Нф-100: Изобретатель смысла - Дмитрий Шатилов

Но довольно об этом.

-  Так,  - сказал Крымов.  - Билеты вы получили, осталась маленькая формальность. Вот.

Он протянул перфекте три бланка, по одному на каждого. Вот что на них было написано:

Извещение

Дорогая/Дорогой/Дорогие (вставьте имя), от лица Консультативного совета Новой Трои сообщаю Вам, что Ваш/Ваши/Ваша сын/сыновья/дочь/дочери получил/получила/получили ранение/ранения в (впишите часть тела)/пал/пала/пали/ на поле брани.

-  Заполните сразу,  - сказал Крымов.  - Очень удобная вещь, никакой возни, если вас убьют. В графе "часть тела" можете написать всё, что угодно, поскольку если вы, не дай Бог, погибнете, вероятность того, что ваш труп найдут, очень мала.

-  Какая гнусность!  - воскликнула перфекта.  - Я не буду это подписывать!

-  Как пожелаете,  - поклонился ей Крымов.  - А вам,  - обратился он к Гиркасу и Конкасу,  - я настоятельно советую подписать. Мало ли.

Гиркас подписал и заставил подписать Конкаса.

-  Правильно,  - одобрил их поступок Крымов.  - Каждый человек имеет право на то, чтобы его родственники узнали, что он помер. Как ни крути, а...

-  Всё это очень хорошо,  - прервала комиссара перфекта.  - Но когда мы можем выехать?

-  Куда?

-  На экскурсию, или как вы это называете.

-  Завтра.

-  Завтра?

-  Завтра. Сегодня Тромсен никого не повезёт - он, простите за откровенность, пьян в хламину.

Перфекта глубоко вздохнула. Спокойствие, сказала она себе, спокойствие. Здесь не Арк, здесь чёрт знает что.

-  Ладно,  - сказала она.  - Тогда я поищу комнату на ночь. У вас сдаются комнаты?

-  Конечно,  - кивнул Крымов.  - От вокзала идите налево, пока не увидите большое серое здание. Это администрация Дипгородка. От неё метров через двести начинается жилой квартал. Спросите там.

Дождавшись, пока Крымов закончит, перфекта, не говоря ни слова, повернулась и пошла от комиссара прочь. Отойдя на пятьдесят метров, она повернулась, приставила руки рупором ко рту и крикнула:

-  Эй, вы, Дун Сотелейнен!

Гиркас обернулся.

-  Жду вас завтра у экскурсионного автобуса!  - продолжила перфекта.  - Не опаздывайте.

И, отвернувшись, пошла своей дорогой.

-  Характерная бабёнка,  - сказал ей вслед Крымов.  - А задница- то ничего у неё, а?  - повернулся он к Гиркасу.

-  Ну да,  - сказал Гиркас.  - Ну да. А мне- то что делать?

Вопрос, строго говоря, был риторический, но Крымов и на него нашёл, что ответить.

-  А что хочешь. Хочешь, гуляй, хочешь, на месте стой. Буфет вокзальный до десяти, а сам вокзал закрывается в одиннадцать. Слушай,  - пришла ему в голову мысль,  - а пошли ко мне. То да се, тяпнем по стопочке. Мне одному в конторе скучно.

-  Пошли,  - подумав, согласился Гиркас. Комиссар начинал ему нравиться. За одно предложение промочить горло Гиркас был готов простить ему плотоядные взгляды в сторону перфекты.

Они прошли вокзальные турникеты, как вдруг Дун Сотелейнен остановился посередине зала и хлопнул себя по лбу.

-  А Конкаса мы куда денем?

-  Конкаса?  - переспросил Крымов.  - Это который с тобой был?

-  Ага.

-  Так он сбежал уже.

-  Врёшь.

-  Была охота.

Гиркас обернулся, и обнаружилось, что Крымов прав: Конкаса поблизости не было.

-  Да не парься ты,  - хлопнул его по плечу Крымов.  - Он, небось, к своим побежал, в конгарский квартал. Утром будет, как штык.

-  У вас конгарский квартал есть?

-  А как же,  - ответил Крымов мрачно.  - У нас дерьма хватает. Пошли, чего стоишь. Заодно покажу тебе, что здесь к чему.

Он толкнул испачканные краской стеклянные двери вокзала, и перед Гиркасом открылся Дипгородок. Зрелище было удручающее: одинаковые серые домики, двух- и трёхэтажные, чахлые деревья и дороги, все в рытвинах и с пробивающейся кое- где сквозь асфальт зеленью.

-  Сердце Торакайской Бойни,  - сказал Крымов, и Гиркас не понял, чего в его словах больше - уважения или издёвки.  - Жуткое место. Не дай Бог тебе здесь работать, хоть ты и Дун Сотелейнен.

Сойдя со ступенек вокзала, они углубились в одну из улиц - Торжественную, сумел разобрать Гиркас на указателе. Улица была узкая и грязная. Они шли, обходя кучи мусора, а над ними в сереньком, обещающем дождик небе колыхалось на верёвках бельё.

Дойдя до грязно- жёлтого дома, Крымов заглянул в последний подъезд и жестом пригласил Гиркаса следовать за собой. В подъезде было темно, накурено и пахло мочой. Крымов схватил Гиркаса за рукав, и, несмотря на протесты, затащил под лестницу. Там он чиркнул зажигалкой и в её неверном свете поднёс палец к губам: тсс!

Гиркас замолчал.

-  За нами хвост,  - сообщил свистящим шёпотом комиссар.

-  Кто?  - таким же шёпотом ответил ему Гиркас.

-  Да пёс его знает. Следят, и всё.

-  Это опасно?

-  Нет.

-  Тогда зачем прячемся?

-  Так надо. Молчи.

Несколько минут в подъезде раздавалось лишь тихое дыхание. Затем Крымов потянул носом воздух, выглянул из- под лестницы и посветил зажигалкой.

-  Всё!  - сказал он.  - Можешь вылезать. Они свою норму выполнили.

-  Кто?  - спросил Гиркас.

-  Говорю тебе: не знаю,  - ответил Крымов недовольно.  - Что шпики - и ежу понятно, а вот из какого кантона - поди разберись. Всякий раз разные.

-  И что они от нас хотели?

-  Да ничего. Просто выполняли дежурное расследование: кто приехал, к кому, зачем. Надо же о чем- то докладывать начальству.

-  Понял,  - сказал Гиркас, но по лицу было видно, что происходящее ему совершенно непонятно. Крымов это заметил.

-  Расслабься,  - сказал он.  - В Дипгородке это обычное дело. У нас тут только два места, где не шпионят: баня и сортир. Ну а что ты хочешь? Политика! Ладно, давай валить отсюда.

Комиссар поднялся на лестничную площадку второго этажа, открыл форточку и сказал.

-  Прыгай.

Гиркас, шедший за ним, остановился в нерешительности посередине лестницы.

-  А это обязательно?  - спросил он.

-  Да не дрейфь, там мягко. Ладно, я первый, если не веришь.

Он просунул ногу в форточку, пошевелил ею, словно нащупывая что- то, а потом за ногой последовал и корпус. Последней в окне исчезла голова - перед этим Крымов успел подмигнуть Гиркасу, словно убеждая в том, что прыгать чёрт знает куда - совершенно безопасно.

Гиркас в этом уверен не был. Однако оставаться в подъезде одному не хотелось, и он, поколебавшись немного, последовал примеру Крымова. Из форточки не было видно, что внизу, поэтому воображение Гиркаса услужливо подбросило ему картину груды металлолома - обязательно с выступающими острыми краями. Пролезая в окно, он съёжился и приготовился к неизбежному. Внизу, однако, как и обещал Крымов, ждала заботливо припасённая охапка соломы.

-  Вот так,  - приветствовал его военный комиссар.  - Теперь ты знаешь, что значит жить в одном городе с двумя тысячами представителей кантонов. Я таким манером развлекаюсь каждый день.