Легенды звёздных далей - Олег Львович Колмыков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А какие там соловушки! – говорил Ромуальд, умиленно закрыв глазки.
– Ну, ну, – Странник беззастенчиво прервал полуторачасовую витиеватую речь Ромуальда, – Слетаем – увидим! Старик, ты как?
– Конечно! – Старик затейливо и героически нахмурил правую бровь.
– Да, но на планете запрещено пользоваться мысленной связью! – сообщил Пришелец. – Музырики боятся нечаянно выведывать друг у друга и у приезжих творческие планы! Нам придется брать гида-переводчика: ведь на Музе сразу несколько официальных языков, ни одного из которых мы не знаем!
– Пришелец прав! – согласился Странник. – Хотелось бы отдохнуть спокойно, а с гидом надо будет таскаться туда-сюда, выслушивать россказни о местных достопримечательностях…
– А кроме того, гид, будь он не дурак, мигом узнает нас, обратит внимание властей, телевидения, прессы, начнутся церемонии, банкеты… Черт знает что получится, а не отдых! – поддакнул Старик. – Нет, так не пойдет! Ну её, эту планету! Заберемся куда-нибудь на окраину метагалактики, в дебри, в глушь, в джунгли, поживем спокойно дикарями!..
– Да, пожалуй, планета Муз отпадает!
С тревогой выслушав сомнения своих друзей, знаменитых Галактических Счастливчиков, отважных покорителей Космических пустот, Миссионеров и Спасителей Мирной Галактической Жизни, Ромуальд поспешил вмешаться:
– Как отпадает?! Как отпадает? Да и не нужен нам этот переводчик, будь он неладен! Что – мы дорогу к морю не найдем? Тарелка есть, джунгли – будут; что еще надо? Там столько народу, что вас никто не узнает, все пройдет чудесно, это я вам говорю!
– Как так «не узнают»? – возмутился было Пришелец.
– М-м, я хотел сказать, что и сам могу быть вам переводчиком, если конечно понадобится!.. – Ромуальд трепыхнулся на жердочке, испугавшись собственных ненароком сказанных слов. Но дело было сделано, последний аргумент возымел необычайное действие, и Счастливчики согласились лететь на планету Муз.
– А сколько музякских языков ты знаешь? – из чистого любопытства поинтересовался Странник.
Ромуальд помедлил с ответом, будто пересчитывая, и ляпнул на свой страх и риск:
– Пятнадцать!
– Странно! – удивился Странник. – Муз двенадцать, а языков на Музе пятнадцать?
– А я такие знаю, которые кроме меня никто не знает! – идя ва-банк, заявил Ромуальд. Про себя он подумал: «Хорошо, что у меня щеки не краснеют!»
Ну, разве мог предполагать наш Ромуаша, что отдых на Музе окажется совсем не таким, как представлялось, и его маленькая хитрость приведет к большим последствиям?
Впрочем, мы ведь тоже пока ничего не знаем, а посему – поспешим за нашими героями на планету Муз! Тем более что путь к ней совсем недолог и почти не опасен: главное – не прозевать в районе Бетельгейзе правый поворот на Альдебаран, вовремя проскочить между черными дырами у квазара 30191 и не превышать световой скорости на участке от звезды Барнарда до Лакайля 935, где Галактическая Астро Инспекция особенно строго следит за соблюдением релятивистских законов.
Словом, при желании можно успеть туда и вернуться обратно к ужину. Если, конечно, у вас есть такая Тарелка, как у Счастливчиков, и такой пилот, как Старик.
Едва не трепеща на жердочке от радости предстоящей встречи с милой его сердцу планетой, Ромуальд всю дорогу просидел у обзорного экрана, вглядываясь в мелькающие звезды и, все зная в лицо, непременно приговаривал: «Правильно летим!»
Надо полагать, Ромуальд мог бы долететь до Музы с закрытыми глазами, но наших героев больше устроило, если бы он летел с закрытым клювом.
Однако его можно понять! Ах, какие надежды возлагал наш пернатый друг на планету Муз! Откроем маленький секрет: Ромуальд надеялся, что на Музе его посетит вдохновение и он, наконец-то, напишет некое художественное произведение. Правду сказать, ведь находясь в обществе Старика, Странника и Пришельца просто невозможно не думать о творчестве! Совершенно понятно, что и Ромуальд, славный малый, как он сам себя называл, не мог оставаться в тени и в безвестности и всей душой возжелал окунуться в Музякский мир, дабы вынести из него на волне наиприятнейших впечатлений, событий и тревог небольшой, но обязательно талантливый опус. О! Ромуальд был полон жгучего волнения и жаркого нетерпения, которое знакомо всем, кто когда-либо отваживался пускаться в путь за призрачным счастьем Творчества! И, разумеется, что за всем этим он уже и думать забыл о перспективе оказаться на Музе переводчиком. Чувствуя в себе поднятие духа, он даже подсочинил начало для будущей поэмы: «О, Муза, Муза! Кто тебя…?» Наклевывалось и продолжение, но тут Ромуальда отвлекли Малыш и Маленькая Принцесса, попросившие его рассказать вечернюю сказку. Торопясь вернуться к творчеству, он напугал детей экспромтом о Злобном Агрессоре Айдиоматише Садомазике, за что был посажен Феей и Принцессой на жердочку в угол кают-компании.
Тем временем Тарелка уже вышла на орбиту Музы. Старик проделал необходимые расчеты, довольно несложные благодаря отсутствию у планеты лун, и ввел корабль в плотные слои атмосферы. Линии гравитационных напряжений располагались здесь настолько удачно, что корабли скатывались вниз, будто с пологой горки, не доставляя за все время посадки ни малейшего неудобства пассажирам.
Едва Тарелка зависла над поверхностью туристского космодрома вблизи города Бэфины, было решено тот час отправляться к морю. Малышу и Маленькой Принцессе не терпелось познакомиться с детьми, игравшими на пляже в какую-то невиданную игру, а Принцесса и Фея хотели сегодня же узнать о моде на купальные костюмы.
По узкой тропинке, вьющейся между густотравных холмов, укутанных зноем, Счастливчики вышли прямо к пляжу. Тысячекилометровой золотой полоской тянулся пляж, окаймляя все двадцать восемь материков Музы. Места на нем всегда хватало всем. Даже тогда, когда, случалось, представители вновь обнаруженной цивилизации, будто дикари, с безумным ликованием заполоняли курорты Старого мира – словно именно в них, в курортах, и заключалось главное преимущество осуществленного контакта.
Впрочем, до всего этого Счастливчикам теперь не было никакого дела. Огромное Светило, вися в зените, жарило так, что из голов испарялись все мысли. Лишь океанские волны – божественная услада! – дарили телу и уму радость и блаженство.
Пока Счастливчики наслаждались купанием, Ромуальд вспомнил, с большим огорчением для себя, о данном им слове быть переводчиком и облетел окрестности, пытаясь одновременно любоваться экзотическими ландшафтами и обучаться языкам. Получалось, правда, плохо. Прежде всего потому, что Ромуальд отчаянно боялся пропустить миг вдохновения и всё время прислушивался к своему внутреннему голосу. Вот-вот голос должен был сказать Ромуальду: «Пора творить!» и тогда, считал Ромуальд, «…как говорится, бог с ней, с головой, но что-нибудь я сочиню!»
И кроме того, языки аборигенов, сколько не прислушивайся к их звучанию, понятней не становились. Посудите сами, что может означать, например, такое:
