Невеста - Маделин Уикхем

- Ага! - воскликнул каноник Литтон, появляясь из боковой двери.- Жених и шафер уже здесь. Добро пожаловать!

Он поспешил к ним, минуя ряды блестящих скамеек из красного дерева, убранных цветочными гирляндами.

- Где мы сядем? - осведомился Гарри, озираясь по сторонам.- Все лучшие места заняты.

- Очень смешно.- Каноник действительно улыбнулся.- Жених и шафер садятся в первый ряд справа.

- Очень любезно с вашей стороны вновь организовать службу за такое короткое время,- обратился к священнику Саймон, следуя за ним по проходу.- Особенно учитывая, что нас будет совсем мало. Мы вам очень благодарны.

- Количество не имеет значения,- отмахнулся каноник Литтон.- Как сказал наш Господь: «Там, где двое или трое соберутся во имя Мое, там и Я среди них»[14]. Конечно, размер пожертвований немного пострадает из-за…

Священник тактично умолк. Гарри кашлянул.

- Разумеется, я возмещу,- сказал он,- если вы назовете мне приблизительную цифру.

- Вы очень добры,- промурлыкал каноник.- А вот и миссис Бленкинс, наша органистка. Вам очень повезло, что сегодня утром она оказалась свободна.

Навстречу им шла пожилая женщина в коричневой куртке на молнии.

- Я не репетировала,- сообщила миссис Бленкинс,- времени совсем не было.

- Мы понимаем,- немедленно сказал Саймон,- мы полностью…

- «Вот идет невеста» вас устроит?

- Да-да, замечательно.- Саймон оглянулся на Гарри.- Как пожелаете. Большое спасибо. Мы очень признательны.

Кивнув, органистка удалилась. Каноник Литтон тоже скрылся, шурша рясой.

Саймон уселся на переднюю скамью и вытянул ноги.

- Я боюсь,- признался он.

- Я тоже.- Гарри слегка передернуло.- От нашего каноника у меня мурашки по спине бегут.

- Буду ли я хорошим мужем? - Саймон запрокинул голову и посмотрел на сводчатый потолок храма.- Сделаю ли Милли счастливой?

- Ты уже делаешь ее счастливой,- промолвил Гарри.- Только ничего не меняй. Не считай, что должен вести себя по-другому только потому, что женат.- Он посмотрел сыну в глаза.- Ты любишь ее. Этого достаточно для женщины и мужчины.

Сзади послышался шум, и в церковь вошла Оливия, сразу привлекая внимание своим ярко-розовым костюмом. Легко стуча каблучками, она приблизилась к Пиннаклам и шепотом сообщила:

- Они будут с минуты на минуту.

- Присаживайтесь.

Гарри похлопал ладонью по скамье. На мгновение Оливия заколебалась.

- Нет,- с сожалением ответила она.- По правилам, мое место на другой стороне.- Она слегка подняла подбородок.- Поскольку я мать невесты.

Оливия уселась на скамью, и на несколько минут в церкви воцарилась тишина. Затем вдруг негромко заиграл орган. Саймон вытянул пальцы на руках и принялся чрезвычайно сосредоточенно их разглядывать. Гарри бросил взгляд на часы. Оливия достала из сумочки пудреницу и, посмотревшись в зеркальце, проверила, все ли в порядке с макияжем.

У дверей раздался стук, и все подскочили от неожиданности.

Саймон набрал полную грудь воздуха, пытаясь взять себя в руки, но сердце все равно колотилось, а ладони повлажнели от пота.

- Как ты думаешь, нам надо встать? - шепнул Саймон отцу.

- Понятия не имею,- прошипел Пиннакл-старший.- Откуда, черт побери, мне знать? - возбужденно добавил он.

Миссис Хэвилл обернулась и прищурила взор.

- Она здесь,- прошептала Оливия.- Я вижу ее!

Органная музыка постепенно затихла. Нерешительно переглядываясь, Оливия, Гарри и Саймон встали. Повисла гнетущая тишина; казалось, все трое боялись вздохнуть.

Но вот в воздухе поплыли знакомые звуки вагнеровского «Свадебного марша». У Саймона подступил комок к горлу. Не смея посмотреть назад, он вперил взгляд перед собой, моргая без остановки, пока не почувствовал, как Гарри тянет его за рукав. Саймон медленно, будто на шарнирах, повернул голову. Когда в поле его зрения наконец попал проход между рядами, сердце чуть не выпрыгнуло из груди: там, держа отца под руку, стояла Милли. Такой красивой он ее еще никогда не видел.

Губы девушки были полуоткрыты в застенчивой улыбке, глаза сияли под тонкой вуалью, кожа словно светилась, оттеняемая нежно-кремовым цветом платья.

Приблизившись к нему, Милли замерла. Поколебавшись, дрожащими руками подняла вуаль, и ее пальцы скользнули по ожерелью из речного жемчуга, которое украшало шею. В следующую секунду она убрала руку, глубоко вздохнула и подняла глаза.

- Готова? - спросил Саймон.

- Да,- ответила она и улыбнулась.- Я готова.

К тому времени, когда Руперт добрался до маленького домика, прилепившегося на вершине скал, был почти полдень. Взбираясь по тропинке, Руперт посмотрел на часы и подумал: Милли уже замужем. Наверное, сейчас они пьют шампанское и счастливы, как только могут быть счастливы двое людей.

Дверь открылась, прежде чем Руперт коснулся ручки, и из дома вышел отец.

- Здравствуй, сынок,- тепло произнес он.- Я ждал тебя.

- Здравствуй, папа.

Руперт поставил чемодан на землю и обнял отца. В глазах старика не было вопросов, лишь безграничная доброта, и Руперт почувствовал, как рушатся все возведенные им защитные барьеры и он вот-вот разразится рыданиями. Однако у него уже не осталось эмоций, слезы иссякли.

- Пойдем-ка выпьем по чашечке хорошего чая,- предложил отец.

Вслед за ним Руперт вошел в маленькую гостиную с видом на море.

- Сегодня звонила твоя жена. Говорит, что сожалеет. Просила передать, что любит тебя и молится за тебя.

Руперт молча сел у окна и посмотрел на пустынное пространство моря. До него вдруг дошло, что он почти забыл о существовании Франчески.

- Да, звонила еще одна молодая женщина,- крикнул отец из крохотной кухоньки,- несколько дней назад.- Он зазвенел посудой.- Какая-то Милли. Она тебя нашла?

По лицу Руперта промелькнуло что-то похожее на улыбку.

- Да. Она меня нашла.

- Я не слышал о ней раньше.- Отец вошел в гостиную, неся чайник.- Это твоя старая знакомая?

- Не совсем,- покачал головой Руперт.- Просто…- он замялся,- просто жена одного моего друга.

Откинувшись на спинку стула, он стал смотреть, как внизу волны разбиваются о скалы.

Примечания

1

Колледж Корпус-Кристи - один из колледжей Оксфордского университета, основан в 1517 г.

2

Бленем - замок, окруженный великолепным парком и расположенный в нескольких милях от Лондона, в Вудстоке. Был сооружен по решению парламента в 1705-1722 гг. и преподнесен герцогу Мальборо в награду за его выдающиеся заслуги.