Ренегат - Артем Мичурин

— Сатурн идёт с нами? — удивился Стас.

— Идёт.

— Но… при всём уважении к проявленным боевым качествам, он не слишком-то годится в диверсанты.

— Да этот кабан нам весь восточный пригород на уши поставит, — высказался Коллекционер, в ответ на что получил от великана косой взгляд приправленный глухим рычанием.

— Сатурн обеспечивает связь с базой и прикрывает отступление в случае провала миссии, — взял слово Ледовый. — Он не будет участвовать в основной фазе. Ваша группа выдвигается к месту назначения в двадцать ноль-ноль, сбор в восемнадцать ноль-ноль, а пока можете быть свободны. И советую как следует выспаться.

Вернувшись в барак, Стас тут же последовал совету и растянулся на топчане.

— Доволен? — обратился он к расшнуровывающему берцы охотнику.

— Чем?

— Планами на жизнь.

— А, это-то конечно. С Диким я бы и сам поквитался рано или поздно, но так будет удобнее. Если только удалые хлопцы всё не запорют, — Коллекционер скинул ботинки и со вздохом облегчения улёгся, скрестив руки под головой. — Э-хе-хе. Что они в своей упорядоченной жизни повидать-то успели, вояки бля. Слов умных много, а вот как на практике — скоро поглядим.

— Вроде не сопляки.

— Возраст тут играет отнюдь не ключевую роль. Я, к примеру, свой первый заказ выполнил — дай бог памяти — лет в девять-десять. Чисто выполнил. Чего уж зря скромничать? Ни шума, ни свидетелей. Только нож в руках и слова напутствия в голове — «Убивать чуть сложнее, чем умирать. Не ленись».

— Чьи это слова?

— Так говорил мой наставник. Мой и ещё троих голодранцев. Подобрал нас с улицы, взял под крыло. Учил тому, что сам умел. Да, — охотник улыбнулся, глядя в потолок, — мы были отличной бандой. Воровать я начал едва ли не раньше, чем говорить. Поначалу пасли бухих и нариков, обчищали дочиста. Лапатники, катлы, валыны, ботинки, шмотьё — всё брали, что можно. Даже коронки выдирали у особо подгулявших. Дальше — больше. Стали хаты обносить. Мелкие засранцы. В такие щели пробирались, что не каждая крыса поспеет. Хорошее было время, сытное. Но однажды всё пошло не так. Спалились мы на очередном деле. Трое удрали, а один остался… Приполз домой с кровавой культёю по локоть. А руку из-за пазухи достаёт, к обрубку её, значит, так примеряет и, сквозь слёзы, сопли глотая, «велика», говорит, — Коллекционер замолчал, и прыснул со смеху. — Прикинь, чужую руку приволок, к тому же левую и подгнившую уже основательно. Эх, детство-детство. Как же давно это было.

— Где они теперь?

— Кто?

— Друзья твои.

— Хм, — охотник вздохнул, снова погружаясь в воспоминания. — Друзья… Одного зарезали, второй сам удавился. Выкарабкались только мы с Фарой. А теперь вот остался я один.

Стас открыл, было, рот, но, подумав, решил не трогать больше эту тему и поспешил перевести разговор в иное русло:

— Что скажешь о лейтенанте?

— А? — не расслышал вопроса Коллекционер, вырванный из течения собственных мыслей.

— Лейтенант. Павлов. Что о нём думаешь?

— Это тот очкарик? Ну… Весьма странный субъект. А ты почему спрашиваешь?

— Сам знаешь почему. Не прикидывайся.

— И что ты хочешь от меня услышать? Что мы с ним внешне похожи, как и с — упокой его жалкую душонку — Криком? Да похожи. Они примерно одного со мной роста и у них жёлтые глаза, которые светятся в темноте. Годится?

— Я бы на твоём месте поинтересовался у Майора этой странностью.

— Зачем?

— Неужели совсем не интересно? Вдруг ты…

— Что? Окажусь одним из них? А дальше? — охотник поднялся с кровати и, плеснув воды в кружку, сел. — Может, ещё предложишь сгонять к Хозяину и у него поинтересоваться — «Папа, зачем ты выгнал меня из нашей большой дружной семьи? Зачем вышвырнул крошку Кола из уютного подземного гнёздышка подыхать в арзамасских трущобах?». А потом обниму его, и мы вместе зарыдаем, — Коллекционер усмехнулся и залпом опустошил кружку, будто та была наполнена не водой, а спиртом. — Нет, Станислав, я не один из них, кто бы там на кого ни был похож. И выяснять причины сложившейся ситуации желания не имею. Меня всё устраивает. Для полного счастья нужно только одно — чтобы ты, наконец, заткнулся и дал поспать.

Проснулся Стас от осторожных хлопков по плечу и, раскрыв глаза, увидел над собой сержанта Бакаюрова.

— Капитан вызывает, с вещами, — сказал тот после небольшой паузы и направился к охотнику, дабы повторить процедуру, но, едва его рука коснулась плеча Коллекционера, как сержант шарахнулся прочь и, споткнувшись, уселся на пол, закрывая горло ладонью.

Охотник полулежал на кровати, спустив одну ногу и сжимая в правой руке нож, поблёскивающий коротким тонким лезвием.

— Ах ты ж мать… — выдохнул Стас и бросился к опешившему легионеру, на ходу сдёрнув с натянутой под потолком верёвки полотенце. — Ну-ка отожми чуток. Отожми руку, говорю, посмотреть нужно!

Бакаюров, не сводя вытаращенных глаз с охотника, немного ослабил давление на шею. Из-под ладони потекла кровь.

— Вот зараза, — Стас ещё чуть отодвинул руку сержанта. — Кол, что ж ты делаешь?!

— Дурной сон, — рассеяно ответил охотник, пряча, будто на автомате, миниатюрный клинок в рукав.

— Сон, едрить твою! На, прижми обратно, — сунул Стас полотенце ещё не отошедшему от шока Бакаюрову. — Вроде не глубоко полоснул. Заживёт до свадьбы. Куда идти-то нужно?

— Правая комната в бараке напротив комендатуры, со стороны крыльца, — промямлил сержант.

— Ясно, найдём. А ты пока лучше за квалифицированной помощью обратись, и больше спящих не тормоши.

— Что с тобой творится? — обратился к Коллекционеру Стас, шагая через двор на противоположную сторону форта. — Ты чуть не завалил его.

— Да, — поскрёб щетину охотник. — Повезло нам, шустрый парнишка оказался, а то и не знаю даже… Это всё из-за сивухи бозовской. Говорю тебе — что-то там намешано. Башка раскалывается и хрень всякая в мозги лезет. А тут этот ещё завис, бля, как жопа над прорубью. Ну, рука сама и… Ладно, не ссы, живой ведь.

— Значит так, — Стас остановился возле крыльца искомого барака и повернулся к охотнику, — говорить буду я. А ты будешь молчать с виноватым лицом. И, пожалуйста, не нужно вспоминать сейчас теорию о побитой шлюхе.

— Хорошо, только не затягивай, я долго «сожалеть» не смогу.

В комнате, рассевшись вокруг застеленного бумагой стола, уже ждали Репин, Павлов, Злобин и Дьяченко.

— Где Бакаюров? — первым делом поинтересовался капитан, едва Стас с Коллекционером шагнули через порог.

— Он пора… — начал было охотник, но не договорил.

— Сержант скоро будет, — перебил его Стас. — С ним произошло маленькое недоразумение, по чистой случайности.

Брови капитана опустились, образовав на лбу пару глубоких идущих от переносицы морщин.

— Где Бакаюров? — повторил он, с растущей тревогой в голосе. — Что случилось?

— Сущая ерунда. Дело в том, что мой друг, — указал Стас на поникшего Коллекционера, — последние дни неважно себя чувствует. Видимо сказывается недосыпание с предыдущей недели. А сержант имел неосторожность потревожить его во время сна. Подошёл молча и стал за плечо теребить. В результате получил травму. Ничего серьёзного, лёгкий порез. Сейчас швы наложит и будет как новый.

— Вы что, пырнули ножом моего бойца?!

— Никто его не пырял. Я же говорю — лёгкий порез. Нет причин для беспокойства.

— Да вы совсем охренели?! — Репин вскочил из-за стола, едва не опрокинув табурет. — Ещё за ворота не вышли, а у нас уже раненый! Устроили поножовщину!

— Хорош разоряться, — прервал молчание охотник, чем тут же приковал к себе испепеляющий взгляд капитана. — По-русски что ли не понимаешь? Тебе ж объяснили — произошло недоразумение. Никто никого резать не собирался, но так уж вышло. Мне жаль. Приношу свои извинения. А теперь предлагаю эту тему закрыть и заняться более насущными делами, если никто не возражает.

Репин застыл с открытым ртом, не найдя слов для ответа на столь вопиющую наглость и пренебрежение субординацией.

Обстановку разрядил неожиданно появившийся в дверях и отвлёкший на себя внимание Бакаюров. Он бочком, сторонясь Коллекционера, протиснулся в дальний конец комнаты и сел на подоконник.

— Ты как? — поинтересовался, наконец, капитан, до этого молча наблюдавший за перемещениями виновника скандала.

— Вроде нормально, — пожал Бакаюров плечами, осторожно трогая повязку на шее. — Медик сказал — ничего не задето и заражения нет.

— Что у вас произошло?

— Да случайность. Это я виноват, полез, не подумав. Честно говоря, не знаю просто, как их звать, не сказал никто, ну и решил… Хорошо, что обошлось. Нормально всё, короче, — махнул рукой сержант, явно тяготясь долгими разъяснениями.

— Вот это, я понимаю, мужик, — похвалил Коллекционер, озарившись улыбкой. — Если тело бойца не нуждается в срочном хирургическом вмешательстве, значит, боец здоров. Так ведь, дружище? Кстати, соберёшся ещё раз будить, знай — меня зовут Коллекционер, можно Кол, а это Станислав.