. Похоже, император уже слегка успел "принять" в честь праздника и пребывает в неплохом настроении....

   - Поздравляю вас всех с Новым Годом и желаю, что бы наша империя стала ещё богаче, сильнее, и могущественней!

   Разглядываемый император закончил речь и зал разразился громкими аплодисментами, прерывая моё изучение императорской семьи. Оркестр заиграл что-то веселое. Между гостями стали сновать слуги, разнося на подносах высокие фужеры, наполненные вином светло-янтарного цвета. Гости шустро разбирали бокалы, высоко поднимали их вверх и громко произносили здравницы императору, его семье и империи. Посмотрел я на это веселье, царящее вокруг, посмотрел, и стало мне как-то грустно.

   Я бы тоже мог сейчас веселиться... а вместо этого сижу чёрт-те где, черти с кем и черт-те в чём...

   Я цапнул с проносимого мимо подноса фужер и, не обращая на удивленные глаза ректора, и тех, кто с ним, поднял руку и произнес: Стешасс алай векссаа, Бассо!!

   Что в переводе с Эсфератского означало - Будь здоров, Басссо!

   И гори оно все синим пламенем, еще добавил я про себя, ставя пустой бокал назад. Все, буду веселиться!

   В этот момент император, отставив свой опустевший фужер в сторону, величественно поднялся с трона и громко произнес: Ну а сейчас, по нашей ежегодной традиции, господин главный дирижёр порадует нас новой мелодией! Нусс, господин Рудольф, что новенького вы придумали за этот год?

   - Ваше императорское величество! С огромным удовольствием представлю на ваш суд и суд блистательной публики, мелодию, которую я специально для вас приготовил!

   Поклонившись, Рудольф обернулся к оркестру и взмахнул дирижёрской палочкой.

   Ну да... конечно... приготовил... - скептически хмыкнул я про себя, с первых же аккордов узнав знакомый земной мотив, - Эх... где бы взять электрогитару!? А нельзя ли ее сделать? Как-нибудь... Вроде артефакта? А что? Почему бы и нет?

   Неожиданно пришедшая в голову мысль заставила меня крепко задуматься. Очнулся я от шума аплодисментов. Публика, вместе с Альвеаром Хайме, искренне рукоплескала дирижёру и его оркестру.

   Понравилось... Еще бы! А кто это предложил? А? Так. Пить мне больше не надо...

   - Ваше величество, - неожиданно раздался громкий голос, едва только стих шум и гомон, - позвольте смиренно обратиться! Я, старший наставник духовной академии Светлого Ордена, магистр Хедуш, вместе со своими учениками тоже приготовили для вас, ваше величество, вашей супруги, семьи и для всех присутствующих тут благородных людей, небольшой подарок! Песню. Если вы соблаговолите, ваше величество, то мы с чувством глубокого благоговенья исполним ее для вас...

   Император удивился. Семья его тоже выглядела озадаченной. Похоже, тут так не принято. И идет поперек установленного порядка... - понял я, увидев реакцию на просьбу.

   - Ну, что-же. Хорошо, - с некоторой, как мне показалось излишней бодростью в голосе, произнес император, - давайте послушаем!

   При этом он бросил быстрый взгляд вбок, на свою благосклонно улыбающуюся супругу. В расступившейся возле трона толпе возникла проплешина, на которой остался толстый мужик в белой рясе и оплывшими щеками, смахивающий на толстого хомяка и двое вЮношей, тоже в белом, восторженно-благоговейным глазам смотрящими на императора.

   Впрочем, не только на него... Несколько восторженных взглядов доставшихся Сюзанне, позволяет думать, что они не кастраты... Кто бы мог подумать....

   - Песня о святом духе благочестия! Исполняют послушники духовной академии Светлого Ордена - Калин и Авин!

   Сделав объявление, Хедуш немножко посгибался, насколько ему позволила фигура, изображая поклоны, и со скоромным видом отошел в сторону.

   - Аааа-аааа-ааАаааа! - затянул Калин, сцепляя руки в замок на груди и закатывая очи к потолку.

   - А-а-а-а-а! - подключился к нему Авин, становясь в такую же позу.

   Пипец! Нужно срочно это запить! Так! А где? Что, всё уже унесли? Уууу... тоже мне хлебосольный дом! Хотя... Мне же нельзя!

   Пока я озирался по сторонам в попытках чего-нить найти, эти двое в белых халатах заливались на два голоса вызывая у меня зубовную дрожь. Не знаю, чего они так на меня подействовали, я, в общем-то, не против голосового пения, но в этот раз что-то не пошло... Обертоны у них может не те?