Аашмеди. Скрижали. Скрижаль 1. Бегство с Нибиру - Семар Сел-Азар
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Что же теперь будет? Что же теперь будет? – Бормотал он беспомощно.
Немного успокоившись, он, взяв себя в руки, распорядился внести раненого,
Затем, осененный какой-то догадкой, сказал с недоверием, будто уличив кингаля в неискренности:
– Но ты сказал, вы все время его прикрывали при обстреле.
– Никто не ожидал, что этот пустынный лис, подступится так близко со своим луком. – Все так же невозмутимо, отвечал молодой предводитель.
– Я послал за лекарем, но он все равно не успеет. Как теперь, донести эту весть до его отца? Это надломит его и подорвет ему здоровье.
– На все воля Нингирсу. Он знал, на что шел, когда позволил сыну сменить трость писаря на копье воина.
– Ты не понимаешь. – С горечью, смешанной с обидой за непонимание, выговаривал старик. – Без него все пойдет прахом. Этого-то и ждут наши враги. Не будет его, не будет всего того, что он принес нам, о чем мы так мечтали. Того, чего так долго добивались, жаждая возвращения в лоно матери. Что теперь делать? Без помощи лекаря, он и суток не проживет.
Совершенно позабытые хозяевами, гости молчаливо стоявшие рядом, с терпеньем ожидали, когда встречающие коснуться и их участи. При последних словах смотрителя, Аш встрепенулся и осмелился вмешаться в разговор.
– Я бы мог попробовать. – Робко предложил он, не уверенный в удачном исходе. – Если у меня будет все, что нужно.
Смотритель поглядел на него, как на невежу, встревающего в чужой разговор, будто только заметив. Пренебрежением выказывая свое недоверие, словам какого-то молодого шута.
– Правда-правда, он может! Он может! – Вступился за Аша Пузур, заверещав от радости, что может пригодиться их помощь. – Он не скоморох, а просто едет с нами. Он лекарь. Его учитель азу абгал из самого Шуруппака, но он ваш земляк! Вы наверно о нем слышали, он из ваших мест, но много лет назад…!
– Ладно. – То ли вспомнив абгала, то ли чтобы успокоить слишком ретивого скомороха, старый воитель знаком остановил шумного гостя.
И врезаясь в юношу взглядом, спросил:
– Это правда, что он про тебя сказал?
– Только то, что я ученик абгала. – Качая головой, и подтвердил и опроверг Аш.
– Неважно кто ты, важно, что ты можешь. – Глаза лагашца, оживились надеждой.
И он тут же велел своим людям, проводить эштарота к раненому, предоставив ему все необходимое.
– Если вылечишь, благодарность наша будет безмерной, если нет, что ж, знать тому и быть. Но гляди, я буду внимательно следить за тобой, и я пойму, если ты нарочно задумаешь сделать ему худое. – Напутствовал он юношу и поковылял вслед за ним.
Тут только беглецы заметили, что смотритель изувечен хромотой и усох рукой.
***
К счастью для раненого и для Аша, рана оказалась не столь опасной для жизни, как того боялись лагашцы. Оглядев рану, Аш оценил ее тяжесть:
– Хвала богам. Благодаря срочности его друзей и заботам сиделок, кровь не попала внутрь и не хлынула наружу.
Хотя наконечник стрелы довольно глубоко засел, Аш, чтобы избежать внезапного кровотечения, не позволил молодому предводителю уже обломившему черенок, вырвать острие, но вынул стрелу, осторожно подрезав вокруг. Прочистив и промыв рану, и убедившись, что нет внутренних повреждений, он наложил повязку с целебной мазью и выдохнул с облегчением.
– Что?! Все?! – Недоверчиво покосился смотритель.
– Меняйте перевязку и обмазывайте рану, она затянется, но он потерял много сил, ему нужно время для восстановления.
– Время?! Ты предлагаешь, отдаться нам божьей воле? Это мы и без тебя бы делали. – Недовольно буркнул старый вояка.
– Как он проснется, дайте ему это снадобье и поите время от времени, оно поможет ему быстрее восстановить силы и усыпит боль.
Лишь выйдя из душного помещения, молодой эштарот смог отдышаться по-настоящему. Обступив Аша, его спутники и дружинники, обеспокоенные судьбой юного дружинника, пристали к нему с расспросами о его состоянии. Покраснев от пристального внимания, он поразился тому, что даже его друзья, с которыми он хоть и не за очень долгий срок, столько прошел, столько пережил, смотрели на него как на волшебника. Их конечно же, смутило его внезапное возвращение из мертвых, но ему казалось, что его объяснения хватило, чтобы им все понять.
– Это простое травничество. Разве наша досточтимая Ама, ведьма или жрица? – Смущенно спустил он для них, себя на землю.
Это возымело действие. И скоморохи, сами только оправившиеся от пережитой погони, перестали смотреть на него с благоговением, с тревогой подумав о печальной судьбе своей мамушки.
***
Смотритель не хотел отпускать скоморошьего знахаря, не удостоверившись в действии его лечения, пообещав однако, если все будет хорошо, дать провожатых до самого Лагаша, с поручительством перед высоким советом лугаля. Ведь прибывший по вызову лекарь, осмотрев рану и подивившись, как хорошо и своевременно была оказана помощь, удалился верный долгу перед священными клятвами. Вынужденные подчиниться силе и обнадеженные обещанием лагашцев, помочь в высвобождении их старшей, скоморохи коротали время в развлечении ретивых сердец, суровых, но еще совсем юных, которые с восторгом и восхищением воспринимали удивительные ловкости бродячих шутов.
Так как скарб скоморохов был разворошен разбойниками, обходились без шутовских нарядов, лишь песни Эги и Нин, и пояснения Пузура заставляли забыть об их отсутствии. Вскоре юнцы, включившиеся в таинство скоморохов, чтобы любоваться на зрелища с подвигами богов и древних урсов, и смеятся над похождениями Пустобрюха Нинурту, помогали чинить поврежденное и изготавливать утраченное, находя для этого все необходимое. С особым восторгом они встречали выступления юной бродяжки, вызывая едва скрываемую зависть у Эги. Нин же порхала средь них как легкокрылая бабочка, исполняя старые бродячие песни и специально придуманные для нее Ашем: задорные плясовые и тягучие грустные. Самые смелые парни подступали к ней, чтоб признаться в чувствах, однако девушка весело упархивала от разговора, чтоб никого не обнадеживать и не обидеть.
В один из дней, случилось страшное. Как-то в один из вечеров, суровый кингаль вернулся суровее обычного. На вопрос своего наставника, о причинах столь его хмурого настроения, он в какой-то бессильной злобе отвечал, что никогда не сможет простить тех, кто пытается оправдывать измывательства над беззащитными. И рассказал о неожиданной встрече, произошедшей во время обхода. Эта встреча произошла у одного отшельника, который спрятался от мира вдали от людских глаз и жил как зверь, питаясь лишь тем, чем с ним делилась пустыня. Однако не лишенный человечности, он помогал всем, кто не был с ней в столь же добрых отношениях и ненароком попадал в беду. На этот раз, спасенным оказался
