За что наказывают учеников - Наталья Сергеевна Корнева

Душу Яниэра переполняла горечь оттого, что до такого дошло. Что мир изменился настолько. Но, увы, другого выхода не оставалось: ситуацию нужно было как-то спасать. Он принародно объявлял о запрете. Не сдержать слово теперь значило потерять лицо. Учителя не стало, и Яниэр не мог более положиться на его непререкаемый авторитет: нужно было зарабатывать свой собственный. Зарабатывать практически с нуля, потому что, пока он пребывал в скорби в Ангу, успело подрасти молодое поколение, не помнившее ни Учителя, ни его…

Да, после смерти Учителя все стало совсем иным.

Яниэр обвел глазами группку Невозжелавших, равнодушно ожидавших своей участи. Наказывать лианхэ бесполезно, да и как? Социальные нормы для них ничего не значат. У них нечего отнять, кроме жизни, а боли они, кажется, не чувствовали. Да и чувствуют ли они вообще хоть что-нибудь, понятное человеку?

— Лианхэ? — строго позвал Яниэр.

Эти асоциальные типы даже имен не имели. Кажется, у них были весьма смутные и расплывчатые представления об индивидуальности. Себя они называли просто лианхэ — «те, что не возжелали» — и часто вели себя, словно единый организм.

Хотя… каким-то непостижимым образом всегда отзывались именно те лианхэ, к которым обращались.

Вот и сейчас.

— Да, молодой господин, подобный белой магнолии, — тягучим мелодичным голосом откликнулась рыжеглазая, что прежде стояла в круге, а теперь незаметно прибилась к сородичам.

— Объяснись. Как случилось, что Невозжелавшие принимают участие в… этом? С каких пор вас стало интересовать золото?

Рыжеглазая понятливо кивнула.

— Мы дрались не за металл и не делали ставок, как прочие, молодой господин. Один из Совершенных пожелал вкусить сладость и горечь величайшего из даров Создателя. Тот драгоценный плод, что еще не скоро ему довелось бы сорвать, ибо век Совершенных длиннее прочих смертных, а дух их яростнее и нетерпимее. Мы не могли ему отказать. Мы не отказываем тем, кто ищет смерти.

— Сомневаюсь, что он желал умереть, — холодно возразил Яниэр. — Скорее, он хотел прервать твой не в меру длинный век.

— Это одно и то же, молодой господин, — коротко поклонившись, бесстрастно ответила лианхэ, спрятав в поклоне мелькнувшую в рыжих глазах лукавую искорку.

И это была не пустая самонадеянность.

В Лесах Колыбели лианхэ были непобедимы. Хотя бы потому, что, прежде чем победить противника, нужно сначала его отыскать, а Невозжелавшие обладали способностью растворяться в туманном воздухе так же быстро и бесследно, как соль в воде. Учитель объяснял, что так действует древняя магия крови лианхэ, но Яниэр смутно понимал ее законы.

Говорят, в городах за пределами Лесов Колыбели их чудесные способности ослабевали, но это предположение было сложно проверить: лианхэ никогда не покидали места, где родились.

Яниэр невольно залюбовался точеной фигуркой рыжеглазой, изящными линиями рук и ног, раздумывая, насколько обманчива эта видимая хрупкость. Настроение было отвратительным. Вновь наступил день подношения в дар пищи — особенный, памятный день, который он всегда проводил с Учителем. Но сейчас… Учителя больше нет, и все это в прошлом. На грудь словно бы давила каменная плита, которую невозможно сдвинуть.

Будто уловив его непреходящую душевную боль, узрев незаживающую рану, лианхэ мягко улыбнулась, и Яниэр почувствовал, что дышать становится легче. Не сопротивляясь этому милосердному, исцеляющему воздействию, он долго не отрывал взор от странных глаз Невозжелавшей, чувствуя, как что-то тяжелое растворяется и медленно вытекает из его исстрадавшегося сердца.

В ярких рыжих глазах вспыхивали звезды и скрывались странные, неясные видения, которые заставляли, пусть и на время, позабыть печали.

Глава 25

Черные начинают и выигрывают

Эпоха Красного Солнца. Год 281. Сезон начала осени

Приход прохладного ветра Ром-Белиат. Красная цитадель

*черной тушью*

По устоявшейся негласной традиции день рождения Второго ученика оставался в храме Закатного Солнца без какого-либо внимания, в отличие от дня рождения Первого ученика, который праздновали с неизменным размахом.

Элиар даже не был уверен, что хоть одна живая душа, кроме Красного Феникса, знает, когда именно он пришел в этот мир. По крайней мере, его никогда не спрашивали, не проявляли интереса даже из вежливости и уж тем более не хотели ничего преподнести в дар. Так уж повелось с самого злополучного приезда в Ром-Белиат: Элиар был никому не нужен. С самого первого дня отношения с Учителем и другими учениками категорически не задались: для всех он оставался лишь презренным полукровкой, да еще и рабом, которого часто наказывали за дерзости и непокорность.

Конечно, с тех пор многое изменилось. Природные способности Элиара проявились в полной мере, и он стал великим жрецом, получил должность Стратилата, а с нею реальную власть и значительный вес в обществе… но день его рождения по-прежнему никого не интересовал, и даже сам Учитель, вероятно, спустя столько лет уже не помнил о нем.

Такое положение дел устраивало и в какой-то мере даже радовало Красного Волка: церемонные храмовые поздравления и торжества вызывали у него только смутную тоску, неловкость и раздражение.

Сегодня, в очередной день рождения, настроение у Элиара было прескверным с самого утра. Вообще-то он любил ранние осенние дни, еще по-летнему жаркие, но не удушливые… солнечные дни, в которые уже пролилась терпкая нотка первой прохлады… воздух тогда становился прозрачнее, а человеческие эмоции — острее и тоньше. Элиар чувствовал это на себе: он начинал отчетливее воспринимать мир, подмечал и понимал больше обычного. Будто стиралась незримая грань между реальностью и видениями, и в душу проникали странные, пронзительно точные мысли.

Хоть Элиар и любил раннюю осень, собственное появление на свет до сих пор приносило ему крайне мало радости. Кроме того, на сей раз Красного Волка беспокоил не только день рождения. Повод для дурного расположения духа был куда серьезнее: пару дней назад стало известно, что сборщиков дани из Ром-Белиата, не вернувшихся в установленный срок, убили на территории Великих степей.

Случившееся потрясло Элиара до глубины души, предвещая серьезные беды. Хорошо или плохо, в то время Великого Иерофанта не оказалось в Запретном городе, и, проведя в раздумьях несколько мучительных часов, Элиар осмелился принять важное решение самостоятельно. Не дожидаясь возвращения наставника, он отправил в Халдор еще одну группу сборщиков, надеясь, что на родине произошло какое-то чудовищное недоразумение, а не бунт, требующий немедленного вмешательства Карателей.

Великий Иерофант вернулся накануне вечером и пока никак не прокомментировал его вынужденное самоуправство. Как назло, в последнее время отношения с Учителем как раз более-менее наладились, и, дорожа этой хрупкой гармонией, Элиар очень переживал за реакцию наставника. Зная переменчивость