ГИТЛЕР, Inc. - Гвидо Препарата

Ничто из этого было бы невозможно, если бы не ничем не ог­раниченное сотрудничество Советской России. Советы дейст­вовали в унисон с антигерманскими директивами Британии, умиротворяли и успокаивали Гитлера и обильно снабжали всем необходимым германскую военную машину. Грузы имущества и продовольствия шли в Германию непрерывным потоком все время, пока нацисты вооружались. Более того, Россия приняла на себя страшный и опустошительный удар немецкой военной машины и поглотила ее, заплатив за это двадцатью миллионами жизней. После этой резни нацисты были настолько измотаны и обескровлены, что сравнительно легко рухнули, когда союз­ники в июне 1944 года захлопнули мышеловку. Ради компенса­ции такой неслыханной жертвы англо-американцы отдали поло­вину Европы своим славянским сообщникам — старым, с 1917 года, благодарным бенефициариям.

* * *

Разрушение Веймарской республики, инкубатора нацизма, про­исходило в пять стадий (6): (1) при католике Брюнинге, Канцле­ре Голоде (27 марта 1930-го — 30 мая 1932 года), парламентский режим был практически отменен и правление осуществлялось президентскими декретами; (2) при фон Папене, ручном католическом аристократе, начавшем интриговать в интересах абсен­теистов, но вначале назначенном на роль марионетки генерала фон Шлейхера (31 мая 1932-го — 17 ноября 1932 года), то была кратковременная попытка восстановления старого имперского порядка («кабинет баронов»), отмеченная подавлением левой оппозиции и робкими попытками организации общественных работ; (3) при фон Шлейхере, «красном генерале» (2 декабря 1932-го — 28 января 1933 года), дерзкий маневр, направленный против основ Версальского договора, удар, нацеленный армией на аграриев и финансистов, опиравшийся на популистскую под­держку социалистических профсоюзов и левого крыла нацист­ской партии; (4) при Гитлере; первая фаза породила патриотиче­ские законодательные акты, направленные против терроризма (30 января 1933-го — 5 марта 1933 года); (5) при нацистской Gleichschaltung [«унификации»] (6 марта 1933-го — 2 августа 1934 года) Гитлер выстраивает всю Германию в духе идеологии своей партии.

Теперь, когда нацистская тварь была порождена окончатель­но, она сделала именно то, чего от нее ожидали, — вырвалась из своей душной теплицы и в положенное время бросилась на Россию.

1 февраля 1933 года, спустя 48 часов после прихода к власти, Гитлер распустил рейхстаг. Ему пришлось потратить немного времени на то, чтобы добиться у президента Гинденбурга разре­шения на это действо. «Зачем вам это нужно? — спросил он Гит­лера.— Думаю, что у вас и без этого есть рабочее большинство...» Гитлер ответил не задумываясь: «Теперь настал момент раз и на­всегда разделаться с коммунистами и социал-демократами» (7).

Теперь выборы были назначены на 5 марта. На фатерланд обрушился еще один электоральный вал. 31 января Геббельс за­писал в своем дневнике: «Были в общих чертах намечены пути ведения конфликта с красным террором во время встречи с Гит­лером. Пока мы воздержимся от каких-либо контрмер. Мы ударим в нужный момент, только тогда, когда коммунисты начнут революцию» (8).

Предвыборный календарь Гитлера, составленный Геббельсом, был опубликован К) февраля; в нем не было запланировано ника­ких мероприятий на 25, 26 и 27 февраля (9). 26 февраля модный берлинский прорицатель, известный мошенник по имени Ганус-сен, развлекавший верхушку СА в своем театральном заведении фешенебельном публичном доме на Летценбургерштрассе, «предсказал на широко разрекламированном спектакле, что ком­мунисты готовы превратить в факел важное правительственное здание, чтобы начать массовое восстание» (10).

В ночь на 27 февраля 1933 года купол Рейхстага осветился адскими языками пламени, здание пылало, как огромный кусок раскаленного угля, собрав вокруг толпу припозднившихся гу­ляк. Фюрера тотчас вызвали на место происшествия. Прибыв к дымящимся остаткам того, что только вчера было парламен­том, Гитлер воскликнул: «Это знамение свыше... Теперь никто не помешает нам сокрушить коммунистов железным кулаком» (11). Приехал даже Геринг, выглядевший сильно взволнован­ным, — эмоции обоих вождей выглядели вполне натурально. Со­гласно официальной версии, поджог Рейхстага был «актом тер­роризма», преступлением коммунистов. Но в стране не было ни малейших признаков начинающегося восстания. Все было ти­хо. По давно составленным спискам были арестованы тысячи коммунистических и социал-демократических активистов — на сцене впервые появилось гестапо, и концентрационные лагеря приняли своих первых заключенных. 28 февраля КПГ (Комму­нистическая партия Германии) была объявлена вне закона. Предвыборная гонка получила новый толчок — пронзительным скандированием лозунгов, факельными шествиями и парадами.

5 марта, в день выборов, несмотря на этот гротескный тер­рористический акт и грузовики денег от, нацисты все же так и не смогли набрать большинство голосов: за них проголосова­ли 43,9 процента избирателей, и только вкупе с 8 процентами, набранными националистическим политическим трупом, они смогли сформировать квалифицированный кворум большинст­ва в палате.

Начав войну с террором, правительство обнародовало два декрета — 28 февраля и 7 марта соответственно, «для защиты народа и государства», — которые ограничивали свободу прес­сы, личные свободы и право на собрания. 12 марта флаг со сва­стикой был объявлен официальным национальным символом.

Так как здание Рейхстага сгорело дотла, заседание парла­мента перенесли в оперный театр «Кроль». Первое заседание состоялось 23 марта. В палате не было ни одного коммуниста; в связи с «неявкой» тридцати новых депутатов социал-демо­кратов количество их представителей уменьшилось до 109. Остальных депутатов попросили принять Уполномочиваю­щий Акт, дающий право правительству в течение четырех лет править с помощью декретов, минуя парламент и без консти­туционных ограничений. Следствием принятия такого закона стало бы практическое уничтожение политического механиз­ма в Германии и сведение его к однопартийному комитету, принимающему политически значимые государственные ре­шения.

По результатам голосования — 441 «за», 94 «против» (социал-демократы) — Гитлеру была дана вся полнота власти. К 31 марта 1933 года нацистская Gleuchschaltung была запущена на полную мощность: централизованная бюрократия заменила федератив­ное устройство, установленное еще Бисмарком, — все нити уп­равления тянулись теперь из Берлина; на местах правили осо­бые, назначенные центром уполномоченные (Statthalter), лояльные фюреру.

7 апреля 1933 годы в лесу близ Берлина было найдено изре­шеченное пулями тело «ясновидящего» Гануссена.

7 мая гитлеровцы принялись решительно искоренять всю партийную систему Веймарской республики: в полном составе было арестовано все руководство СДПГ; одним ударом органи­зация, в которой состояли 4 миллиона рабочих и которая обла­дала капиталом в 184 миллиарда рейхсмарок, была стерта в по­рошок. Ниоткуда не последовало ни малейшей реакции, не го­воря уже о сопротивлении. После этого наступила очередь по­лувоенных националистических организаций типа Stahlhelm («Стальной шлем»). Потом пришла очередь католиков: им пред­ложили сделку — самороспуск в обмен на конкордат между Свя­тым престолом и нацистским рейхом. По условиям этого пакта Ватикан должен был официально признать нацистское государ­ство, согласиться с тем, что епископы принесут присягу на вер­ность этому государству, и смириться с запретом католическим священникам вмешиваться в политику — все это в обмен на обе­щание нацистов уважать право Церкви на просвещение паствы и на ее собственность. Государственный секретарь Ватикана Эудженио Пачелли буквально гнал 23 миллиона немецких католи­ков в этом направлении, по меньшей мере, с 1931 года. Генрих Брюнинг, бывший несчастливый канцлер, возглавлявший в тот момент католическую партию центра, скрепя сердце, только под давлением Ватикана, 4 июля согласился распустить столп германской политической истории — партию, в которой состо­ял некогда и Эрцбергер. Для того чтобы добавить унизительное оскорбление к этому мазохистскому страданию, нацисты отка­зали в приеме в свою партию бывшим членам партии центра, пожелавшим примкнуть к национал-социалистам Гитлера. Кон­кордат был подписан 8 июля и ратифицирован 10 сентября 1933 года.

Конкордат был нарушен почти сразу. Не прошло и десяти дней после его подписания, как гитлеровские штурмовики на­пали на парад Союза католической молодежи; избиения не прекращались и после этого; дело усугублялось ставшими сис­тематическими преследованиями активных католических дис­сидентов — их интернировали в концентрационные лагеря или забивали насмерть дубинками. От своих иностранных по­сетителей Пачелли не скрывал своего отвращения и недовольства происходящим (13), но полагал, что у него не было иного выбора, состоявшего в умиротворении нацистов, — все могло быть гораздо хуже, вздыхал он: в Германии мог прийти к влас­ти большевизм, и тогда священников просто начали бы уби­вать. Веблен предсказал почти все это: приход в рейхе к влас­ти реакционного режима будет всячески поддерживаться государственными мужами Запада как якобы форпост против (воображаемой) красной угрозы.