Аашмеди. Скрижали. Скрижаль 1. Бегство с Нибиру - Семар Сел-Азар
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Кто вы, и что делаете здесь, – Услышали бродяги, из-под надвинутого по самые глаза тяжелого шлема, суровый но молодой голос кингаля лагашцев, – здесь в эркаловом обиталище зноя и жара, где шныряют одни шакалы и гиены?
Видя подозрительность спасителей и нарочитую суровость молодого предводителя еще более юных подчиненных, Пузур поторопился все объяснить:
– Да пребудет мир в вашем доме. И да будут счастливы ваши зимы, что не оставили в беде простых скитальцев; да будут долгими дни стариков ваших, если они живы; и да пребывают в сытости души ваших предков. Мы мирные скоморохи-игрецы, ходим по миру с разными шутками и потешками: добрыми песнями согревая угасшие души, радуем дивным, сказаниями древних поминаем о прошлом.
– Что могло, привести иноземцев из далекого севера в эту бесконечную глушь? Ужели вам мало своих пустынь? – Подобрев вопрошал кингаль, узнав кто они – уловив северный говор в речах скитальца.
– Мы прослышали о том, что где-то явился человек, который ниспроверг гнет произвола сильных и избавил людей от бесправия нищеты. И мы решили сами узреть край, где правит божественная справедливость, чтобы отдать дань уважения устремлениям вашего лугаля, направляемых божественной волей справедливейшего из богов Нингирсу, пекущегося о возвращении людей в лоно Великой матери Нингурсаг: Когда все были равны и свободны, и сильный не обижал слабого. – Без запинки выпалил Пузур, заученное к возможной встрече с важными лицами Лагаша.
– Что ж, мы всегда рады гостям, прибывающим к нам с доброй волей и без злого умысла, а Уруинимгина радушно примет вас. – Став приветнее, молодой предводитель оставался таким же суровым. – Мы проводим вас до поселения. Близь рубежей еще много бродит лихого люда, вредя одиноким странникам. Там уже наша земля, и в ней правят законы Нгирсу. Оттуда вы уже сами сможете добраться куда хотите.
– Мы все очень благодарны молодому старшине, за его желание оградить нас от неприятностей, но думаю, нас никто больше не потревожит. – Остерегаясь грозных попутчиков, попытался было отказаться от сопровождения Пузур.
– Я не просто так предлагаю вам нашу защиту. – Сказал предводитель, и дал знак своим людям.
Стена расступилась, и глазам скитальцев открылось лежащее на расстеленных плащах, бессознательное тело молодца истекающего кровью.
– Если мы не доставим его вовремя, он может умереть, а мы – увы, не можем нести его на себе, не повредив ему. Да и ноги моих людей хоть и быстры, все ж не умеют нести столь же скоро, как может вести колесница. У вас же есть повозка и ослы. Спасите того, кто не жалея своей жизни, спасал ваши, не будьте неблагодарны.
– Что ж вы не сказали сразу, мы и сами были бы рады предложить помощь нашим спасителям. Возок все равно разграблен, так, что места в нем теперь много. – Устыдившись, оправдываясь, упрекнул кингаля Пузур.
«Да-да, «мы рады помочь». – Единодушно поддакнули своему вожаку скоморохи, засуетившись, чтоб расстелить место для раненого, с жалостью глядя на детское лицо, искривленное в страдальческом терпении.
– Может у вас есть еще раненые? Пусть и они воспользуются нашей повозкой.
– Раненые есть, но их раны не опасны. Они дойдут сами. – Кингаль не дрогнул жалостливостью, не выказавая чрезмерной заботы.
С осторожностью погрузив товарища, его друзья не отходили далеко, быстрым шагом сопровождая повозку. Когда гальнар тронув поводья, благодаря богов, что ослы вынесли этот забег и пока лагашцы побивали пустынников – успели набраться сил, понукал едва выживших в безумной скачке ослов. Женщины оставались внутри, взяв на себя заботу о раненном.
***
Шли молча. Лишь вначале Гир, желая показать свои воинские знания, заводил было разговор с дружинниками, но те хоть и вежливо, отвечали ему с неохотой, то ли из-за обеспокоенности за друга, то ли боясь явить свою неопытность. Не сумев блеснуть своей осведомленностью, он вскоре отстал от чересчур застенчивых собеседников. Только Пузур с их предводителем, о чем-то немного переговорились.
– Далеко ли до Лагаша? – Спросил Пузур.
– Не так, чтобы очень. – Отвечал предводитель.
– Насколько? – Снова напирал гальнар скитальцев.
– На столько, насколько нужно. – Немногословил предводитель.
– А разве мы не в Лагаш? – Забеспокоился скоморох.
– Нет.
– А куда мы едем сейчас?
– Мы идем.
– Куда мы идем?
– Вы едете.
– Куда идете вы?
– Туда, куда вы едете.
– Тьфу, ты! Куда вы нас ведете?! – Начал терять терпение Пузур.
– На нашу заставу.
– Понятно. – Только и смог выдохнуть скоморох, удовлетворенный хотя бы таким ответом.
Вскоре показались, зубцы небольших стен и редкие дома поселения. Потому, это не привлекло внимание скитальцев, все их взгляды, были устремлены за него. Сочная зелень долины, покоряла прохладой своей свежести, давая отдохнуть глазу, уставшему от долгого созерцания желтизны пустынь. Вот она – долина Гуэден, плодородная земля, на которую положил глаз соседний Умма, не раз пытавшийся завладеть им силой, и из-за которого два эти города грызлись до сих пор. Дружинники взяв под уздцы ослов и направив в сторону крепости, повели повозку.
Оказавшись в крепости, скитальцы увидели, что молодой предводитель, вовсе не самый главный в ней, но находится под началом более зрелого, даже пожилого кингаля, который встречал их у ворот.
– Что случилось? – С беспокойством спросил он у молодого предводителя.
– Стычка с пустынниками. – Коротко, но достаточно понятно ответил предводитель.
– Они или вы?
– Мы их, но у нас раненые.
– Много?
– Немного, но один может умереть.
– Тяжело будет сообщить родным, но не у всех они есть. Наш лекарь далеко в отъезде, мы не сможем ничем ему помочь. Что ж, знать на то воля богов. – Подытожил смотритель крепости.
– Это Энгильса.
– Как?! – Ошарашено-беспомощно вскрикнул бывалый вояка.
– Стрела вонзилась ему в самую сердцевину. Мы ее не решились вытащить.
– Как вы могли допустить такое?!
– Пустынник достал его сверху, когда подступился. Тут уж, никакой доспех бы не спас.
– Я же просил оберегать его!
– Мы итак старались беречь его, поставив внутрь, а при обстреле, прикрывали еще и сверху. Но его трудно удержать, он то и дело выбивался из строя, норовя показать свою доблесть. Показал.
– Да, нравом он весь в отца.
