Варнак. "Мертвая вода" (СИ) - Зимин Николай

Демон оскалился, а меж рогов коротко стрельнула толстая искра, запалив кончики. Он раздулся, мышцы налились кровью, увеличившись в объеме раза в три, а головой он едва не пробил потолок.

— Тогда на выбор! — провозгласил он. — Можешь остаться добровольно или я прикончу старика и злого ребенка! А тебе с этим жить.

— Шантаж, — брезгливо покачал я головой. — Что за мелочное вымогательство? Ты же Гу Осквернитель, знаменитый демон из восьмого подуровня ада, а ведешь себя, как бандюган из подворотни.

Демон осекся и неуверенно замер, покачивая молотом.

— Мое имя — Го Осквернитель! И я со второго круга, а не с подуровня для мелкой шушеры! Приятно слышать, что я столь известен в мире живых. Но твои слова про бандита оскорбительны! Объяснись немедля!

Я мысленно похлопал себя по плечу, глядя как Го раздраженно хлещет хвостом.

— Замашки у тебя, между прочим, как есть мелкой шушеры. Ты должен заманивать хитростью, подлостью, коварством, а не хвататься за кувалду. Это не достойно истинного повелителя ада. Ты хоть предложи что-то, дабы сбить меня с героического пути на корявую дорожку мерзости, понимаешь?

Го нерешительно опустил молот, на морде боролось сомнение, подслащенное льстивой пилюлей про повелителя.

— Нужно умом брать, — нажал я, не давая ему времени разобраться, — и лишь потом применять старую добрую кувалду. Предложить сексуальных демониц, несметные сокровища, королевский трон или типа того. А махать рогами и быковать любой дурень сумеет. Добровольно продавший душу всяко лучше, чем сломавшийся под пытками, нет?

— Что ты знаешь о пытках, жалкий мягкотелый, — отмахнулся Го, но с интересом облокотился на молот. — Полвека тому, я трое суток пытал Вингу Монреуса, что слыл сильнейшем чародеем западной части света. Он умер, обгадившись, и отдал душу на веки вечные нашему повелителю.

— Это зависит лишь от мягкости натуры, — возразил я. — Может сильнейший чародей боялся улиток и ты заставлял его сидеть в пруду, кто знает? А если…

— Да как ты смеешь! — вскинулся Го. — Узри же мощь адских пыток!

Демон повел рогатой головой и нарисовал дымящийся круг, что тут же подернулся пленкой и с качеством записи времен первых мобилок в кинотеатре показал ужасающие пытки, где демон Го с мерзким хохотом тыкал иголкой под ногти верещащему мужику.

— Вот она! Истинная адская мерзость! Понял?

Я пожал плечами и состряпал как можно более скучающее выражение лица.

— Не впечатлен, если честно. В моем мире и страшнее пытки бывали, особенно в Средневековье да ранние века. Причем делали это такие же люди.

Го раздулся, едва не разворотив стены и пыхнул дымом.

— А так? Узри, как низко пал рыцарь без страха и упрека Номар Вельский! Он поклялся хранить верность принцессе Вельской, но едва выехал за пределы своих земель…

Изображение сменилось. На этот раз разозленный демон продемонстрировал, как толпа голых суккубов соблазняют молодого рыцаренка. Тот пищал, отбивался, летели фрагменты доспехов, но вскоре полуголого паренька швырнули на широкое ложе. Рядом стоял рыцарский конь с отвисшей при виде такого непотребства челюстью.

— Ну как? — Го косился на меня, наслаждаясь эффектом. — Впечатляет?

— Коня почему не совратили? — зевнул я и почесал в подмышках. — Конь тоже…э-э-э…тоже человек, во. Тогда был бы полный комплект. Опороченный рыцарь и униженное животное.

— Как коня? — несколько усох демон. — Коня?..

— А чего такого? — удивился я. — Эх, рогатый, не был ты в нашем мире.

— Ну тогда вот! — взревел Го и явил очередной мутный фильм. — Трепещи!

На магическом экране мужик в рясе и с ритуальной лысиной рвал священную книгу. Более того, украдкой оглядываясь, он побросал клочья на алтарь, зажег и с визгливым хохотом выбежал из храма, скрывшись в ближайшем борделе.

— Хрень какая, — разочарованно протянул я. — Рассказать бы тебе, чем грешат святоши моей родины…

— Но… как? Ты не бьешься в корчах? Не хочется рвать волосы от таких жутких прегрешений? И даже не тошнит?

— Это разве грехи? Падение души? Да брось ты, хвостатый, — с превосходством процедил я, оттопырив губу. — В нашем мире на такое иной раз наткнешься, что у тебя глаза из под хвоста бы вывалились. Зоофилы, некрофилы, всякие утырки обдолбанные.

— «Зоо» кто? — У демона и голос усох. — Ты хочешь сказать, что там, откуда ты пришел, есть вещи и похуже?

— Естественно. — Я брезгливо глядел на магический экран. — Если интересно, могу рассказать парочку шикарных историй, зеленый.

— Да что ты знаешь, мягкотелый червяк? — завелся демон. — Ну изволь, попробуй удивить недалекой людской фантазией.

Демон клюнул. В электронных мозгах вряд ли прописаны все людские извращения, особенно если судить по иголкам да легкой эротике. Вообще непонятно, на кого рассчитан этот бред, на подростков, что ли? Стоит распрямить этому Осквернителю пару извилин, раз он такой хлебушек…

— Все произошло, когда один человек купил шкатулку, — начал я. — Не простую, а того самого Лемаршана, кто бы он ни был. И была у шкатулки такая фишка, она была с секретом…

Рассказ длился, я лихорадочно припоминал моменты книги, красочно расписывал, размахивал руками и жестикулировал. Го Осквернитель сначала зевал, потом навострил уши, а к концу рассказа малость спал с лица и побледнел. Когда я для примера извлек из ладони цепь и сформировал крюк, то и вовсе осунулся, а на меня смотрел с подозрением и опаской.

— Это… — Го булькнул и чуть уменьшился, — это интересно. А как, говоришь, твое имя?

— Ты слушай-слушай, я только разогреваюсь. Следующая тема будет ближе к тебе, Осквернитель.

Я с удовольствием отметил, что у демона забегали глазенки.

— Есть в одной далекой стране интереснейший обычай. Месть, своего рода. Называется ритуал — головач. Садись поудобнее, я расскажу каждую деталь во всех смачных подробностях. Айне, уши закрой. Короче, жил в одной деревне мальчуган…

Го Осквернитель плакал. Он усох до размеров чихуахуа, забился под окно и тихо скулил, размазывая по рожице мутные слезы. Бедолагу вывернуло горячим пеплом вперемешку с желчью раз пять, он кричал и выл, съеживался и бился головой о пол. Я же мстительно, с подробностями, знатно приукрашивая, рассказывал и рассказывал. Самые интересные моменты изобразил жестами, мимикой и показал, так сказать телом, делая бедрами характерные движения, а руками держал воображаемый предмет. Айне разок вслушалась, позеленела, заткнула уши снова и удрала на другой конец комнаты.

— В голову? — визжал демон, содрогаясь и не замечая, как под ним растекается лужица. — Вот как? В голову?

— Такая вот история, — закончил я. — Алле, ты живой?

— Убирайся! — в истерике пищало нечто крохотное, бывшее недавно могучим Го Осквернителем. — Я умоляю! Прекрати! Откуда ты взялся, выродок? Мерзкий больной извращенец! Прочь с моего маяка!

— Вообще-то и продолжение имеется, — обиделся я. — Там есть большой фургон с прекрасной дамой нестандартного масштаба, могилы, испражнения, кончунов в десять раз больше…

— Нет! — прорыдал Го. — Замолчи, гнусная тварь!

Он подпрыгнул, протиснулся в щель под окном и исчез с отчаянным визгом. На каменных плитах остался молот и растеклась вонючая желтая лужа.

— Слабак, — заключил я, выглянув в окно. — Наш инквизитор тебя плевком бы изгнал и рук марать не стал. Осквернитель, тоже мне. И сам ты тварь, кстати, волосан бесхребетный.

Я с трудом оторвал от пола молот. Рукоять выскользнула из пальцев и оружие вдавилось в камень.

— И с этим все ясно, — раздраженно подытожил я, — опять не под мою руку. Чтоб тебя. Старый, можешь валить. Демон утоп, дерьмо только на скалах осталось.

— Напарник, — Айне запрыгнула на плечо, — я и не знала, что ты умеешь вот так!

— Да что тут уметь? — усмехнулся я. — Кретинские мозги спалить не сложно.

— Научишь? Впрочем, лучше не надо. Я кусочек подслушала той мерзости, что ты рассказывал и это… Ну его.

— Правильно. Тем более это был не слишком умный враг, — одобрил я. — Если попадется кто из правящей верхушки демоноидов, то мы так легко не вывернемся. Старый, ты уснул?