Любовь и дым - Дженнифер Блейк

Однажды утром Ноэль появился с маской и трубкой для подводного плавания. Дальше по берегу есть место, сообщил он, где можно полюбоваться разноцветными кораллами, ярко-синими рыбками-попугаями и дюжиной других чудес. Рива ни разу в жизни не плавала под водой с маской, но открыла в себе вкус к подобным развлечениям. Она едва дождалась момента, когда можно было нырнуть под воду.

Это оказалось на удивление легко. Было безумно привлекательно открыть, что под водой существует множество прекрасных растений и животных, прекрасно видимых в прозрачных глубинах тропических вод, пронизанных яркими лучами горячего солнца. Ну и немалую долю в этом удовольствии играло то, что рядом с ней был молодой человек. Они плыли, иногда касаясь плечами друг друга и показывая друг другу новые и новые открытия. Это удовольствие, заразительная близость, глупые шутки, барахтанье в воде — все это заставило ее ощущать себя такой молодой и беззаботной, какой она не чувствовала себя с тех пор, как покинула дом. Она не желала останавливаться, не желала возвращаться на виллу, даже когда Ноэль сказал ей, что у нее сгорела спина и она будет себя плохо чувствовать, если потеряет бдительность.

Но не только ее обожгло солнце. Он тоже был красным после целого дня купания и пляжных забав. Поэтому их вечернее возвращение стало достаточно комичным. Они морщились от боли, вызываемой каждым прикосновением одежды к обожженному телу, и едва плелись вдоль моря в лучах заходящего солнца.

Космо спал, и двери его спальни были заперты. В доме было тихо. Скоро от прохладного кондиционированного воздуха они почувствовали озноб. Так как Рива не могла попасть в ванную своей собственной спальни, то поспешно приняла душ в ванной комнате для гостей. Она освободилась от одежды, и от одной мысли, что ей придется вновь надевать купальник, полный песка, ей становилось плохо. Она увидела короткую тунику в ванной комнате и надела ее.

Ноэль был чем-то занят. Он едва взглянул на нее, когда она проходила через холл, но, видимо, увидел достаточно, потому что заметил:

— Если хотите, можете взять у меня в комнате рубашку с короткими рукавами и шорты.

— Спасибо, но едва ли я вынесу какую-нибудь одежду, которая плотно прилегает к телу.

— Как хотите. Я смою песок, а потом поищем чего-нибудь поесть. Я ужасно голоден.

Он проскользнул мимо, стараясь не задеть ее, и скрылся в своей комнате. Потом дверь ванной закрылась, послышался шум воды.

Рива прошла на кухню, открыла холодильник и занялась поисками еды. Супруги-островитяне, каждый день появлявшиеся в доме, чтобы навести порядок, полить цветник, приготовить еду, ушли на выходной день. Жена приготовила на обед жареного цыпленка и салат, свеженарезанные ломти ананаса и тарелку с английскими пирожными. Рива поставила все это на поднос с бумажными тарелками и стаканами холодного чая и понесла его в тенистый конец террасы.

Было очень тихо. День шел на убыль. Жара угнетала. Бледно-лиловая мгла появилась на горизонте. Все замерло, и только волны набегали на берег, да иногда ветерок трогал кроны пальм. Песок блестел так ярко, что даже солнечные очки не помогали, и приходилось щуриться. Каждое усилие утомляло, от жары внутри все пересохло.

Рива хотела лишь выпить чего-нибудь холодного, съесть что-нибудь, затем лечь в шезлонге и поспать. Она взяла ломоть ананаса и откусила сочную мякоть. В этот момент из дома вышел Ноэль.

На нем были шорты цвета хаки, а волосы растрепаны, как будто он только пробежал по ним пальцами и не расчесывал совсем. Нос его обгорел, плечи и кончики ушей были красными, но он уже был коричневым от загара после двухнедельного пребывания на острове и, очевидно, скоро станет еще более темным.

Он посмотрел на нее, покачал головой:

— Вы похожи на сваренную лангусту.

— Спасибо вам, добрый человек, — ответила она приторным тоном. — Попробуйте, пожалуйста, цыпленка.

— Не возражаю. Но потом нужно что-то сделать с вашей кожей, иначе вы облезете прямо у меня на глазах.

Она наклонила голову и заглянула себе под платье:

— Неужели все так плохо?

— Вы в три раза краснее, чем когда мы только что вошли в дом.

— На самом деле?

— Не волнуйтесь, у меня есть специальный крем. Если мы разложим его толстым слоем по всему телу, то следы вашей красоты не исчезнут бесследно, когда вы побледнеете.

Она насмешливо поглядела на него:

— Вы меня успокоили.

— Я рад, что вы цените мою помощь.

Она прочла насмешку над самим собой в глазах Ноэля. Но веселье вскоре исчезло. Его взгляд был открыт и уязвим и окрашен каким-то неясным чувством. В горле у Ривы что-то сжалось, а перед глазами зажглись звезды. Она быстро моргнула и пододвинула к нему тарелку с цыпленком.

— Ешьте. — сказала она.

— Да, мачеха, — сказал он низким голосом.

Вновь они поглядели друг на друга и отвели взгляды. Далеко на горизонте, там, где небо сходится с морем, мгла приобрела пурпурно-серый цвет и доносились глухие раскаты надвигающейся грозы.

Они сидели в том же шезлонге, Ноэль склонился над Ривой. которая лежала между его колен, и смазывал ей открытую до пояса спину. В этот момент на террасе появился вставший после сна Космо.

— Что это? — сказал он. и в словах его послышались подозрение и ярость. Поднявшийся ветер вздыбил его волосы. Солнце ушло за поднимавшиеся с моря тучи, и лицо Космо было темным.

Рива убрала с глаз концы растрепанных волос, она автоматически прижала тунику к груди и попыталась улыбнуться:

— Я очень обгорела, и Ноэль нашел крем. Мы слишком долго находились на солнце.

— Держу пари, что у него нашелся крем! Идите-ка оба в дом!

Рива почувствовала, как кровь отхлынула от лица. Ноэль перестал растирать ей спину кремом и поднялся с какой-то виноватой поспешностью. Она почувствовала холод внутри. В контрасте с пышущей жаром кожей эго вызвало головокружение.

— Идите сейчас же в дом!

Это был приказ. Ноэль не мог подняться, пока не поднялась она. Рива попыталась натянуть тунику, но налетевший ветер задрал полы, открыв длинное изящное бедро. Она наконец завязала пояс и встала на ноги. Космо стоял рядом, а она прошла вперед через раздвигающиеся стеклянные двери. Она не обернулась, хотя знала, что Ноэль следует прямо за ней.

— Пойди оденься, — сказал ее муж, — и потом я хочу с тобой поговорить.

Рива вернулась к себе в спальню и надела платье без тесемок. Она резкими движениями расчесала спутанные волосы, откинув их по обе стороны лица. Услышала, как в холле мужчины говорили на повышенных тонах, но что именно они говорили — не было слышно. Их слова заглушал и нарастающий гром. Но от одного звука их малоприятного разговора ей стало плохо, и она провозилась в два раза дольше, чем требовалось, чтобы наконец выйти к ним.