Белая ведьма, черные чары - Ким Харрисон

— Извините. Но спросить я должна была.

— Естественно. Я не в обиде.

Мне стало нехорошо. Все мы притворялись — ну, мы с Кормелем, во всяком случае. Айви, быть может, все еще искренне верит в ложь.

Я улыбнулась ему, Кормель улыбнулся мне в ответ — олицетворение изящества и понимания, наклонился долить мне вина, и я подалась вперед, подставляя бокал.

— Если не считать меня, — сказал он, садясь обратно и видя, как Айви успокоилась, — в городе не появилось новой серьезной политической силы, и никто не ищет способов подняться наверх иначе как после окончательной смерти своего мастера-вампира. Ни у кого нет большей власти или силы, чем ему положено — а это было бы иначе, если бы Пискари кому-то благоволил. — Он глотнул вина, будто прикидывал на вкус следующие свои слова. — Многие были в долгу у Пискари. Он сам — ни у кого.

Айви молчала, повернувшись спиной к окну. Мы ничего не узнали, и я начала думать, не была ли смерть Кистена еще одним из идиотских уроков жизни, которые Пискари давал Айви. Видя, как она пошевелилась — только Дженкс или я могли заметить это скрытое движение, я все же надеялась, что нет. Если да, то я могла бы выкопать обратно этого гада Пискари и снова пришибла бы его осиновым колом, хотя бы ради процесса. Сделать из его зубов ожерелье, а из высушенных яиц — поплавки для ванны…

— Он мне знаком, — сказала Айви, ища хоть призрак надежды. — Я просто не могу вспомнить.

— Имя тебе известно? — спросил Кормель.

Из кухни донеслись какие-то звуки, и Дженкс полетел выяснять.

— Нет. Запах слишком старый и не совсем тот. Как будто он был жив, когда я его знала, а сейчас мертв, или резкая перемена статуса заставила его поменять диету, и с ней поменялся запах. — Она вскинула голову, показав красные глаза. — Может быть, он пытался изменить запах, чтобы я его не узнала.

Кормель махнул рукой, отметая сказанное, на лице его читалось раздражение.

— Тогда у тебя и правда ничего нет, — сказал он, протягивая руку и показывая Айви, чтобы снова села. — Я не сомневаюсь, что ответ здесь, но я свои возможности истощил. Есть один свидетель, которого я спрашивать не стану. А вот ты могла бы.

Айви медленно выдохнула, беря себя в руки.

— А этот свидетель — это кто? — спросила она, опираясь на его руку и садясь.

— Стриж, — ответил Кормель, и я вскинулась. — Она знает все политические тайны Пискари. Адвокаты… — Он не договорил и выразительно вздохнул.

— Стриж в тюрьме, — напомнил Дженкс, перепархивая обратно к огню. — Она не захочет видеть Айви.

Айви опустила голову, нахмурив лоб. Отказ Стриж рвал ей сердце на части.

— Может согласиться, если Рэйчел будет с тобой, — предложил Ринн Кормель, и надежда разгладила лицо Айви. А у меня зато во рту пересохло.

— Вы думаете, это существенная разница? — спросила я.

Он пожал плечами, отпил из бокала.

— Она не хочет, чтобы Айви видела глубину ее падения. Но я думаю, у нее есть что тебе сказать.

Дженкс вдохнул со свистом сквозь зубы, но Ринн был прав. На лице Айви появилась надежда, что Стриж будет с ней говорить, а я отставила в сторону неприязнь к миниатюрной и опасной вампирше. Ради Айви. Да, я буду с ней говорить ради Айви. И чтобы узнать, кто убил Кистена.

— Стоит попробовать, — сказала я, подумав, что лезть туда с истонченной аурой — это не самая удачная мысль всех времен и народов.

Кормель от неловкости пошевелил ногами — едва заметно, и вряд ли он сам осознал это движение, но я увидела и Дженкс увидел.

— Хорошо, — сказал он, будто все уже решено. — А у меня такое мнение, что нам уже несут суши.

Эти слова были очевидным сигналом, потому что сразу распахнулись двери в кухню, и Джефф с еще одним вампиром в переднике внесли подносы. У Дженкса крылья заблестели, вращаясь, хотя он сам не сдвинулся с поллокотника.

— Я и не знала, что ты любишь суши, — сказала я.

— Вовсе нет. Просто в одной соуснице мед.

— Дженкс, — сказала я тоном предупреждения, пока Айви и Кормель освобождали на столе место перед камином.

— Ну что Дженкс? — ответил он жалобно, и крылья его замедлили вращение, пока почти не стал виден красный кусочек пластыря. — Не собирался я его есть. Я хотел взять его домой к Маталине. Он ей помогает от бессонницы.

Увидев, какая тревога и забота мелькнули у него в глазах, я ему поверила.

Подносы выглядели фантастически. Обрадовавшись, что согласилась поужинать, я взяла палочки — приятно, что не пришлось их разрывать. На вид они были очень дорогие. Дома у нас только те, что остались от доставленных блюд.

Айви пользовалась палочками свободно, как родным языком. Продолжения ее пальцев взяли три различных сассими, несколько роллов со сливочным сыром и, кажется, тунцом. Вспомнив наш первый катастрофический ужин, когда мы только стали жить вместе, я, стараясь не поднимать глаз, положила несколько кусочков себе на тарелку, добавив вдоволь имбиря. Дженкс реял над янтарным медом, и я положила его себе на тарелку, показав Дженксу палочками, что это для него. Как он собирался доставить его домой — я понятия не имела.

Мы с Айви уже отошли с полными тарелками, а Кормель все еще колдовал с соусами.

— Я так рад, что вы остались, — сказал он, с жутковатой быстротой вампира накладывая себе на тарелку три куска. — Суши в одиночку — совсем не то. Не возьмешь столько разных.

Айви улыбалась, но демонстрация вампирской быстроты заставила меня занервничать. Мне не нужно было напоминать, что он сильнее меня. А ему не нужно было есть. И мне непонятно было, зачем он это делает.

— Я обожаю суши, — сообщила я, не желая давать ему думать, что он меня нервирует. — Еще с самого детства.

— Вот как? — Кормель положил кусок суши в рот и стал жевать. — Удивлен.

— Мне было восемь, — сказала я, откусывая ломтик имбиря и наслаждаясь сладкой остротой. — Я думала тогда, что я умираю. Ну, так оно и было, но я не знала, что поправлюсь. И мой брат тогда очень старался, чтобы я все попробовала, что могу. В одно лето просто цель себе такую поставил.

Моя рука замерла над роллом, потому что я вспомнила девочку в больнице и ее глаза. Надо мне будет вернуться и рассказать ей, что у нее есть реальный шанс. Если я выжила, то у нее тоже есть шанс. Только я даже имени ее не знаю.

— Но вы продолжаете это делать, — сказал Кормель, и я встрепенулась.

— Умирать? — ляпнула я.

Он рассмеялся. Айви слегка улыбнулась — шутка ей не понравилась.

— Полагаю, что да, — ответил он, глядя на второй ролл у себя на тарелке. — Я здесь единственный, кто этим больше не занимается. Но я имел в виду, что у вас осталась та же тяга к узнаванию нового.