Сатирикон и сатриконцы - Аркадий Тимофеевич Аверченко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И видели.
К известному скрипачу подошла девушка-билетерша. Она улыбнулась, сняла передник, завернула в газету…
— Смотри, смотри! Он помогает ей.
— Смотри, как он оживился! Он смеется. Какой он милый!
— А она! И она милая. Она надела пальто. Смотри, она совсем не похожа на бедную билетершу.
— А он не похож на известного скрипача.
— Они похожи на влюбленных…
— Ах, так вот отчего известный скрипач так долго сидел в фойе такого плохого кинематографа…
— А знаешь, она милая, эта девушка!
Мы выходим и, несмотря на холод и мрак, молча улыбаемся и не чувствуем ни холода, ни мрака. На душе тепло. Как хороша жизнь!
1917
Поучительная история об авторе авантюрных романов
У него была жена, маленькая, бледная, с острым, хищным носиком. Прежде чем писать роман, он говорил ей тему, и она одобряла.
Начал он литературную деятельность с небольшого романа на такую тему: у одной женщины был муж, которого она не любила, но притворялась любящей. Желая избавиться от него, она всеми силами помогала ему вести дела, и, когда он разбогател, она отравила его, переехала в другой город и, обеспеченная, зажила в полное удовольствие. Подозревать ее в убийстве никто не мог, потому что она никогда не ссорилась с мужем и была примерной женой.
— Недурно, а? — говорил писатель, самодовольно посмеиваясь. — Ловко скроено?
— Очень хорошо, — одобрила она.
Роман имел успех.
Следующее произведение писатель написал на такой сюжет: один бедняк, весьма не любимый женой, выиграл двести тысяч. Пока он лавировал, жена задумала адский план. В день получения денег она сбросила его с балкона, с пятиэтажной высоты. Счастливец разбился насмерть. И кому могло прийти в голову, что его убила жена?
А она, погоревав сколько полагалось, переехала с деньгами в другой город и зажила в полное удовольствие.
— Что, недурно задумано, хе-хе? — посмеивался писатель, рассказывая тему жене.
— Очень хорошо, — одобрила жена.
Роман имел успех.
Следующая вещь была крупная, тоже роман.
Тема была такая: молодую девушку выдали замуж за нелюбимого человека. Она томилась и была несчастна, но тем не менее всякие ухаживания многочисленных поклонников отвергала.
Муж был видным общественным деятелем, и карьера его росла не по дням, а по часам. Все завидовали его успеху и счастливой семейной жизни.
Когда же он был назначен министром, с ним случилось несчастье: он внезапно скончался. Кому бы пришло в голову, что его убила жена, безупречная во всех отношениях?
Между тем жена, получая министерскую пенсию, переехала в другой город и зажила, без постылого мужа, в полное удовольствие…
— Ловко сделано, хе-хе! — смеялся писатель, развивая перед женой план романа.
— Очень хорошо, — одобрила жена.
Прошло несколько лет.
Писатель имел успех, а его авантюрные романы ходко шли на книжном рынке.
Наконец нашелся издатель, который купил все его сочинения за крупный гонорар.
Как раз в день получения денег с ним случилось несчастье: он насмерть угорел в собственной квартире. Жена его, как писали газеты, к счастью, отсутствовала и осталась в живых.
Как она теперь живет — неизвестно, но после смерти мужа она жить переехала в другой город.
1917
Репортер и пророчица
I
В столицу приехала девушка лет восемнадцати, с голубыми, умными, истерическими глазами. Остановилась в средней гостинице, отправилась в бульварный еженедельник и заявила, скрестив тонкие белые пальцы на юной нежной груди:
— Война окончится в ноябре. Я — пророчица. Я чувствую это.
— Почему? — неопределенно и рассеянно спросил редактор, подумавший, что нужно будет сейчас же позвать фотографа, снять ее и устроить «сенсацию».
— Я чувствую, — закрыв глаза, повторила девушка.
— Как же вы это чувствуете? — глупо спросил редактор.
— Я — пророчица. Это у меня еще в гимназии было. Я всегда всем предсказывала. Не знаю, почему это со мною, только когда я предсказываю — сердце болит.
— Так.
Из других комнат вышли сотрудники. Окружили девушку. Задавали вопросы. Разглядывали. Когда она ушла, посыпались мнения:
— Авантюристка.
— Юродивая.
— Больная.
— Хитрая бестия! Карьеру сделает.
— Умница.
Через неделю журнал вышел с портретом девушки, автографом, биографией и предсказанием, что война окончится в ноябре.
Адрес гостиницы был указан, и к пророчице посыпались письма.
Спрашивали в письмах жены, изменяют ли их мужья, и прилагали снимки мужей. Спрашивали матери, останутся ли в живых сыновья, ушедшие на войну. Спрашивал упорно в трех письмах неизвестный человек, где находится бумажник и золотые часы, украденные у него недавно.
Потом содержание писем расширилось.
Старушки просили у пророчицы исцеления от болезней. Обиженные женщины описывали несчастные свои романы. Разные люди посылали пророчице исповеди, дневники, автобиографии, забрасывали просьбами и поручениями, и даже кто-то в длинном письме с канцелярскими завитушками степенно просил «выдать денежное пособие на предмет исправления семейной жизни»…
Каждое утро девушке приносили по восемь-десять писем, и она читала их с легким волнением и сдержанной улыбкой. Во многих письмах ее приглашали прийти знатные старушки. Она приходила, закрывала глаза и говорила:
— Война окончится в ноябре. Вильгельм умрет от болезни сердца.
Ее кормили, целовали, давали деньги и возили к другим знатным старушкам.
Еще через неделю она перестала ездить, а принимала у себя и говорила с посетителями более уверенно и нагло.
II
Как раз в это время репортеру Калмановичу попался в руки номер бульварного еженедельника с портретом и предсказанием пророчицы.
Он согнутым указательным пальцем подвинул со лба на темя котелок и задумался.
«Надо будет съездить», — решил он.
И через час был в гостинице.
— Это вы — пророчица? — спросил он, глядя на девушку и открыто выражая взглядом сомнение в ее пророческом даре.
— Я.
— Так вы говорите, что война окончится в ноябре?
— Вильгельм умрет от болезни сердца, — закрыв глаза, сказала девушка.
— По-моему, этого не может быть. Мир еще далеко. Где там — в ноябре? Гораздо позже! Вы это наверное знаете?
— Я чувствую! — раздраженно сказала девушка, с легким испугом поглядывая на курчавые волосы репортера и на его наглое лицо.
— Разрешите снять пальто? — спросил он.
Пауза.
— Пожалуйста!
Он не спеша снял пальто, повесил его, расправил полы визитки, сел против девушки.
— Сколько вам стоит номер? — спросил он,
