Звездопад - Отиа Шалвович Иоселиани

«Он не должен почувствовать, что я думаю о нем. Раз для него не существует никого на свете кроме меня, он может не слушать; я же послушаю, о чем рассказывает Баграт, меня интересует все, кроме Джумбера Тхавадзе».

— Профессор так спокойно вошел в заповедник, словно получил его в наследство от собственного папаши, — рассказывал Хибрадзе, изображая при этом старого горожанина на неровной дороге. — И вдруг — ба-бах — громыхнуло… Нет, извините, сперва просвистело — фють, фють, — а потом ба-бах, ба-бах — подряд. Я окаменел. — Хибрадзе завращал зрачками, словно провожая взглядом пули, пролетевшие над ухом. — Виноват, на фронте не был, но знаю, можешь помереть, даже не почувствовав этого. — Профессор, убивают! — ору благим матом, чтобы убедиться, что могу кричать и душа моя еще не рассталась с телом. В ответ слышу: «Руки вверх!» И погнали нас, что твоих диверсантов…

— А где этот лесничий, дочь которого нужно устроить в университет? — спросил Бичико (старший из шуринов начинал ему нравиться).

— Он главный, к нему-то нас и ведут.

— Верно, профессору уладить такое дело — пара пустяков.

— Я тоже так думал… Весь заповедник из конца в конец протопали под дулами ружей…

— Не могли его найти?

— Нашли, как же…

— И что? Дочь замуж вышла?

— Нет, в университет поступила.

— И приняли?

— Представь себе! Мой профессор думал, что по старинке все еще может охотиться в этих лесах. Я ему и говорю: что же вы, профессор? Дали бы девочке передохнуть после школы, приняли бы через год, а сами за это время фазанов постреляли бы.

Слушатели за столом засмеялись.

«Что за упрямство! Клещ настоящий — впился, и ни в какую! Сколько лет он меня не видел, и ничего, не умер… Нет, Додо не могла выйти за него замуж — нельзя выйти замуж за человека, который любит твою подругу. Интересно, как она поведет себя, если мы случайно встретимся?.. А почему он не женился на писаной красавице— врачихе, если она и впрямь сходила по нему с ума… И что только они в нем находят?.. Нет, нет, я больше не посмотрю на него. Он заметил… Я вроде и забыла, что он здесь… Боже мой, какое несчастное, какое жуткое лицо! Если он все эти годы любил меня так, он бы просто не выжил. Встану и уйду, прилягу в комнате, я очень устала. И на него смотреть невмоготу, так и кажется, что он сделает что-нибудь над собой. Как мы глупы, женщины. Что там ни говори, а мы унижены и хотим, чтобы мужчины боготворили нас, стрелялись из-за нас, а если иной раз они притворно загрустят, мы их жалеем. Нет, это не от глупости. Мы хотим, чтобы так было, и потому верим… Я совсем забылась… Что происходит за столом? Вошел Амберки Хибрадзе и сел на свое место в уголке. Даже не видела, когда он уходил. Со вчерашнего дня двух слов от него не слышала. Какой тихий человек. Никогда в жизни не подумала бы, что он кем-то приходится Джабе Хибрадзе, а ведь родной брат. Впрочем, и мой брат не похож на меня… Грешат ли матери, или и в самом деле дети одних родителей могут так отличаться друг от друга? Что за глупости лезут в голову. Встану и уйду. Не я одна, все устали. Но разве мужчины поднимутся из-за стола, пока у них языки не откажут? А Тхавадзе словно и не пил ни капли. Что со мной — я опять смотрю на него. Сейчас встану. Да, встану. На дворе уже вечереет. Выйду, прилягу и, если не удастся соснуть, почитаю немножко. Все книги в этом доме давно читаны-перечитаны, но я подберу что-нибудь и полистаю. Старший Хибрадзе опять что-то рассказывает. Это уж слишком. Не знает меры — даже не смеется уже никто. У каждого своя слабость… Сегодня Тхавадзе совсем плох. Может, он болен?.. Кто знает?.. Бедный парень, он порядком помучился за свою жизнь. Как он нуждался! Никакие нитки не могли скрепить его расползающуюся, выгоревшую рубаху цвета хаки. Что ж: бился, бился и добился-таки своего. Добился? Да, вышел в люди, на человека стал похож. Чего он еще добивался? Интересно, остался ли у него след под подбородком, там, где шелушилась кожа. Где она была, эта ранка? Взгляну и уйду. Что я расселась тут, как заправский пьяница, почему не ухожу? Сейчас… — Мака приподнялась и оглядела стол. — Да, взгляну, остался ли след… Под подбородком, слева, внизу… Чего он хочет? Что это еще за знаки?»

— Остаться? — проговорила Мака, удивленно поджимая плечи.

«Только бы никто не заметил, что он говорит со мной».

Все слушали Хибрадзе, определенно докучавшего теперь своими историями, не выражали одобрения, но слушали.

— Не уходите.

Мака подняла брови, улыбнулась и, вставая, спросила:

— Это еще почему?

— Осуньтесь! — негромко повторил Тхавадзе. — Ничего не случится, если вы останетесь.

— Но когда я не хочу…

— Тогда идите, только не задерживайтесь долго.

Мака покачала головой и собрала со стола несколько тарелок, чтобы вынести их по пути.

— Обязательно возвращайтесь.

Мака наклонилась через стол за кувшином для вина, стоявшим перед Тхавадзе.

— Вы должны вернуться!

Я никогда не делала, чего не хотела.

— Вернитесь!

— А если нет?!

«Боже мой, как я с ним разговариваю? Уж не пьяна ли я?» — Она поставила кувшин перед собой и подняла взгляд на Тхавадзе.

— Вы придете, — уверенно сказал Джумбер.

Мака нахмурилась. «Заметил, что я думала о нем и пожалела… Но если и заметил, как он посмел?»

— Я не вернусь.

— Вернись, — теперь это слово, сменившее множество оттенков, больше походило на просьбу.

— А если нет?

— Пожалеешь.

— Я?! — Мака почувствовала, как у нее от злости задрожала нижняя губа.

«Грозится?»

— Пока ты здесь, я не вернусь, но знай — с сегодняшнего дня ноги твоей в этом доме не будет!

— Ты пожалеешь об этом!

— Я?! — опять вырвалось у Маки, она взяла кувшин и повернулась, чтобы уйти, но поскольку не собиралась возвращаться к столу и не думала еще когда-нибудь увидеть Тхавадзе, обернула к нему пылающее лицо и сказала:

— Не вздумай искать встреч со мной!

— Это невозможно.

— Уж не собираешься ли поджидать меня на дороге? — Она тут же осеклась, — этого не следовало говорить, — но не особенно огорчилась, ибо своими словами до боли остро дала понять Джумберу, что не простила ему даже прошлого.

Кто-то захохотал за столом. Мака не взглянула в ту сторону, заторопилась и вышла из комнаты.

На рассвете к Бичико прибежали инженер с завода