Ярость рвет цепи - Александр Романовский

Деревянные мечи, безусловно, осложняли задачу. За счет этих штуковин, вес и прочность которых Курт уже успел почувствовать на собственной шкуре, руки безволосых удлинялись почти вдвое.

Наконец Курту удалось вывести из строя еще одного гладиатора. Тот сделал слишком неосмотрительный выпад. Волку, чтобы добраться до локтевого сустава, потребовалось сделать всего один шаг. Левая лапа с силой ударила о сустав, тогда как правая придерживала запястье противника. Кисть безволосого, содрогнувшись от боли, выронила бутафорский меч. Безволосый завопил и отпрыгнул назад.

Волк оскалился. Он ни на секунду не выпускал из поля зрения ни одну деталь враждебного мира, что простирался вокруг. К примеру, Таран по-прежнему стоял в отдалении, сжимая в одной руке секундомер, а в другой – черный пульт управления.

Если бы не это обстоятельство, большая часть бородачей уже валялась бы на земле с разодранной глоткой и располосованным брюхом. Лужи крови давно покрыли бы желтый песок…

Курт усилием воли отогнал эти картины.

Из шести безволосых на ногах остались всего двое. Они разошлись в стороны, образовав некий подвижный квадрат, что и было их главной ошибкой. В столь малом составе они не могли противостоять натиску Курта, и он смог перейти в наступление.

Исход поединка, казавшегося столь неравным с самого начала, был предрешен.

Это же читалось и в глазах безволосых.

Один, однако, решил попытаться. Он шагнул вперед и сделал широкий – чересчур широкий – замах. За эти доли секунды Курт и просчитал свой маневр. Он шагнул вперед, словно подставляясь под удар. Другой гладиатор тем временем подскочил со спины. Волк нагнулся как раз в тот момент, когда деревянный меч первого просвистел над головой. Он вытянул лапы вперед, ухватился за безволосую руку и дернул на себя. Помимо того, что это выдрало плечо из сустава, тело гладиатора приобрело необходимое ускорение и устремилось навстречу другому гладиатору.

Безволосые, столкнувшись, ударились головами и рухнули на песок.

Деревянные мечи упали по обе стороны от них.

Остались двое из резерва. Слишком мало, чтобы всерьез на что-либо рассчитывать. И они, по-видимому, понимали это не хуже волка. У них не оставалось ни времени, ни сил, ни должного количества рук. Помешкай они еще, и Курт сам бы с ними расправился.

А впрочем, итог был бы одним и тем же…

Тот, что стоял со стороны Ямы, метнулся к Курту с воинственным кличем. В руке его, словно знамя, был зажат деревянный топор. Волк отступил в сторону в самое последнее мгновение. Топор просвистел в каких-то сантиметрах от уха. Однако это было не все. Присев, Курт поднял лапы и перебросил гладиатора через плечо. Тот пролетел над землей, расставив руки наподобие крыльев, воинственный же клич сменился сдавленным мычанием. Другой гладиатор едва успел нагнуться, чтобы избежать “попадания”.

Этот был последним. В глазах его горели две свечки – страх и неуверенность. Он отлично понимал, чем это закончится. Вспотевшая ладонь, в которой был меч, сжималась и разжималась.

Курт не дал ему времени для размышлений.

Он пригнулся и бросился вперед. За два с лишним метра от цели оттолкнулся от земли и поднялся в воздух. Правая лапа отбросила деревянный клинок, которым безволосый неловко пытался отмахнуться. Другая лапа схватила парня за глотку.

Они повалились на песок. Пасть волка была злобно ощерена; из нее, вероятно, капала слюна. Гладиатор расширившимися от ужаса глазами смотрел на кошмар, что маячил перед ним. Оскаленный получеловек, полузверь – картина не для слабонервных. Парень, наверное, уже считал последние секунды свой жизни.

Курт и впрямь немного утратил самоконтроль. Он занес когтистую лапу над лицом гладиатора, еще не вполне сознавая, что же именно он собирается делать.

В следующее мгновение его шеи коснулись примерно две тысячи острых игл. В отличие от предыдущего раза, их длины явно не хватало, чтобы проникнуть в нервные узлы, а затем, будто через шлюзы, прямо в мозг. Это было крайне неприятно, но в целом терпимо. До волка не без труда дошло, о чем именно ему хотели напомнить.

Он встал на ноги и распрямился. Гладиатор продолжал лежать у его ног, глядя на мохнатую фигуру и пытаясь восстановить дыхание. Вокруг, если бы не тихие стоны, царила полная тишина. Тем не менее мертвой назвать ее было явно преждевременно – за время потасовки на желтый песок не упало ни единой капли крови.

Курт повернул голову и нашел взглядом Тарана.

Тот стоял, не шевелясь, с секундомером и “кулоном” в разных руках. Черные глаза смотрели жестко и прямо, однако распознать их выражение было не просто.

Какое-то мгновение спустя Хэнк, вздрогнув, опустил глаза на циферблат и щелкнул клавишей.

Вероятно, он позабыл сделать это раньше.

Как бы там ни было, сухой щелчок послужил своего рода ударом бойка о капсюль – “безрукавочники”, включая Ножа и Топора, загомонили все разом, с опаской поглядывая на волка. Кое-кто передавал товарищам деньги – они, оказывается, были в курсе грядущего “экзамена” и успели заключить пари. По адресу гладиаторов отпускались пресные шуточки.

Но все прекратилось, стоило лишь Тарану поднять вверх руку. Он вновь поглядел на секундомер, будто не в силах был поверить.

– Сорок три секунды, – сказал он наконец. – К тому же…

Безволосый красноречиво повел взглядом вокруг. Курт невольно проследил траекторию, тут и там натыкаясь на тела гладиаторов. Он сразу же понял, о чем именно Хэнк умолчал. Само собой, любому тренеру было бы не очень приятно констатировать подобный исход. Мало того что волк с первой же попытки поставил рекорд, ему вдобавок удалось ВЫИГРАТЬ бой!

Из шести гладиаторов на ногах стоял всего один, да и тот прижимал к боку травмированный сустав. Трое лежали без сознания. Один стоял на коленях, пытаясь отдышаться. Последний по-прежнему лежал там, где его опрокинул Курт. На шее его краснели отпечатки волчьих лап, в глазах пылал дикий ужас. Ему как будто не верилось, что он еще жив. Курт и сам почти в это не верил. Еще бы мгновение…

– Рано радуешься, – сказал Таран, прерывая его раздумья. – Ты, безусловно, поставил новый рекорд, однако в этом нет, ничего из ряда вон выходящего… – Он повел черными глазами вокруг, придавливая подручных к песку. – Во всяком случае, ДЛЯ ТЕБЯ.

“Безрукавочники” молчали, подобострастно глядя на Хэнка.

– Чего стоите?! – вдруг закричал он. – Приведите их в чувство!

Парни бросились в разные стороны. Один побежал к подъезду, еще двое направились к лежащим гладиаторам – без особой, впрочем, спешки (причина могла заключаться как в близости Курта, так и в элементарном равнодушии к собратьям по расе…). Четвертый часовой остался на месте, зорко глядя по сторонам.