Ренегат - Артем Мичурин

— Отставить нытьё! Марш в кузов!

— Есть.

С левого борта появилась громадная блестящая от пота голова, окутанная облаком пара, исполинская ручища вцепилась в скобу, и великан, оттолкнувшись от колеса, залез в кузов, чем умудрился ощутимо раскачать его.

— Эй-эй, осторожнее, — возмутился Коллекционер. — Сорвёшь нам автопробег.

— Двиньтесь, — бросил Сатурн усевшимся на левой скамье Злобину с Бакаюровым, и примостился рядом, поставив на пол упакованную в брезентовый чехол с лямками рацию.

Последним в машину забрался капитан, заняв место рядом с водителем.

— Трогай, — скомандовал он, и многотонный агрегат, разгоняя фарами вечерний полумрак, пришёл в движение.

— Что-то многовато на тебе сегодня железа, — Стас оценивающе смерил взглядом Сатурна.

— И не говори, — вздохнул тот, водя ладонями по опоясывающим торс металлоконструкциям. — Выпросил на свою голову.

— Ну, покажи хоть, что за чудо такое.

— Да, — поддержал Павлов, — продемонстрируй инструмент.

Великан попытался изобразить равнодушие, но тщетно. Улыбка предательски заиграла на губах, выдавая ребяческую радость от представившейся возможности щегольнуть новой «игрушкой».

— Вооо, глядите, — вытащил он из-за правого плеча здоровенную железяку, напоминающую скорее автомобильную коробку передач, нежели оружие.

На цилиндрическом корпусе, снабжённом с ближнего к стрелку края вертикальной направленной вверх рукоятью и, возле центра тяжести, прямоугольной скобой для второй руки, крепился вращающийся блок из четырёх стволов перехваченных у дульного среза массивным хомутом. Покоилась эта отнюдь не лёгкая с виду конструкция на подвижном сложно сочленённом кронштейне, крепящимся, в свою очередь, к металлическому корсету, чьи дуги перехватывали, поверх брони, грудь, плечи и пояс «модника», распределяя, таким образом, вес оружия на большую площадь тела. Питание чудовищной машины осуществлялось через жёсткую ленту подачи патронов, тянущуюся справа от корпуса, под локоть и наверх, за спину, где она подсоединялась к ранцевому магазину.

— Бля! Хорош этой хернёй у меня перед носом размахивать! — шатнулся Коллекционер в сторону.

— Не боись, — ощерился великан. — Пока не страшно.

Большой палец его правой руки чуть сместился, и предохранительная крышка гашетки со щелчком откинулась вверх.

— Э-э-э! Кончай дурить! — вскрикнул Павлов, инстинктивно пытаясь увернуться от скачущих в такт ухабам стволов.

— Завязывай! — поддержал Стас.

— Ладно-ладно, — сжалился Сатурн, довольный произведённым эффектом, и захлопнул крышку. — Ссыкуны. Вы оцените лучше, красотища какая. Шесть тысяч выстрелов в минуту. Этой крошкой лес можно рубить.

— Дороговато выйдет, — заметил Бакаюров.

— Не дёшево, зато душевно.

— И сколько эта «крошка» весит? — поинтересовался Стас.

— Сама-то — не много. Всего девятнадцать килограммов. А вот с патронами, коробом и сбруей — все девяносто.

— Ни хрена себе удовольствие, — присвистнул охотник. — Это какой же у неё боекомплект?

— Две тысячи, — проурчал от удовольствия Сатурн, нежно похлопывая коренастое тело своей любимицы.

— На двадцать секунд огня?

— Точно. Но какого огня! Раньше такие игрушки на вертолёты вешали. На лёгкие в основном. Хотя и Ми-24 комплектовали иногда, в гондоле — пара ГШГ по сторонам, с тысяча восемьсот патронов на брата, плюс один ЯкБ по центру, с лентой на семьсот пятьдесят, или, вместо ЯкБ, «Пламя» с тремя сотнями выстрелов. И всё это одним спуском! Вот бы посмотреть.

— Да, безбедные были времена, — усмехнулся Стас. — А сбруя зачем тебе?

— Без неё никак, — пожал великан нагруженными плечами. — Не удержать в руках, уводит. А со сбруей я сам стрелок и сам станок, — хохотнул он, продолжая нежно поглаживать пулемёт.

— Баловство это всё, — резюмировал Коллекционер скептически. — Пустая трата патронов.

— Не согласен, — возразил лейтенант. — По плотности огня эта штука даст фору роте автоматчиков, а в скоротечном бою на средних дистанциях плотность решает всё, или почти всё. Я видел ГШГ в действии — сплошное поражение. Ему даже прицел не нужен. Ты просто управляешь непрерывной линией огня, которая буквально режет цели. Всё равно, что фонарём водить, только вместо светового снопа свинцовый. А уж как он машины разделывает — словами не передать. Пять секунд и вместо грузовика дуршлаг на колёсах.

— Ну-ну, — покривился охотник. — У богатых свои причуды.

— Тебе раньше-то из неё стрелять доводилось? — обратился к великану Стас.

— А как же? На полигоне пять сотен отстрелял. Непрерывными, правда, не давали, но короткими у меня неплохо выходило. Со ста метров ростовую мишень первым залпом всегда поражал.

— Залп — это сколько?

— Выстрелов пятнадцать-двадцать. Меньше не получается.

— Стрелок, бля, поражатель, — усмехнулся Коллекционер. — Мне двадцати выстрелов на двадцать мишеней хватит.

— Ты не сравнивай, я ж от бедра. И вообще, ГШГ — это тебе не винтовка, ГШГ — это… — Сатурн задумался, и глаза его, прояснившись, блеснули искоркой, — это образ мысли.

— Господи, — вздохнул охотник. — Вот угораздило.

Переезд от форта к месту высадки занял, вопреки ожиданиям Стаса, без малого три часа. Грузовик еле тащился по изрытой колдобинами дороге. Дважды пришлось остановиться и как следует помахать топором, чтобы убирать с пути рухнувший сухостой. Сатурн в расчистке завалов участие принимать решительно отказался, мотивируя это необходимостью охранять группу во время незапланированной остановки и, пока все поочерёдно рубили сосну, с важным видом расхаживал взад-вперёд, грозя непроглядному мраку чащи взятым наизготовку пулемётом.

К окончанию третьего часа пути, машина свернула с дороги и остановилась, углубившись метров на сто пятьдесят в старую лесосеку, заросшую легко сгибающимся, под многотонной массой автомобиля, берёзовым молодняком. Ещё сорок минут ушло на организацию некоего подобия маскировки из подручных материалов и установку растяжек по периметру.

В половине первого ночи группа вышла к автозаправочной станции.

— Значит так, — начал Репин, дождавшись, когда все соберутся рядом, — лейтенант.

— Слушаю, — отозвался Павлов.

— Сейчас идёшь к зданию, уточняешь расположение противника и возвращаешься. Мы остаёмся здесь.

— Может и я сгоняю на пару? — предложил Коллекционер. — Карта — это одно, а на месте там сориентироваться посложнее будет.

— Не возражаю, — ответил капитан, чуть подумав. — Только чтоб никакой самодеятельности. Посмотрели и сразу назад, — добавил он напутствие вслед двум уже растворившимся во мраке фигурам.

Спустя семь минут разведчики появились из темноты, так же бесшумно, как и исчезли, обозначив себя, лишь за пять метров от группы, тихим покашливанием.

— Мать твою, Павлов! — встревожено прошептал Репин. — Сколько раз говорить — не подкрадывайся так. Свои же пристрелят.

— Предположения верны, — сообщил лейтенант, игнорируя критику. — В охране пять человек: двое у входа, трое в патруле.

— Отлично. Нужно будет разделиться. Вы двое, — указал капитан на разведчиков, — берёте на себя вход, снимаете охрану и продолжаете его контролировать. Мы четверо займёмся патрулём. После этого обрабатываем здание с гранатомётов. Сатурн, остаёшься здесь. Если что, отходить будем тем же маршрутом, прикроешь.

— Понял, — кивнул великан.

— Сверимся, — капитан одёрнул манжет. — Без двадцати час. Даю десять минут, чтобы выйти на позицию. Огонь только после меня. Вопросы есть? Нет вопросов. Отлично. Бакаюров, выдай респираторы.

Глава 20

— Ну что, друг сердешный, небось, уже и не чаял встретить меня? — Коллекционер, заложив руки за спину, чинно вышагивал по кабинету, под ненавидящем взглядом его бывшего хозяина. — А я вот очень рассчитывал повидаться. О-о-очень. Кстати, говённо выглядишь.

Дикой в бессильной ярости скрипнул зубами, пытаясь высвободиться из пут.

— Тихо-тихо, — осклабился охотник, — не перетруждайся, а то снова блевать начнёшь. Вон, уже сосуд в глазу лопнул.

Этажом ниже послышался скрип дверных петель, топот и звук падения двух тяжёлых предметов на что-то мягкое.

— Шестнадцать, — ухмылка Коллекционера сделалась ещё шире. — Знаешь, за время моего отдыха в «Чёрном закате» я, пользуясь избытком свободного времени, много думал. О разном. В том числе и о тебе. О нашей с тобой дружбе. Сколько мы знакомы?

— Убью, падаль! — процедил Дикой, брызжа слюною.

— Лет пятнадцать, не меньше, — продолжил охотник, как ни в чём не бывало. — Долгий срок. Многие столько и не живут. А какие дела вместе проворачивали. Ты помнишь? Помнишь тот заказ на капитана баржи? Один бы я там не справился. Мы были славной командой, пусть время от времени, но… Я тебе доверял. О, — Коллекционер поднял указательный палец, расслышав повторившиеся звуки внизу, — восемнадцать.