Варнак. "Мертвая вода" (СИ) - Зимин Николай

— Гадство!

Даже толком не переведя дух, я рухнул в волны и яростно заработал руками, забыв и перья отцепить, лишь бы успеть и убедиться, что все в порядке. Что на палубе не пляшут демоны, сожравшие Айне, или трюм не заполонили какие-нибудь разумные гусеницы. Судя по береговой линии, фейка порезвилась знатно. Я продрался через густой черный кисель, окруживший «Мертвую воду», перевалился через борт и услышал негодующий вопль.

— А ты кто такой? Я призывала другого раба!

Айне топала ножкой посреди палубы и гневно сопела, буравя меня сердитым взглядом.

— Курлык, — ляпнул я, еще не отошедший от трехдневного забега. — Э-э-э…

— Опять не то. Но хоть говорящий. Повинуйся, гальюнный пернатый червь!

— Жопу надеру! — Я потряс головой и выпрямился. — Оборзевшая мелочь.

Фея присмотрелась внимательнее. В глазах забрезжило узнавание, пополам с ужасом, и она сдавленно пролепетала:

— Напарник? Что с тобой сотворили эти изверги? Погоди, у меня есть лекарства…

Айне пулей умчалась на камбуз, откуда сразу загремело и зазвенело. Я с отвращением принялся обрывать перья, что, казалось, успели врасти в кожу.

— Вот! — Айне прилетела с банкой, в которой подрагивало мутное желе. — Ешь! Целебный мед с капелькой змеиного яда. Враз кишки прочистит.

— На хрен змей! И кишки! — взвыл я, отмахиваясь от лекарства. — Веники отдери со спины!

Фея с причитаниями взялась за мою спину, швыряя мятые перья за борт. Когда последний веник исчез в черной жиже, я поспешно отвел корабль подальше от берега и с криком, достойным Тарзана, впервые покрывшего Джейн, бросился в чистые лазурные воды. Айне опасливо молчала, не в состоянии комментировать столь дикий вид напарника и несвязные бормотания. Лишь когда я вполз обратно, чистый и замученный, она робко подкралась и ткнула пальцем ногу.

— И вправду живой, — улыбнулась Айне. — А я думала ты того. Помер и восстал, как упырь.

— Если бы, — проворчал я, отряхиваясь. — Что за срач на берегу?

— Тренировка, — напомнила Айне, ковыряя взглядом облака.

На берег выбросился шестиногий пес, напоминающий сенбернара, для каких-то неведомых целей обритого наголо. Пес исторг из глотки воду, откашлялся и страдальчески скуля уполз в заросли. Злорадно курлыкнуло, хрустнуло и стоны затихли. Отмучился, понял я.

— А чего это там горит? — опомнилась фея. — Вон там в джунглях? Здоровски полыхает.

— Это полыхает моя гордость, — мрачно ответил я, давая духу приказ на разгон. — И чувство собственного достоинства заодно.

— Я пойду кушать, — зевнула Айне. — Не поверишь, три дня глаз не смыкала, последние силы кончились.

Палубу усеивали огрызки, кости и пустые бутылки. Если бы не мешанина дохлых образин на берегу, то можно было сделать вывод, что фея три дня пировала и только.

— Крикнешь, если интересное будет, ага? — Айне поплелась на камбуз. — Не забудь.

— Иди-иди.

Сорок шестой уровень взят. Три дня лишений, диких драк и унизительных скачек по джунглям дали неплохой выхлоп. Инвентарь забит перьями и ядом, вдобавок я умудрился прибить главного пернатого, спалив, правда, гектар джунглей в качестве прикрытия. Но теперь в инвентаре лежали три личинки питомца в виде яиц, редкого ранга. Эти трофеи я получил в гнезде главнокомандующего фороракоса, где пришлось бодаться с его супругой, дамой исключительно неприятной и не менее злобной, чем ее покойный к тому времени муженек.

Идея с маскировкой оправдала себя прекрасно. Первый же фороракос, увидевший бредущее среди пальм нелепое пернатое создание, едва собственным карканьем не подавился. От меня воняло серой, перья прилипли к коже как на мгновенный клей, так что я отдаленно, но напоминал что-то птицеподобное. Вдобавок, я водрузил на голову трухлявый пень с торчащим суком, похожим на клюв. А стоило курлыкнуть, подражая местным, как фороракос встрепенулся, раскинул культяпки крыльев и заорал. Я только этого и ждал, изготовив цепной бур.

Куриные мозги фороракосов принимали меня за сородича, больного, уродливого, но собрата. А когда из пня слышался «курлык», они решали, что я претендую на самок или территорию, а то и просто угрожаю начистить клюв, и бросались в драку. Единственная их ошибка — преддрачный ритуал. Они вытягивали шею, трясли крыльями и орали. Так что, в момент выяснения чей голос звонче и громче, в открытый клюв фороракоса влетала цепь, потроша врага изнутри лезвиями.

Таким образом я и продвигался. Периодически отдыхал и обновлял маскировку у гейзерных ям, благо материала набил предостаточно. Со змеями было легче и проще, те либо слегка обалдевали от моего внешнего вида, тормозясь на секунду, либо и вовсе не могли понять с какой стороны кусать странное существо. Но если честно признаться, то эти три дня слились в непрекращающиеся стычки, птичий ор, и жутко вымотали. Некоторые фороракосы родились туповатыми или хитрыми, их не обманывал убогий подражатель и они бросались в атаку нагло игнорируя ритуал мерения крыльями и курлыками. Змеи же норовили тихо упасть с пальмы, обмотать и задушить, что придавало моему путешествию пикантность в виде постоянного страха огрести сверху.

Теперь все осталось позади, уровень подрос и я торжествовал победу. Хоть прокачка, бессмысленная и беспощадная, кроме опыта, ремесленных ингредиентов, да трех личинок питомца ничем больше не наградила. Зато Алиске остался один единственный уровень до потолка в сотню, после чего мои дела в плане прокачки должны пойти в гору. Хотя после полтинника добыча опыта превращалась в форменное издевательство с рядом ограничений, но я предпочитал не думать об этом сейчас.

— Красота! — восхитился я, достав трофеи. — Мне такие твари под задницей даром не сдались, а вот продать или поменять, это да.

Яйцо фороракоса.

Редкий ездовой питомец.

Для активации дайте питомцу имя.

Особенности:

50 уровень — спринт.

100 уровень — повышенная выносливость.

Можно продать, обменять, подарить.

— Жаль, что не легендарка, — вздохнул я, вдоволь налюбовавшись. — Ну, как говорится, с худого фороракоса хоть перьев пучок.

С камбуза потянуло дымком и чем-то жареным. Я покопался на форуме, определив для себя примерную стоимость каждого яйца в пять тысяч. Середняки купят, им зайдет, как родное. Полноценный боевой фороракос, естественно, не вылупится, для этого нужно выбить легендарное, а из этих появится крупный шустрый страус доисторического вида, на котором один игрок сможет быстро передвигаться по локациям. Ничего особенного, та же породистая выносливая лошадь, только проходимей и быстрей. Плюс может клювом долбануть.

Я раскидал очки навыков, довел вторую ступень «Шипа» до потолка, оставшиеся вложил во вторую же «Крепость» и изучил изменения. Теперь заметно утяжеленные звенья щеголяли хорошими такими лезвиями, а шип на конце напоминал граненый наконечник копья, длиной сантиметров в пятнадцать. Я отдал мысленную команду и шип превратился в матовый, хищно загнутый крюк.

— Неписям лучше не показывать, — уныло отметил я, пряча цепи. — Это орудие пыток, а не благородный меч. Все принцессы разбегутся. Что за гадство, а?

Размышления прервала Айне, что сыто отдуваясь выбралась из камбуза. В руках фея держала глубокое блюдо с жареными моллюсками. Устроившись в кресле, она вилкой принялась отправлять в бездонный желудок несчастных морских обитателей, жуя не спеша и закатывая глаза. Судя по сытому виду основное блюдо уже в фее, а это так, легкий перекус после обеда.

— Рассказывай, — прочавкала Айне, — как ты до такого дошел? В смысле — грязь, перья, курлыки. А сокровища добыл или как всегда?

Я с неудовольствием покачал головой, глядя на развалившуюся нахалку. Мелькала вилка, челюсти работали, как жернова. Фейка разохотилась и принялась ускоренно истреблять моллюсков, с треском разгрызая панцири, ленясь выковыривать нежное мясо.

— Три куриных яйца, — объяснил я, глядя как в посудине показалось дно. — Фороракоса, если точнее. Птиц такой, нелетающий, здоровый, как сарай.