Игра на вымирание - Андрей Денисенко

При мысли о блондинистой обузе я поморщился. Утром, во Вроцлаве, первая попытка предложить восстановление имплантов взамен на дальнейшее участие в операции вызвала у Элен злобно-презрительное шипение, и мне стоило больших трудов вернуть ее расположение с помощью коньяка и откровенного шантажа. Насчет дальнейшего взаимодействия больших иллюзий я не питал.

Впрочем, следовало думать позитивно. Всего-то дел: найти яйцеголового отшельника, поболтать с ним и не влипнуть в неприятности. Не то что в Германии. Никаких перестрелок, никаких технеров. Я усмехнулся. Технеры в Москве… даже звучало диковато.

Короткую историю Московской Республики я знал в основном из выпусков новостей и аналитической сводки, которую просмотрел в самолете. Но этого было достаточно, чтобы врубиться в главное: энергетический кризис двадцатого года за несколько месяцев стер в порошок огромное государство с вековой историей, и на свободное пространство рванули авантюристы всех мастей. Во всех этих самопровозглашенных республиках, вольных городах и диктатурах я даже не пытался разобраться, хотя с бывшей русской столицей все было проще.

К тому времени, когда Европа опомнилась и ввела на остатки Российской Федерации миротворцев, мировая энергетика уже стала полностью альтернативной, нефть не стоила ничего, а по улицам Москвы шастали банды голодных оборванцев. Первое время на погруженных в хаос территориях европейцы занимались только поиском ядерного оружия, поэтому видимость гражданского порядка и правительства удалось восстановить лишь года через два. А еще через пару лет стало очевидно, что обнищавшее население не выдержало «технологической гонки». Сложные производства требовали высокого техноуровня персонала, но мизерные зарплаты не позволяли даже менять имп-батареи. Люди перебирались на простую работу, но тем более не могли прокормиться, окончательно впадая в нищету. Замкнутый круг разрушал остатки экономики: средний техноуровень населения упал до пяти процентов, продвинутые производства стало некому обслуживать. И тогда Москве появились представительства китайских «химиков».

Решение, которое предлагали все эти «Чань Джи Фарматик» и «Сяо Стим», официально называлось «химической оптимизацией». Жидкие нейростимуляторы вместо встроенных процессоров. Гормональные инъекции вместо миоусилителей. Нейролептические препараты для регулирования нервной чувствительности. А можно проще: химическая отрава вместо перспективы. Сейчас платить не надо: сотня за укол, и готово! Расплатишься потом – жизнью…

Экономика Московской Республики ожила. О том, что будет через десять – двадцать лет с обреченным населением, в опереточном правительстве старались не думать.

Я задумчиво почесал свежую щетину на подбородке. Побриться, что ли, порадовать себя, любимого? До активных действий оставалось еще несколько часов, время следовало убить с пользой. Например, из ванной доносился плеск воды… но моя блондинка предпочитала принимать душ в одиночестве. Можно пивка попить за казенный счет, но неизвестно, что будет вечером. Нажраться – дело нехитрое, ты после думать попробуй… вздохнув, я предпочел прочим развлечениям сигареты и вышел на балкон.

Город, погруженный в дождливое уныние сентября, поблескивал влагой ранних огней и влажным бетоном. Второй уровень Шереметьевской магистрали изгибался вдоль столетних монументальных кварталов и уходил к транспортному узлу. Гостиница, построенная в духе «исторических параллелей», была не слишком высокой, и поток машин, отделенный прозрачным пластиком экранов, бежал почти напротив окон десятого этажа.

– Внимание, говорит Москва! Работают все радиостанции… наверное. Но ты слушаешь именно меня!

«Кодирование канала – активировано. Помехоподавление – не требуется». Ого, продвинутая железяка! Я уважительно коснулся прохладного пластика над виском. Серьезный комп. За такой в Москве и убить могут.

– Снова привет, Лойд. Что скажешь?

– Да вот, увидел тебя – дай, думаю, поболтаем. Я неподалеку, наблюдаю за тобой через беспилотник.

– Ты и беспилотник сюда притащил? Чудесно. Теперь я просто уверен в успехе.

– Еще и оперативники Интерпола прибыли. В общем, порядок, прикроем ваши задницы по полной. А ты чего какой вредный? Блондинка, что ли, на балкон выгнала? Или сам сбежал?

Я негромко выругался, Лойд хмыкнул.

– Не злись, я так, для нервной разрядки. Есть первая информация по объекту. Колой угостишь?

– Шеф тебя побери, Лойд, ты где вообще?

– Вообще – переминаюсь у дверей. Открывай, что ли.

Насчет Лойда я давно уяснил одно: будь он полным придурком – никогда бы не обогнал меня по званию. Если уж явился лично, нарушая оперативную расстановку, произошло нечто из ряда вон.

– Наконец-то, – Лойд прошел мимо меня и плюхнулся в кресло. Под мышкой он держал пластину оперативного планшета. – Так что насчет колы? Или минералки хотя бы, есть? А то у меня и номер попроще, и холодильник того… не работает. Зато климатика на обогрев шпарит. Тоже, говорят, чинить надо.

Поймав брошенную банку, Лойд торопливо щелкнул ключом и со вкусом приложился.

– Фух… намного лучше. Где блондинка? Тащи сюда, будем держать военный совет.

– Сама придет. Что-нибудь стряслось?

– Стряслось… – Лойд на мгновение задумался, аккуратно положил планшет и включил объемную проекцию. – Стряслось – не то слово. Вводные меняются, Макс.

Дверь ванной щелкнула, появилась Элен. Вместо халата на ней уже был светлый костюм, но волосы влажно поблескивали.

– Из душа появилась прекрасная нимфа, и они начали оперативное совещание, – галантно прокомментировал Лойд, – Позволите, мисс?

Элен усмехнулась, но усмешка вышла отстраненной. С момента вылета из Варшавы разговорчивей она не стала, хотя и четко выполняла полученные инструкции. Изображать мою подружку, вести оперативное наблюдение – пожалуйста, улыбнуться нашим незамысловатым шуткам – ни-ни.

Над линзой проектора появилось изображение.

– Наш объект, Николай Чирназе. Сорок восемь лет, одинок, замкнут. В молодости изучал бионику в Москве, потом долгое время работал в корпе «Германия», по приглашению «Дойче Роботикс». Интересная такая контора, знаешь ли. Всякие там компьютерные вооружения, военная кибернетика… Имеет лаборатории в Дрездене, Франкфурте, Мюнхене, даже во Франции. Чирназе, по слухам, занимался то ли боевыми вирусами, то ли, наоборот, антивирусами. Там же познакомился с доктриной технеров. Развивал идею сетевого разума, некоторые его выкладки вошли в Библию Цифры. Вернулся в Москву внезапно, уже после развала страны. Даже не доработал контракт, оплатил неустойку. Причины до сих пор неясны, но ребята копают… ну это вы уже знаете. Теперь ближе к делу. Интерпол прислал архивные материалы немецкого периода Чирназе плюс развернутую аналитику. Так вот, даже при беглом изучении всплывает интересный факт: Николай Чирназе единственный ныне здравствующий разработчик технологии создания «бога из машины», практической, так сказать, стороны технерской веры. Трое его соавторов из «Дойче Роботикс», а также всякие причастные мелкие сошки, коих набралось аж девятнадцать человек, поголовно мертвы. А ведь по возрасту – жить бы да жить. Причины разные. Сердечные приступы, несчастные случаи, самоубийства… полный букет. Напрашивается вывод о внутреннем конфликте в технерской секте. Интерпол считает, что передел власти состоялся около пяти лет назад, причем «идеологи», так сказать, замочили «инженеров». Чирназе единственный, кто успел, бросив все, укрыться в Москве. Работа на китайцев обеспечила ему защиту, и новые иерархи «черных» технеров оставили его в покое до лучших времен.