Калитианин. Без права выбора - Елена Быстрова

этого мужчину, но после того, как мы завершим эту миссию, у него появится смысл жизни – появится внук. Остается только жить и радоваться.

А вот дан Вирсириус Кри-Тируэн был поглощен в собственные мысли. Он не сводил взгляда от «погибшей» жены. Достойно держался, и играл свою роль он тоже хорошо. Хотя, на самом деле сейчас он действительно прощался со своей женой. За последние дни я видела, как трепетно дан Вирсириус относится к синэре Кэринии, и понимала, что так заботятся только о любимой женщине. От этого мне было еще больше непонятно, как он так просто отпустил ее к другому мужчине? Вот только калитианин оказался весьма проницателен. В один из вечеров, оставшихся до запуска нашей миссии, он подошел ко мне.

– Изо дня в день вижу твои задумчивые взгляды в мой адрес. Чувствую, что хочешь о чем-то спросить, но не решаешься. Спрашивай.

– Вы же на самом деле любите свою жену?

– Люблю.

– Но тогда как вы так спокойно отказались от нее?

Он немного помолчал, внимательно изучая меня.

– Иногда надо выбирать не в собственную пользу. Я уже говорил, что насильно мил не будешь. Кэриния очень хочет детей, и я не имею права делать ее несчастной. Считаю, что мы с ней прожили вместе счастливые годы. И я смогу спокойно жить дальше, лишь зная, что она по-настоящему счастлива.

Уважение к брату моего мужа у меня после этого выросло в разы. И он тоже меня зауважал, когда пришел мой черед вносить свой вклад в общее дело.

Когда настал час «икс», как я его назвала, небольшая группа высокородных калитиан выдвинулась на прогулку, выбрав одно из живописных мест Фергуна. Я с Авириусом, Кэриния с даном Вирсириусом, и по всем положенным нормам нас сопровождала немногочисленная свита с обеих сторон. И если от нас это был лишь син Фирарус, то второго наследника сопровождали двое доверенных и приближенных принцу – его охрана. А принцессу сопровождали три ее фрейлины. Мы с Авириусом заранее присмотрели нужное место. Рядом был невысокий обрыв, устланный каменистым дном. Сверху его укрывали деревья и кустарник, которые тянулись к небольшой, но тенистой поляне. Вот там и собирались разбить небольшой лагерь.

Тот час я была вся как на иголках. За предстоящую мне часть миссии я не волновалась, имея четкий план действий. Да и Кэринию заранее подготовила и объяснила, что за манипуляции буду производить. Боялась, что она откажется от содранной кожи на лице у виска, эту работу тоже предстояло проделывать мне. Но ее не пугало подобное повреждение. К тому же, проводить это я собиралась под местным обезболивающем. Потом, должна была медленно ввести в вену препарат, что дал мне Доккарион Ринз. Препарат очень быстро начинал действовать, поэтому у меня было всего несколько секунд, чтобы успеть вернуться в лагерь, до того, как Кэринии надлежит издать последний крик, привлекая к себе всеобщее внимание.

В тот час меня больше заботил человеческий фактор. Никто не должен был заметить, как мы с Кэринией отлучимся и спустимся на дно обрыва, а после я должна незаметно вернуться. Авириусу с братом и другом предстоит отвлечь внимание всей компании на себя. Я больше переживала, что вдруг кто-то окажется слишком внимательным, и заметит наше исчезновение? Но все получилось. Син Фирарус с легкостью переманил женский интерес на себя: он ведь, как оказалось, будучи наследником знатного рода, является завидным женихом. Так что внимание фрейлин стало исключительно на его стороне, а не на стороне их принцессы. Принцы отвлекали внимание двоих мужчин военных. В итоге и тех удалось увлечь разговором, а нам с Кэринией незаметно покинуть место лагеря.

Проделав все от меня зависящее, я успела вернуться вовремя: присела у края поляны, создавая вид, что заинтересовалась мелкими цветочками. И именно в это время раздался женский крик, ему вторил шум падающих камней. Я вскинула голову и заметила, как вмиг встрепенулись мужчины, оглядываясь по сторонам.

– А где синэра Кэриния? – с тревогой произнес дан Вирсириус.

Его свита тут же ринулась в сторону, откуда всего мгновение назад был слышен крик. Все остальные устремились за ними следом.

– Стойте! – командным голосом прозвучало от одного из военных. – Там обрыв.

И если фрейлинам преградили путь, то я смогла пробраться к краю, но была перехвачена Авириусом.

– Все в порядке? – прошептал он мне на ухо.

– Все по плану, – так же тихо ответила. И громче отчетливо сказала: – Я медик. Я должна осмотреть ее.

На авиакаре вся наша компания спустилась на дно оврага. И я сразу устремилась к лежащей женщине. Но дан Вирсириус меня опередил. Он первым оказался подле тела своей жены.

– Кэриния? – тихо позвал и легонько приподнял ее голову.

На камне ярким пятном отпечатался след алой крови. В то же мгновение я уже сидела рядом с ними, в попытке прощупать пульс на сонной артерии женщины.

– Мне очень жаль, но она получила травму не совместимую с жизнью.

– Нет. Нет! – вырвалось громким стоном из груди дана Вирсириуса.

Мужчина, нежно приподняв бесчувственное тело любимой женщины, прижал к себе. Он целовал ее лицо, и дорожки слез текли из его глаз. А я сидела рядом, и у самой, от тех чувств, что переполняли в тот миг этого сильного мужчину, внутри все сжалось тяжелым комом. Вокруг нас собрались все. Авириус присел рядом с братом. Военные офицеры из свиты, молча склонили головы, чувствуя вину ответственности за то, что не усмотрели. Фрейлины в ужасе замерли поодаль.

Да, дан Вирсириус проникся, и действительно хорошо отыграл свою роль. Он и дальше продолжал помогать, не подпуская к телу жены никого лишнего, даже придворных медиков, которые собрались провести полное обследование принцессы. Но без позволения на то второго наследника империи, им удалось повести только внешний осмотр. И они так же диагностировали смерть.

Сообщение в Илийский Союз советнику Варту было отправлено в тот же час. И спустя трое суток отец принцессы Кэринии был здесь, чтобы успеть проститься…

Траурная процессия снова пришла в движение. И четверо мужчин, провожающих в последний путь принцессу, устремились в сторону арки. Я же направилась прямиком к императорской чете. Взглянула на императора. Он словно почувствовал взгляд на себе и повернулся в мою сторону, и лишь мазанув по собравшимся взглядом, чуть дольше задержал его на мне. Его строгое, суровое лицо сейчас тоже выражало скорбь. Император сдержал свое слово: четверо суток назад он разорвал