Жажда смерти - Кирилл Шелестов

Храповицкий удержался от соблазна поддакнуть. Такой поворот мыслей губернатора был ему гораздо больше по душе. Лисецкий поднялся и подошел к перекидному календарю на письменном столе.

— Надо ехать в Москву! — решительно заявил он. — Я полечу в «Русскую нефть» сам. Объяснюсь с Либерманом напрямую. Потребую, чтобы он немедленно это прекратил. Иначе я их из области вышибу. Интриган нашелся! А ты попробуй пробиться в Генеральную прокуратуру. Они с налоговой полицией, как я слышал, не в очень хороших отношениях. Пусть скажут свое веское слово. За здешних не беспокойся. Эти под моим контролем. Мы с тобой должны добиться, чтобы Лихачева убрали из области. Из моей области, — подчеркнул губернатор сквозь зубы.

— Может быть, начать с президентской администрации? — предложил Храповицкий. — Мне Ваня Вихров говорил, что может это устроить.

То, что он запросто назвал Ивана Вихрова Ваней, произвело на губернатора впечатление.

— Это лучше всего! — одобрил Лисецкий. — Одного звонка будет достаточно, чтобы Лихачев вылетел отсюда как пробка. Только не тяни. Он сейчас так разогнался, что не остановишь. В любую минуту от него чего угодно можно ожидать. Если так пойдет, он и ко мне с обыском нагрянет!

Губернатор деревянно хохотнул. Храповицкий попытался изобразить улыбку, но у него не получилось. Ему было не до смеха.

— Может, мы и зря эту историю с Покрышкиным затеяли? — вдруг в сердцах произнес Лисецкий.

Этот вопрос резанул Храповицкого, как скрежет железа по стеклу. Губернатор уже не впервые упоминал об этом, и каждый раз колебания Лисецкого Храповицкий воспринимал болезненно. Сейчас, когда отступать было некуда, сомнения губернатора выглядели особенно некстати.

Храповицкий поднялся и на минуту замешкался у стола. Губернатор бросил на него острый взгляд и понял, что происходит у него внутри.

— Ты помнишь, Володя, что я тебе говорил, когда мы оба брались за твое назначение? — меняя интонацию, спросил Лисецкий. — Помнишь? Я тебе помочь обещал. Так вот, я от своих слов не отступлюсь. Я своих не сдаю.

Он тоже встал из-за стола и шагнул к Храповицкому. Лисецкий был немного ниже Храповицкого и смотрел на него снизу вверх.

— Запомни, Володя, — сказал он проникновенно. — Я с тобой до конца пойду. Поддержу. Обещаю тебе не как губернатор, а как мужчина мужчине.

Храповицкий не ожидал от Лисецкого такого порыва. Он почувствовал прилив благодарности и теплоты к своему собеседнику.

— Спасибо вам, — пробормотал он растроганно. — Мне это дороже всего. Я вам отслужу. Вы и сами это знаете.

В эту эмоциональную минуту они оба искренне верили в то, что говорили.

3

Некоторое время после ухода Храповицкого губернатор сидел не двигаясь, в глубокой задумчивости. Секретарша вошла с бумагами, но, наткнувшись на его невидящий взгляд, испуганно остановилась, попятилась и, не сказав ни слова, выскользнула прочь, неслышно прикрыв за собой дверь.

Минут через пять губернатор нажал кнопку селектора. Секретарша немедленно отозвалась.

— Что тебе? — сердито осведомился Лисецкий. — Зачем заходила?

— Тут у вас по графику встречи, — доложила секретарша. — Я хотела уточнить...

— Отмени! — скомандовал губернатор. — И знаешь что? Найди-ка мне Плохова. Срочно! И пока я с ним не увижусь, никого не пускай.

Лисецкий любил повторять, что настоящий политик умеет извлекать пользу из любого, даже самого затруднительного положения. Сейчас, мысленно оценивая создавшуюся ситуацию, губернатор пытался понять, чем она может для него обернуться.

Положительным в ней было то, что Храповицкий заметно притих. Стал меньше заноситься, вести себя проще. И больше ценить его, Лисецкого, дружбу. Это был плюс. С этой точки зрения, можно было бы не спешить со своим вмешательством и еще слегка обождать.

Но если скандал вокруг Храповицкого будет набирать обороты, возникал риск, что вся эта история может ударить по Лисецкому и отразиться на его политических планах. А вот это было недопустимо. Следовательно, очень уж затягивать было опасно.

Но было еще одно соображение, пока еще довольно смутное. Однако очень любопытное. В голове у губернатора складывался интересный вариант, последствия которого необходимо было тщательно взвесить.

Его размышления прервал Плохиш, возникший в его кабинете следом за секретарем. Плохиш был в черной майке, черном пиджаке и джинсах. Слегка запыхавшись, он напряженно вглядывался в губернатора, пытаясь отгадать, зачем он понадобился в такой спешке.

— Извиняюсь, я галстук не успел нацепить, — пробормотал он. — С утра по делам мотался. Вы уж сильно не ругайтесь...

Плохиш считал своим долгом в присутствии губернатора каждый раз изображать смущение и некоторую робость. Не то чтобы он побаивался Лисецкого — с момента назначения Плохиша на аграрный проект они встречались часто и общались подолгу. Но он считал, что излишняя почтительность не повредит. Что Лисецкому она нравится. Лисецкому, кстати, и нравилось.

— Да проходи, проходи, — весело прервал его Лисецкий. — Я с тобой посоветоваться хотел.

Круглая физиономия Плохиша немного вытянулась. Советчиков у губернатора хватало и без него. Он сел за стол и приготовился слушать.

— Скажи-ка мне, Плохов, — издалека начал губернатор, — что ты думаешь насчет этой истории с Володей Храповицким?

Вопрос застал Плохиша врасплох. Он на секунду растерялся. Губернатор ждал.

— Серьезная фигня! — осторожно заметил Плохиш после паузы.

Губернатор не был уверен, что он правильно истолковал высказывание Плохиша.

— Что ты имеешь в виду? — недовольно насупился Лисецкий.

— Ну, я сначала этому значения не придал, — начал переводить Плохиш. — Думал, менты нервы помотают, как обычно, бабок получат и отвалят. А тут такой замес пошел! Пахомыча на нары отправили. Может, еще кого закроют. Короче, как-то они раздухарились. Буром поперли. Я так думаю, что дорого это Вове обойдется, — подытожил он, качая головой. — Много отдавать придется.

— А что ты насчет Пахомыча считаешь? — продолжал расспросы губернатор. — Сольет он Володю?

— Да уже слил! — не задумываясь ответил Плохиш. — К гадалке не ходи! Тюрьма и не таких ломала. Мусорам-то ведь по большому счету от него только подпись нужна. А показания они и без него состряпают. Так что если Вова надеется, что Пахомыч — лох и ничего в бизнесе не Рубит, то зря.

— А другие директора тоже сдадут? — с любопытством осведомился Лисецкий.

— Если закрывать начнут, то все сдадут! Это на воле легко понтоваться. А за решеткой все по-другому. Да чего тут говорить, — скривился Плохиш. — Вы лучше меня людей знаете! Благодарности от них не дождешься. Пока поднимаешь человека, он тебе пятки лижет. А случись что — все сразу только за свою шкуру дрожат. Тысячу раз это проходили.

— Ну, а по поводу Сырцова что скажешь? — допытывался губернатор. — Они ведь и на Сырцова много чего накопали. Он как? Тоже Володю сольет?

— Этот-то? Этот сразу сольет, — без колебаний отозвался Плохиш. — Он за других терпеть не будет. Да и жаба его душит. Он же себя с ними вровень видит. Большим начальником заделался. Это только Вова не замечает, обращается с ним как с подчиненным. А Паша сильно изменился. Другой человек! Ну, я-то, конечно, не суюсь, — прибавил он дипломатично. — Меня их отношения не касаются. У меня один командир.

Он с подобострастием посмотрел на губернатора.

— То есть твой прогноз неутешительный? — уточнил губернатор, пропуская мимо ушей эту лесть.

— Мой? — переспросил Плохиш на всякий случай. И убежденно заявил: — Мой — нет. А ваш — не знаю. От вас же все зависит! Вы в любую минуту можете это тормознуть. Слово Лихачеву скажете, он усохнет.

Губернатор не стал посвящать Плохиша в то, что его попытка воздействия на генерала не увенчалась успехом.

— Да вот я и думаю, когда вмешиваться, — задумчиво заговорил губернатор. — То ли сейчас, то ли обождать, пока Сырцова арестуют. Тут ведь тонкий вопрос.

— Зачем же ждать? — удивился Плохиш. — Тут такого можно дождаться! Глядите сами: мусора Сырцова загребут, он поплывет. На основании его показаний они Вову будут прессовать. А это значит, что все наши проекты — под ударом. Нам это совсем без надобности!

Плохиш разволновался.

— Глупо ты рассуждаешь, Плохое, — осадил его губернатор. — Однобоко. Про политику-то опять забыл!

— Какая же тут политика? — поразился Плохиш. — Тут на бобы попадалово!

Губернатор терпеливо улыбнулся.

— С одной стороны, конечно, нежелательно, чтобы арестовывали Сырцова, — вкрадчиво заговорил он. — Поскольку это сразу отразится на Храповицком, а значит и на наших интересах. Тут ты прав. А с другой стороны... — он прервался и лукаво взглянул на Плохиша. Тот слушал его, приоткрыв рот.

— А с другой стороны, скандал вокруг Сырцова бьет по Кулакову, — завершил губернатор и подмигнул. — Понимаешь меня?