Охота на волков (Живым не брать) - Сергей Соболев

— Именно такой футляр Кондор доставил вместе с Бегляевым, — в задумчивости проговорил Мануилов. — А потом данный «инструмент» бесследно исчез. А что вы говорили про мишени?

— Насколько я разобрался, по мишеням работали двое, два стрелка. — Мокрушин задумался. Потом, выказывая невольное восхищение, поцокал языком. — Тот, что бил патронами «семь — шестьдесят два», стреляет чертовски кучно. На рубеже четыреста у него кучность, как у приличного стрелка на сотне. А на восьмистах я насчитал пять пробоин в кружке диаметром всего лишь в десять сантиметров.

— Второй стрелок... Как он тебе показался? — поинтересовался Шувалов.

— У него был какой-то серьезный агрегат. — Рейндж поскреб пятерней затылок. — Дырки такие сверлит, что мой палец свободно пролезает... Гильз на стрельбище, кроме натовской, я больше не нашел, но думаю, что у него была отечественная «В-94».

— Час от часу не легче, — проворчал Шувалов. — Что у него с меткостью?

— На четыреста все мишени завалил, а вот на восемьсот — слабовато, кучность уже не та.

Помолчав немного, Рейндж добавил:

— Вы только не считайте меня за дурака, ладно? Так вот... Счас могу признаться, на кого я подумал. Сначала была мыслишка, не наши ли это ребятки... Логика у меня какая? Объясняю. Что Дольникова, что Кондор — оба стрелки, каких еще поискать. Я, конечно, покруче любого из них буду...

— Рейндж, от скромности ты не помрешь, — усмехнулся Шувалов. — Но тему можешь дальше не развивать. Ты ж сам говоришь, что дело было предположительно двадцать второго числа или днем позже. Даже если допустить, следуя твоей логике, что их каким-то образом переправили в Москву, то к указанной тобой дате вряд ли они уже успели бы оказаться на стрельбище.

— А если их шантажируют? — предположил Мануилов. — Но с датами действительно нестыковка.

— Ну так и я же не тупой, — заявил Рейндж. — Я тоже считать умею. Вот и прикинул про себя: а кто ж такой? Что за меткий стрелок вдруг объявился? Почему тихарились? Да еще после себя постарались прибраться, хотя бесполезняк, я такие дела насквозь вижу... Вот и подумал: а не Андрюшин ли крестник объявился?! Может, думаю, этого Бегляева уже к нам в Москву перевезли? Вроде как экспортный товар из Чечни!

Мануилов между тем снял трубку внутреннего телефона. Жестом попросив гостей помолчать, он дождался соединения, затем проговорил:

— Это Мануилов. Виктор Константиныч, вы можете меня принять? Да, прямо сейчас!

Дав отбой, Мануилов поднялся.

— Сергей Михалыч, я поднимусь к Эму. А вы пока поделитесь с Рейнджем новыми данными, которые нам удалось добыть по Бегляеву.

Когда сотрудники ГРУ остались вдвоем, Шувалов невесело усмехнулся.

— Этот Бегляев — та еще птаха... С девяносто второго по девяносто четвертый «работал» на стороне грузин против абхазов и наших миротворцев. За свои подвиги награжден самим президентом Грузии орденом Вахтанга Горгасали 2-й степени. Примерно в то же время обзавелся дополнительно грузинским гражданством. С девяносто четвертого плотно сотрудничает с дудаевским режимом. Редкий случай, когда наемник-славянин был награжден поочередно двумя главными ичкерийскими орденами — «Честь нации» и «Герой нации»...

— Если не единичный. — Мокрушин в изумлении присвистнул. — Это ж сколько душ он загубил...

— А знаешь, Рейндж, чем Бегляев занимался последние полгода? Помнишь, был разговор, что он создал в горной части Чечни секретную школу снайперов? Так вот... Это был не просто засекреченный стрелковый центр, а самая настоящая «сучья» школа!

— Ну и ну... — протянул Рейндж. — Ни фига себе Андрюша пленного приволок...

Российские солдаты и офицеры давно уже прозвали женщин-снайперов, воюющих на стороне нохчей, — «суками». Бороться с ними очень трудно, настолько они подлые и хитрые. Куда там мужикам! На долю чеченских снайперов в этой войне приходится, по статистике, до восьмидесяти процентов снайперш. Каждая из них, таким образом, имеет на своем счету до двадцати убитых, не говоря уже о раненых.

И теперь вот выясняется, что подготовкой «сук» занимался не кто иной, как новый знакомый Кондора — Александр Бегляев.

— Я до него доберусь! — Рейндж погрозил кулаком одной из стен. — Командир, надеюсь, информация надежная?

— В Чернокозове сейчас сидят шестеро женщин, в которых по некоторым признакам заподозрили «сук», — бесцветным голосом проговорил Шувалов. — Раз у нас пошли такие напряги, то ими занялись соответствующие спецы...

— Надеюсь, им вывернули все, что полагается выворачивать наизнанку в таких случаях?

— Ну а откуда бы нам знать об этой «сучьей» школе? — Шувалов пожал плечами. — Не суть важно. Существенно другое. Именно потому, что Бегляев в последнее время работал исключительно на подготовке «сучьих» кадров, у нас и не имелось на него серьезных «наколок». Сам знаешь, какие порядки. Ежели и отловят снайпершу, то сразу в расход... А те, что в Чернокозове, пока не взялись за них сурово, без всяких скидок на их нежный пол, молчали.

— А не Умаров ли подсуетился? Помнишь пленку Белицкого? Он премию назначил! А тут вдруг Бушмин и Гарас исчезли! Не его ли работа?

— Сомневаюсь... Вряд ли наши у чеченов, нам бы об этом уже было известно.

Полковник поднял руку — как бы предчувствовал, что собирается сказать Мокрушин.

— Учти, дело не только в Латыпове или, к примеру, Заруцком. И даже не в «Горце», который скрылся за кордон...

— И что?! — воскликнул Рейндж. — Так и будем сидеть сложа руки?!

— Отправляйтесь в офис на Жуковского, — распорядился полковник. — Я прикажу, чтобы вам сбросили информацию по ближнему окружению некоторых людей из МВД. Вы обязаны знать всех их в лицо!

Уже на прощание, понимая, что творится в душе подчиненного, Шувалов вполголоса проговорил:

— Не гони лошадей, Рейндж. Тебя и твою команду будем наводить первыми.

Глава 12

Двадцать седьмого декабря, в канун судьбоносной даты, обстановка в доме на Краснопресненской набережной внешне мало отличалась от всех предыдущих дней.

Когда премьер освободился после встречи с начальниками всех важнейших управлений и департаментов, организованной по его просьбе главой канцелярии, было уже половина одиннадцатого.

Сопровождаемый двумя помощниками, В.В. вернулся в свой служебный кабинет. Уселся в кресло, упершись локтями в стол, положил подбородок на сцепленные пальцы.

И крепко призадумался.

Глава кабинета министров — в силу занимаемого им высокого поста, а также благодаря многим сохранившимся и приумноженным связям с влиятельными людьми из спецслужб — мог добывать нужные ему сведения из самых различных источников. Он, конечно, чисто физически не мог, да и не хотел вникать в детали всех мало-мальски значительных событий, происходящих в эти дни как в стране, так и за ее рубежами. Это, как нынче стали говорить, не его «бизнес». Но что касается ключевых событий — причем В.В. сам решал, какое заслуживает особого внимания, — здесь он предпочитал вникать лично, понимая, что впоследствии именно он будет в ответе за все — дурное и хорошее, — что произойдет в период его правления, — такова уж специфика Российского государства.

На настоящий момент информации для размышления имелось с избытком.

Например, от своих источников по линии МВД он получил ряд тревожных сигналов о том, что влиятельные руководители (уровня замминистров, начальников главков, крупных региональных управлений, а также командование внутренними войсками) уже почти в открытой форме выражают свое недовольство тем предпочтением, которое премьер отдавал в ходе нынешней кампании армии и армейским генералам. До него даже дошла злая шутка, отпущенная одним из замминистров: «Хотя в нашей армии теперь сплошь одни генералы Ермоловы, „чехам“ на это как-то начхать. А все шишки за неудачи валятся на ментов».

Эти люди недовольны и даже обижены сложившимся положением. Несколько дней назад В.В. осыпал наградами элитных генералов, «герои России» были повышены в званиях, а сама акция носила широкий рекламный характер. Но разве одна только армия воюет в Чечне? А милицейский генералитет? Почему их «обнесли», почему не отметили за успехи, не удостоили званий и наград?

Да, явный перекос.

Из тех же источников стало известно, что у милицейского руководства накоплен серьезный компромат на армейских коллег: как на руководство военной разведкой в целом, так и на спецпредставителя ГРУ на Северном Кавказе в частности. И еще где-то в недрах МВД копится «убойный» материал на неких двух командиров спецподразделений ГРУ: эти вроде бы тесно сотрудничают с чеченскими полевыми командирами, делятся с ними секретными данными и небескорыстно осуществляют прикрытие при проводке бандитских колонн и караванов с оружием. Но самое главное — и это уже тягчайший из сущих грехов: двое гэрэушников и содействующий им спецпредставитель подозреваются в преступной фальсификации поставляемых ими разведданных с целью дезинформации командования ОГФС и даже политического руководства страны.