Ставок больше нет - Казанцев Кирилл

Полковник Сумин был полностью готов к тому, чтобы перейти в число пенсионеров. А нервничал из-за того, что представлял себе, как завтра какой-нибудь министерский хлыщ, не имеющий опыта работы "на земле", но зато знающий почти наизусть все приказы и наставления, а также обладающий московской пропиской, будет назидательно выговаривать ему за "развал работы", брезгливо перебирать старые дела и многозначительно поучать, повторяя когда-то однажды заученные прописные истины. Такое старый опер считал для себя унизительным.

А еще это дело Мацкевича... Вроде бы и преступники пойманы, и сам заложник освобожден – вон сидит в углу кабинета, кутаясь в принесенный кем-то из ребят шерстяной плед, глазами заплывшими хлопает. Одно опознание – и все. Дальше уже начинаются проблемы Борисова. Допросы, опознания, очные ставки.

Но почему-то Федору Михайловичу было неспокойно. Ощущение присутствия во всем происходящем какой-то неправильности не оставляло его. Этот потерпевший, Мацкевич, оказался слишком молодым и на серьезного, денежного предпринимателя вовсе даже не походил. И немногочисленные чеченцы из группировки Резаного, которых удалось взять целыми и невредимыми... ну или почти невредимыми... Так вот, вели они себя не так, как должны были бы вести в подобной ситуации. Странно...

Короче, неизвестно почему, но только Сумина терзало нехорошее предчувствие того, что Дело о похищении Мацкевича еще не завершено и будут в нем еще неприятные сюрпризы.

Бросив в сторону "терпилы" еще один задумчивый взгляд, Сумин встал с места и вышел в коридор. По центральной лестнице поднялся на четвертый этаж здания УВД и остановился перед дверью без номера или таблички. Зачем-то оглянулся по сторонам и выбил на дверном полотне короткую дробь.

– Войдите! – откликнулись из-за двери. Сумин толкнул тяжелую створку...

Обосновавшиеся в этом кабинете офицеры занимали должности нижестоящие и являлись подчиненными Сумина. В какой-то степени... Это если подходить формально. На самом же деле обитатели кабинета без номера представляли некое "государство в государстве", структуру, полностью автономную и засекреченную даже для своих... Этот кабинет занимала служба безопасности ОПУ. Единственные люди подразделения, которых не просто знали в лицо, но которые могли хотя бы иногда надевать форму, не боясь вызвать недоумение близких знакомых и родственников. Легалы... Своего рода буфер, связующее звено между теми, кто постоянно работает «с открытым забралом», и теми, кому и жить-то приходится «под легендой».

– Федор Михайлович... – Один из присутствующих в кабинете, тот, что сидел прямо напротив входной двери, начал приподниматься навстречу входящему начальнику. Уважал... В свое время, до того, как ему предложили перейти в ОПУ при УВД, Сергей Тагоров работал в УУР под началом Сумина. И, кстати, сыщиком был далеко не самым худшим.

– Здравствуй, Сережа. – Сумин жестом попросил опера оставаться на месте. Подошел сам, протянул руку. После рукопожатия взглядом смерил расстояние до второго обитателя кабинета и, не став к нему подходить, просто коротко кивнул в знак приветствия.

– Присаживайтесь. – Тагоров легонечко качнул открытой ладонью в сторону стоящих у стеночки стульев.

– Да уж, присяду. – Сумин грузно опустился на тот, что стоял ближе всех к столу. Оперся рукой на крышку стола, забарабанил по ней пальцами, отбивая какой-то ритм. Подчеркнуто неторопливо огляделся по сторонам, оценивая интерьер кабинета.

– А неплохо устроились, – сказал, ни к кому конкретно не обращаясь. – Комфортно.

Тагоров в ответ просто пожал плечами. Он не торопил бывшего начальника. Умел ждать.

– Дело у меня есть, – все так же безадресно, в пространство сказал Сумин.

– Всегда пожалуйста, – с готовностью согласился Тагоров.

Но только Сумин не спешил задавать какие-то вопросы. Продолжал изучение голых стен кабинета. По большому счету, он и сам не знал толком, чего хочет получить от этого разговора.

– Кто из вашихработал по делу Мацкевича? – поинтересовался начальник УУР через некоторое время, когда уже «держать паузу» стало просто неприличным.

– Это по похищению? – уточнил Тагоров.

– Ну да.

– Бригада Кутикова.

– А как бы с бригадиром поговорить? – закинул удочку Сумин.

– Лично – никак, – развел руками Тагоров. – Сейчас все наши – на Александра Матросова... Работают. Вдруг кто ушел...

– Понятно, – кивнул Сумин. Есть такая привычка в родной милиции – после драки махать кулаками с удвоенной силой и забрасывать шапками все, что имеет неосторожность появиться в поле зрения.

– Но вполне возможно связаться с ним по телефону, – продолжал Тагоров. – Если, конечно, вы сочтете возможным говорить.

– А почему бы и нет? – спросил Сумин сам у себя. – Давай.

– Одну минуту. – Сергей коротко кивнул своему напарнику. Тот быстро набрал какой-то телефонный номер, дождался ответа.

– Андрей Борисович? Это Слепнев. С вами хотел бы поговорить Федор Михайлович Сумин.

– Здорово, Андрей. – Бригадира Сумин знал давненько. Приходилось работать совместно. В одной связке.

– Привет, Михалыч! – откликнулся Кутиков. – Чего хотел?..

– Тут такое дело. – Торопливость собеседника Сумин воспринял спокойно. Работает человек. А он его сейчас отвлекает. – По делу Мацкевича. Кто из твоихв ночь перед передачей денег работал адрес?..

– Кто? Да я сам и работал! – быстро отозвался Кутиков. – А что?

– Вы там кого-нибудь видели? Ну... – Сумин еще пытался более конкретно сформулировать вопрос, но Кутиков уже отвечал. Все понял без лишнего словоблудия.

– Короче, Михалыч, мы там никого не видели. При мне в подъезд никто не входил. Потом зазвенело стекло, охранники расхватали автоматы и ворвались в подъезд. Потом подъехала группа из РОВД.

– Значит, никто так и не вышел? – уточнил Сумин.

– Из тех, кто представлялбы интерес, – никто. Отвечаю, – отозвался Кутиков. – Да и не прошли бы они мимо ребят. Там же ОМОН, охрана. Целая куча.

– Ясненько, – пробормотал Сумин, хотя никакой ясности еще не было. Так, намеки... – Ну, спасибо, Андрей! Удачи тебе!

– И тебе того же, Михалыч! – В трубке зазвучали короткие гудки.

– Спасибо. – Начальник УУР передал телефонную трубку напарнику Тагорова.

– Да не за что, – ответил тот.

– Есть за что, – поправил его Федор Михайлович. – Ладно, пойду я, ребята.

– Всего доброго! – И сам Тагоров, а глядя на него, и его молодой напарник в знак уважения встали с мест, когда Сумин покидал кабинет.

На площадке второго, "своего" этажа Сумин лицом к лицу столкнулся с Аркашей Борисовым. Молодой "важняк" направлялся в сторону выхода из здания УВД.

– И куда же это ты намылился? – поинтересовался начальник УУР, загородив проход следователю.

– Домой, – сообщил Борисов. – Устал сегодня как собака... Спать хочу.

– Подожди-ка! – Сумина неприятно задело такое отношение следователя к своим обязанностям. – У нас же задержанные чечены! Надо же с ними работать!

– Этим делом будут заниматься другие. – Борисов чуть качнул головой куда-то в сторону. – Это ихкомпетенция.

– Стоп, стоп, стоп! – возмутился Сумин. – Аркаша, эти чечены проходят не только по их, но и по нашемуделу! По твоему!

– Федор Михайлович, – следователь смотрел с какой-то непонятной жалостью, – по заключению лингвистической экспертизы, звонивший не является лицом кавказской национальности. Больше того – его акцент не принадлежит и кому-нибудь из уроженцев среднеазиатских регионов.

– Как это?!

– А вот так, – развел руками Борисов. – Имитация. Причем не самая лучшая. Так что чеченцы к этому делу никакого отношения не имеют.

– А освобожденный заложник?! Мацкевич?! Откуда он у них взялся?!

– Федор Михайлович, – следователь сокрушенно покачал головой, – с чего же это вы взяли, что освобожденный заложник Мацкевич? Кто вам эту глупость сказал?..