Судьба - Николай Гаврилович Золотарёв-Якутский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Очнулся Федор от скрипа телеги. Кто-то приближался сюда. Лошадь шла быстрой иноходью. Федор сразу узнал человека, сидящего на телеге. Это был тот самый старик, который встретил его возле лавки и обругал последними словами. Старик обратил внимание на Федора и опять вылил на него ушат бранных слов. Федор стоял возле камня с опущенной головой с видом провинившегося человека. Это, видно, понравилось старику, он перестал бранить Федора. Оглядывая его с ног до головы, улыбнувшись, подмигнул и сказал:
— Хочешь пойти ко мне работать? Говори — хочешь?
Федор утвердительно кивнул головой, хотя он не верил в искренность слов толстяка.
— Что ж, приходи ко мне на Федосиевский прииск. Мой дом любой тебе укажет. Спросишь Тихонова. — Толстяк пошевелил вожжами, и упитанный конь пошел рысью.
Телега подпрыгивала на ухабах, грузный старик трясся жирными телесами. Федор заспешил вслед, стараясь не потерять телегу из виду. От быстрой ходьбы Федор распарился — его гнала боязнь упустить такой случай. Как бы Тихонов не взял другого. Не опоздать бы.
Показались большие дома Надеждинского прииска. Поселок напоминал городок, здесь находилась главная контора всех золотых приисков. Федор свернул вправо и пошел по дороге к Федосиевскому прииску. Не доходя до поселка, повернул к реке, чтобы утолить жажду. Вода в реке была мутной, желтой от глины. Пить ее нельзя. В Бодайбо стекали все воды, промывающие золото.
Федор легко нашел дом Павла Тихонова и вошел во двор. Лошадь, на которой приехал старик, стояла распряженной в завозне. Не стучась, он вошел в дом и громко поздоровался. Из боковой комнаты вышел человек с продолговатым плоским лицом. Федору бросились в глаза черные роскошные усы и густые пышные волосы, зачесанные на пробор. Конторщика звали Иваном Иосифовичем. Он вежливо осведомился, что Федору нужно, и пригласил сесть. Конторщик оказался земляком Федора. Словно близкому родственнику обрадовался ему бедняга.
— Помогите мне, если можете! — взмолился Федор. — Сколько времени хожу по тайге и никак не могу найти работу. Хоть помирай! Был бы один, а то семья…
Конторщик ответил, что наймом рабочих занимается хозяин. У него около тысячи транспортных оленей, на которых он доставляет лесоматериалы на три крупных прииска. На рубке леса у Тихонова занято двести человек.
— Работа найдется, — сказал Иван Иосифович. — Пусть пошлет на заготовку леса или на развозку. Только платят там мало. И с жильем плохо — палатки и шалаши прямо в лесу. Семья-то большая?
— Жена и ребенок. Выбирать мне теперь не приходится. Пойду лес рубить, буду жить в шалаше, только сделайте так, чтобы меня взяли. На вас одного надежда!
— Что-нибудь придумаем. Ты вот что: иди сам к Павлу Даниловичу и просись, чтобы он послал тебя возить лес. А я замолвлю словечко. Главное — зацепиться. Потом мы тебе подыщем более подходящую работу.
Федор не находил слов благодарности. Уж не бог ли послал ему этого человека?
— И жену твою пристроим на время, пока немного обживетесь. Приказчик Шараповых ищет прислугу. Я с ним сегодня вечером переговорю.
— Вы спасете нас!..
Иван Иосифович перебил Федора:
— Пойдем-ка вместе к Павлу Даниловичу. Только смелее, не бойся.
Конторщик первым вошел во внутреннюю комнату. За ним нерешительно переступил порог Федор. Войдя, он перекрестился и учтиво поздоровался.
Тихонов уставился на Федора черными с красными прожилками глазами:
— Ну, что скажешь?
— Пришел к вам, добрый господин, как вы велели… Насчет работы.
— Какой работы? — Тихонов недоуменно пожал плечами. — Я тебя впервые вижу.
Если бы Федора ударили плетью по лицу, он бы меньше был ошеломлен, растерян, удивлен.
«Да ведь вы час назад пообещали мне работу», — хотел сказать Федор, но не посмел, продолжал стоять, ловя ртом воздух. Пол куда-то уходил из-под похолодевших ног.
Иван Иосифович вкрадчиво кашлянул, провел пальцами по усам и заискивающим голосом сказал:
— У нас лесовозов, Павел Данилыч, маловато. Поразъехались кто куда… Может, этот парень нам подойдет?
Тихонов грозно посмотрел на своего конторщика, но промолчал. Он считался с Иваном Иосифовичем, уважал за то, чего ему самому не доставало, — за грамотность и уменье изъясняться по-русски. Тихонов поручал своему конторщику вести с хозяевами приисков деловые переговоры о поставке леса, производить сложные расчеты и не имел основания быть недовольным. Но Тихонов любил покуражиться. Он наслаждался, когда люди унижались перед ним, заискивали.
— Хвост-то у тебя большой, или ты один? — громко спросил Тихонов у Федора, словно тот был глухой.
Федор ответил, что с ним в тайгу приехала семья, жена и ребенок, которых нечем кормить. Они умрут от голода, если он не получит работу.
Тихонов сидел, развалясь в кресле.
— Работать будет один, а кормить надо троих, — сказал он, обращаясь к конторщику. — А жить где будут?
— Не извольте беспокоиться, Павел Данилыч, — ответил, конторщик, — я позабочусь о семействе.
— Каким образом?
— Пристрою его жену у других людей. Прислуги нужны.
— Этот парень кто тебе — брат, сват? Что ты о нем так печешься?
— Земляк. Мы земляки, Павел Данилыч.
Тихонов сладко зевнул.
— Ну, коли так, пусть будет по-твоему. Ступайте. Вели никого ко мне не пускать. Надоели.
Иван Иосифович потоптался минутку и спросил:
— Стало быть, берем, Павел Данилыч?
Тихонов уже дремал. Но он, видимо, услышал вопрос, потому что утвердительно кивнул головой.
Конторщик и Федор вышли из комнаты на цыпочках. Иван Иосифович пригласил Федора в свою комнату, напоил его чаем и выдал в счет будущего заработка десять рублей. Федор был на седьмом небе от радости.
Вечерело. Иван Иосифович стал уговаривать Федора не идти обратно, на ночь глядя, остаться у него до утра. В тайге полно грабителей, не ровен час, встретятся по дороге.
Был большой соблазн прилечь и отдохнуть после стольких треволнений, но его ждет Майя. Если не вернется к ночи, она будет волноваться. Кроме того, они сидят там голодные.
Федор не послушался совета Ивана Иосифовича, спрятал за пазуху деньги, перекрестился на дорогу и
