За что наказывают учеников - Наталья Сергеевна Корнева

от возможных посягательств. Память разлита в нем повсюду, заполняя пустоты, потому что помимо памяти не осталось совсем ничего. Аверий весь — словно призрак, дух, сотканный из воспоминаний. Какие-то, почти прозрачные, выцвели от времени и приказа не помнить… но какие-то, особенно сильные и яркие, почти не потускнели с тех пор…

…Залитая солнцем дощатая пристань.

Мягкие волны доверительно перешептываются о чем-то, изредка выбрасывая на просоленный деревянный причал пригоршни белой пены. Смуглый от загара яркоглазый мальчишка, щурясь от слепящего света, прикладывает ладонь ко лбу, снова и снова высматривая на горизонте корабль. Загар не подобает высшим аристократам, но солнце сильно, и оно повсюду, а он так любит проводить долгие дни на побережье. И кто посмеет запретить это отпрыску великой династии?

Освежающий морской бриз фривольно развевает курчавые волосы, пронзительно кричат в небесах легкокрылые чайки. Поддавшись внезапному порыву, мальчишка бежит со всех ног по длинной корабельной пристани, бежит с азартом и силой юности, и, оттолкнувшись от самого края, выгнувшись идеальной дугой, ласточкой прыгает в море. Прохладная вода ласково обнимает его, смывает жару и усталость: тело будто растворяется в кристально чистой синеве. Океан шумит в висках, заполняет прибоем сердце… Несколько уверенных гребков — и он уже на берегу. Соленые капли стекают, бесследно исчезая в раскаленном песке. Корабля все нет, и пора уходить.

Напоследок обернувшись, мальчишка с сожалением качает головой и, не удержавшись, манит синий океан за собой, искренне желая, чтобы тот отозвался.

Мгновенье оглушительной тишины. В глазах вдруг темнеет, а воздух начинает остро пахнуть грозой… Когда морок рассеивается, мальчишка едва успевает отпрянуть от катящегося на него могучего вала, — но волна все равно дотягивается и обдает с головы до ног, неожиданно ледяная, жесткая волна с шапкой пены. Ошарашенный и испуганный, Аверий бросается прочь от некстати разбуженной стихии, дивясь сегодняшней особенной переменчивости океана.

Жалобно трещит старая пристань. Шквальный ветер ломает крылья попавшим в его власть чайкам.

Корабль на горизонте борется со взявшимся ниоткуда штормом.

Глава 24

Журавль прячет голову под крыло

Эпоха Черного Солнца. Год 6. Сезон зерновых дождей

Едят лапшу в имбирном соусе

Леса Колыбели

*серебряной гуашью*

Так, кажется, успел к началу.

Эти хитрецы и в самом деле рассчитывали спрятаться от него, великого жреца и Первого ученика Красного Феникса Лианора, непревзойденного мастера иллюзий? Ну что ж… поиграем.

Усмехнувшись, безо всяких угроз или предупреждающих окриков, Яниэр создал мощный порыв ветра, подобный тому, которым когда-то давно перевернул лодку Элиара, только добавил чуть больше цвета.

Чужая иллюзия, дивная хрустальная иллюзия в мгновение ока разбилась вдребезги, эффектно разлетелась на поплывшие в воздухе звенящие осколки, радужные блики и переливы света. Яниэр молча ступил внутрь. Магический ветер плеснулся следом, сделал круг и, разметав собравшихся по сторонам лесной поляны, затих. Лица пойманных с поличным нарушителей спокойствия медленно вытягивались: облаченный в белое человек с волосами цвета серебра был слишком узнаваемым и слишком нежеланным гостем, чтобы радоваться тому, что он заглянул на огонек. Встав перед бывшим Стратегом Ром-Белиата навытяжку, Совершенные мрачно притихли, хотя еще миг назад гвалт внутри наведенного морока стоял такой, что даже на грозный рев дракона никто бы не обратил внимания.

Не выходя из концентрации, Яниэр с благодарностью улыбнулся, припоминая, как с самого раннего детства Учитель терпеливо тренировал его распознавать и разрушать иллюзии. У Первого ученика не было врожденных способностей Видящего, которыми был благословлен Элиар, но все же, благодаря настойчивости Учителя и собственным каждодневным стараниям, со временем он стал видеть отличия иллюзии от реальности и научился отделять одно от другого почти так же быстро и точно, как Второй ученик.

Взор северянина выхватил из тумана нескольких присутствующих лианхэ, укрывших остальных покровом иллюзии. Редко кто из Невозжелавших владел каким-то боевым чародейством, но почти все из них могли умело навести морок или оказать слабое ментальное воздействие. Кажется, эта способность была у них в крови.

— А ну прекратить! — не выказывая ни гнева, ни разочарования, холодно процедил Яниэр, хотя запрещенный бой и так уже был остановлен.

Меж тем Первый ученик чувствовал и гнев, и разочарование. Проклятье! На рукопашные поединки или схватки на ножах до первой крови еще можно было закрывать глаза. Какая-никакая, а забава юнцам, разрядка, не несущая особой угрозы. Но на импровизированной арене, обозначенной лежащей прямо на земле плетеной веревкой, разыгрывался бой на клинках. Бой, который мог закончиться только смертью.

Участвовавший в нем Совершенный был не из храма — храмовники давно смекнули, что связываться с Невозжелавшими себе дороже. Первые годы после исхода из Ром-Белиата обстановка в Лесах Колыбели была напряженной, ссоры и стычки между представителями двух народов, в чьих жилах текла кровь небожителей, случались регулярно. Однажды утром после самой крупной из них десяток Карателей нашли с ритуально перерезанными глотками, хотя и среди лианхэ без жертв не обошлось. С тех пор меж ними образовалось некое взаимное уважение, и вражда прекратилась, сменившись на шаткое перемирие.

А эти… Яниэр скривился. Совсем еще молодые, глупые аристократы крови, почти не помнившие войны… вот и задираются, раздувают бездумно угли взаимной ненависти.

Первый ученик покачал головой, представляя, во что могут вылиться все эти опасные игры. Расовую вражду следовало пресекать на корню, а виновных наказывать со всей строгостью, не давая поблажек никому, невзирая ни на какие заслуги. Четыре года назад он обещал Учителю сохранить народ Совершенных и не имел права подвести наставника. И пусть он мечтал остаться рядом с Учителем до конца, увы, то оказалось невозможно: он был обязан исполнить долг, исполнить последнюю просьбу верховного жреца храма Закатного Солнца. Сердце Яниэра разбилось вдребезги, когда он оставил Учителя на верную смерть, чтобы увести всех, кого сможет, из пылающего Ром-Белиата в безопасные Леса Колыбели. В ту страшную ночь он спас многих… но многие и многие были убиты или захвачены в плен и с тех пор насильно удерживались в Бенну.

Да, он оставил Учителя на верную смерть, но такова была собственная воля его наставника… и Яниэр принес эту жертву не затем, чтобы уцелевших в огне той войны перебили лианхэ.

Впрочем, надо отдать им должное, лианхэ почти никогда не инициировали конфликт. А вот некоторые несознательные представители Совершенных до сих пор были весьма раздражены тем, что под боком у них теперь живут презренные Потерянные. Совершенные сами явились в дом к лианхэ и попросили прибежища у обитающего здесь небожителя Алейрэ, но гордыня их была такова, что гости с трудом терпели хозяев.

Яниэр