Течёт моя Волга… - Людмила Зыкина

Музей Эдварда Мунка — один из немногих примеров современной архитектуры Норвегии и прекрасный образец современного музейного здания. Работы этого крупного норвежского живописца и графика — одного из основоположников европейского экспрессионизма, в творчестве которого легко обнаруживаются следы пессимистического отношения к жизни и человеку, занимают все экспозиционные залы. Художник прожил долгую жизнь и оставил солидное художественное наследие — свыше тысячи работ маслом, более четырехсот рисунков и акварелей, пятнадцать тысяч гравюр. Воспитанная на произведениях искусства другого характера, я, к сожалению, не нашла в его творениях того, что согревает сердце и душу.

Особый интерес вызвали у меня музеи викингов, корабли «Фрам» и «Кон-Тики». Они дают представление об отваге норвежских мореходов, их высоком мастерстве. «Фрам» — легендарный корабль, связанный с именами Нансена и Амундсена, — стоит под крышей, как дом, и в его каютах и трюмах можно осмотреть вещи, ставшие реликвиями великих походов в Арктику и Антарктику. Дух самоотверженных исканий, сопровождавший изучение и освоение вечных льдов и снегов, конечно же, объединяет русский и норвежский народы. Ведь никто так много не сделал для открытия далеких ледовых земель и материков, как мореплаватели и ученые России и Норвегии.

Побывала я и на могиле Эдварда Грига. Великий музыкант и его жена похоронены в скале у подножия Тролльхаугена в живописных окрестностях Бергена, где он жил. На одном из серых кусков скалы — скромная надпись всего в три слова: «Эдвард и Нина Григ».

Убранство Дома-музея Грига говорит о бесконечной преданности искусству этой небольшой семьи. Ведь жена Грига известна не только как верная подруга всей его жизни, но и как талантливая исполнительница романсов композитора, пропагандистка богатого вокального наследия.

С юных лет у Грига выработалась привычка сочинять в полном одиночестве, которая сохранилась до конца жизни, даже обстановка усадьбы казалось ему беспокойной. Это заставило его выстроить на берегу фьорда уединенную хижину. Там-то и рождались лучшие произведения последних лет. В небольшой комнатке с одним окном все сохранилось неизменным: пианино, письменный стол с нотной бумагой и перьями, кушетка, соответствующая росту самого хозяина. Плащ, старенькая серая шляпа, бархатная курточка, дорожная сумка на ремне и кожаный кофр, серебряная сахарница с выгравированной на ней музыкальной фразой из произведения Грига — все эти вещи, принадлежащие композитору, не только отражают дух прошлого века, но и отличаются какой-то особой одухотворенной простотой.

На одной из стен дома висит фотография: низенький, седовласый Григ снят на прогулке рядом с высоким, статным Бьернсоном, известным норвежским писателем. Два великих современника были большими друзьями…

Нравы и обычаи норвежцев неприхотливы. Пища обыкновенная — овощи, рыба, молочные продукты составляют ее основу. Цена на продукты питания, одежду, коммунальные услуги весьма высоки. Но как ни трудно добывать норвежцу средства к жизни и вести борьбу с неподатливой, суровой природой — ведь обрабатывается только четыре процента территории страны, он непременно бодр, закален и оптимистичен.

Гостей в Норвегии встречают с зажженными свечами, и в честь каждого события не только общественного, но и личного значения вывешивается государственный флаг. Например, исполнилось селу 50 лет — и над всеми домами красуются государственные флаги; родился в семье долгожданный сын — и над домом поднимается флаг.

…Покидала я Норвегию вечером. Многолюдные улицы делового Осло остались где-то в стороне, а я шла к трапу самолета и как бы подводила итоги. «Первое, самое главное в жизни, — думала я, — это творчество, второе, без чего человек не может обойтись, — это любовь, и третье, что дано человеку и что прекрасно по сути своей, — это, конечно, бродить по белу свету». И когда я вспоминаю лица норвежцев, их небольшие города и селения, зелень парков и распаханные склоны скал рядом с замысловатыми фьордами, я чувствую, насколько прочно все это осело в моей памяти.

Первомай и 40-летие Победы над фашизмом весной 85-го я встретила в Исландии. Туда я отправилась по приглашению общества «Мир» и пробыла в этой удивительной стране девять дней.

Моим собеседником в самолете оказался один из руководителей федерации исландских кооперативных обществ в Рейкьявике Гердар Изольфссон. Высокий, статный, с мягкими чертами лица, он, несмотря на солидный возраст — на вид ему было за шестьдесят, запомнился совершенно детским выражением абсолютно голубых глаз и обширнейшими познаниями о своей стране. По сути дела, от него я узнала об Исландии все или почти все, что необходимо знать человеку, захотевшему поближе познакомиться с историей и географией далекого острова.

Говорил он по-русски вполне сносно, часто по делам службы бывал в нашей стране и при каждой поездке в Москву старался побольше узнать о ее культурных ценностях.

— Вы впервые летите в Исландию? — спросил меня Гердар Изольфссон.

Я кивнула.

— Ну что же, это хорошо. Когда-то ваши соотечественники тоже впервые посещали Исландию.

— Да, было такое. В 1951 году «открыла» Исландию делегация деятелей нашей культуры. В ней принимал участие композитор и музыкант Арам Ильич Хачатурян, с которым мне часто приходилось общаться.

— Нет, первыми на исландскую землю ступили в 1949 году члены делегации, возвращавшиеся из США с конгресса сторонников мира. Писатель Фадеев, кинорежиссер Герасимов, ученый Опарин, композитор Шостакович и еще один человек по фамилии Павленко, кажется, тоже писатель (П. Павленко). Они просидели в аэропорту два дня, пока ремонтировался мотор самолета, на котором летели из Штатов в Москву. А делегация, о которой вы говорите, прибыла в Исландию летом. Ее приезд совпал с проведением Первого всеисландского конгресса общества «Исландия — СССР», и я показывал вашим деятелям культуры Рейкьявик. В то время у нас была популярна ваша народная песня «Из-за острова на стрежень», которую пели взрослые и дети на улицах и в автобусах, в городе и в сельской местности.

— Кто же содействовал ее популярности?

— Свейн Кристианссон, руководитель самодеятельного хора Рейкьявика. Инвалид, воевал, был в России. Великий энтузиаст, не получивший от государства никакой поддержки.

— Зато церковная музыка получает необходимую дотацию, — не преминула вставить я.

— Получает, и не зря. Во всех исландских кирхах имеются органы. При каждой кирхе — штатный органист. Большинство из них серьезные, образованные музыканты, исполняющие обширный репертуар от Баха до Регера и свои сочинения. Оставлять их без зарплаты нельзя. На эту тему мы часто спорили с Халдором Лакснессом.