Легко видеть - Алексей Николаевич Уманский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сам Михаил был достаточно консервативен в своих вкусовых пристрастиях, не гоняясь за модой, но и не очень отставая от нее. В одежде предпочитал лаконичный стиль, в создание которого главный вклад внесли англичане. В мужской моде им безусловно принадлежала пальма первенства, точно так же, как в области соблазнительных аксессуаров и ансамблей нижней дамской одежды она безусловно принадлежала французам, изобретателям всех этих пеньюаров, матине, маленьких комбине, доходящих в точности до причинного места, черного ажурного белья и черных чулок для белокожих красавиц, с помощью которых так утрируется их (то есть красавиц) сексуальная соблазнительность. Признавая, что это имеенно так, Михаил все же не мог сказать, что такие пикантные вещички действовали на него более соблазняюще, чем натура, которую они должны были в наиболее выгодном свете подавать.
Одним из самых памятных событий, свидетельствующих о преимущественном воздействии на его мужское воображение именно натуры, а не изысканной конфекции, было одно из свиданий с Олей. В перерыве между занятиями в постели они, не одеваясь, устроили себе легкий пир с вином и сладостями на закуску. В очередной раз наполнив бокалы, Михаил вновь засмотрелся на Олино тело и на то, как оно заставляет играть на себе бижутерию, которую она для забавы надела – серьги и ожерелья с крупными сверкающими кристаллами прозрачных, преломляющих свет камней. В его голове метеором мелькнула мысль, что надо сделать, чтобы Оля тоже видела себя такой и наполнилась таким же, как у него, желанием, прежде чем отнести ее на руках в постель. Михаил встал и передвинул кресло так, чтобы оно оказалось прямо против большого настенного зеркала, прилег в него и усадил на себя подошедшую на его зов Олю лицом к отражающей поверхности. Теперь они видели себя сразу в ансамбле. Олю всю, в восхитительном и магическом великолепии ее форм, и отчасти его, Михаила, выглядывающего из-за Олиного плеча и видимого до полу между ее широко разведенных бедер. Он был в ней и ласкал ее дивную грудь, и увидел, как Оля захвачена зрелищем их соединения перед зеркалом, и как играет свет в камнях, которые подрагивали в ее ушах и на груди, бурно вздымающейся от страсти, и каким пораженным чуть затуманенным взглядом она следит за ним, проникающим в ее яркие от прилива крови губы под треугольником черных волос и вновь появляющимся на свет Божий. Михаил думал тогда, что ему никогда не увидеть ничего другого, могущего сравнится с тем, на что он неотрывно смотрел. Позже он вспомнил Рембранда Хармнса ван Рейна, его автопортрет с Саскией на коленях, и вдруг проникся уверенностью, что этот живописный и эмоциональный шедевр был лишь ослабленной проекцией того главного замысла, который возник в голове мастера, но который он не решился воплотить в полную силу, уступив диктату сидящей в голове и предостерегающей желчной морали и понимания, что никому не сможет показать воплощение задуманного на полотне кроме как себе и Саскии. С Саскией на коленях и у нее между ног, когда, держа по бокалу в руках, они больше чем вином, упиваются любовью и счастьем.
И все же еще несколько раз волна возбуждения и счастья поднимала Михаила выше, чем в той сцене перед зеркалом с Олей. Потом он испытал это в близости с Ликой, затем с Мариной. И с Мариной его захватывало сильнее всего.
Глава 12
Да, с Ликой Михаил познакомился уже после Оли. Это был единственный случай в его жизни, когда его представили даме, а даму представили ему специально. Все остальные связи начинались с непредвиденных знакомств, просто как встречи по жизни, по случаю. В отделе Михаила давно работала сотрудница, Татьяна Кирилловна, которая была заметно старше его. Михаил не без удивления обнаружил, что пожилая дама весьма симпатизирует ему, такое же открытие сделала и Оля после того, как проницательная Татьяна Кирилловна сказала ей: «Будь я на вашем месте, я бы обязательно влюбилась в Михаила Николаевича!» – и Оля непроизвольно ответила ей в pendant: – «А я и так…» – и только тут осеклась. Татьяна Кирилловна несколько раз предоставляла им свою квартиру для любовных свиданий. Когда отношения с Олей прекратились, Татьяна Кирилловна, к тому времени уже работавшая в другом отделе, сама решила принять меры к тому, чтобы Михаил не остался надолго без любовницы.
– Послушайте, Михаил Николаевич, – сказала она однажды. – Вы хотели бы познакомится с красивой и приятной женщиной?
Несмотря на откровенные и доверительные отношения между ними, Михаил все же был удивлен. Однако посчитать Татьяну Кирилловну корыстной сводницей у него не было никаких оснований – она теперь никак не зависела от него по работе, и он не мог ей ни покровительствовать, ни отдариваться услугами со своей стороны. Тогда он, опять же не без удивления, вынужден был признать, что трезвый ум заставил симпатию, пожалуй, даже любовь к нему этой дамы сублимировать это чувство в покровительство его любви. «Да, дескать, я уже стара, чтобы навязываться в любовницы человеку, который так нравится. Но я могу ему делать приятное, и от этого будет приятно и мне», – так ли именно думала Татьяна Кирилловна и в случае с Олей, и теперь, Михаил поручиться не мог. Но другого объяснения такой заботе о его благе он не нашел.
– Если вы рекомендуете даму, я заранее согласен, – улыбнулся Михаил. – А кто она?
– О, я ее вам покажу. Можете быть уверены – она вам понравится. Недавно поступила к нам в отдел. Несколько старше вас. Но насколько я знаю, вас это не останавливает?
Михаил кивнул ей в ответ. Ей было хорошо известно, что Оля старше его. Правда, всего на полтора года. Между тем, Татьяна Кирилловна продолжила:
– По специальности она конструктор. Окончила Московский Механический институт. Знаете такой?
– Я в нем проучился до третьего курса включительно. Теперь он называется МИФИ. А потом наш факультет перевели в МВТУ.
– Ах, вот как! Об МВТУ я знала, что вы его кончили, а о Механическом вообще не слыхала ничего.
– Сначала его опекало министерство боеприпасов, а потом взял под крыло Средмаш.
– Понятно. У нее отец как раз был зам. министра боеприпасов.
– А что вы можете сказать о ее привлекательности?
– Лицо очень красивое.
– А рельефна ли она?
– О, более чем! И притом стройна!
– Действительно?
– Безусловно!
– Она замужем?
– Нет. В том-то и дело. Мужа у нее сейчас нет. Есть сын двенадцати, кажется, лет. Но он живет у ее родителей. А вот хорошего мужчину себе никак не найдет.
– Меня вы заинтересовали, Татьяна Кирилловна. А чем могу заинтересовать ее я? Ведь не хотите же вы сказать, что я настоящий подарок любой женщине?
– Ну уж, бросьте! Будто не знаете!
– Откуда мне знать, какие у нее требования и вкусы? – серьезно возразил Михаил.
– Я полагаю, вы ей тоже понравитесь. Не сомневаюсь.
– Добро бы! А как может произойти наше знакомство?
– Давайте встретимся после работы во дворе. Я буду с ней и представлю вас друг другу. А дальше вы проводите ее к метро. Ну, а дальше, куда захотите!
Михаил поблагодарил, и они договорились. Все же он решил посмотреть на эту даму еще до того, как их познакомят, и с этой целью заглянул в отдел Татьяны Кирилловны как бы по делу. Она глазами показала, где находится интересующий его объект. Михаил посмотрел. Светловолосая. Лицо и вправду было красивым и приятным – «не стерва», – подумал он. Грудь действительно выглядела настолько внушительной, что женщина сидела, немного сутулясь, именно для, того, чтобы грудь не была так видна. Но все было «в пропорции» и уместно – и форма, и размер. Остального он увидеть не мог, но уже понял, что ему есть чем в ней заинтересоваться. Вот только как сразу переходить к делу? Хоть бы успеть до этого поговорить по-человечески. Ведь не на случку же спешат, надо же заиметь какое-то устремление друг к другу. Вроде любви.
– А как ее зовут? – наконец спохватился Михаил.
– Лидия Александровна. Но в семье ее зовут Лика.
Вот так он впервые узнал, кто такая Лика, а после работы Татьяна Кирилловна, как и договорились, познакомила их. К этому времени Михаил так и не смог ничего придумать, как ему вести себя с ней, зная, что и Лике объяснили примерно то же, что и ему, насчет целей знакомства и в принципе обеим сторонам все было заранее настолько ясно, что вроде бы сразу же можно было ложиться в постель. Но только «вроде бы». Потому что на деле из глубин души поднималось какое-то неопределенное сопротивление. По дороге к метро Михаил с трудом вел с Ликой разговор о студенческих временах в Московском Механическом институте. Выяснилось, что в тот год, когда Михаил поступил туда, Лика перешла уже на пятый курс. Это, конечно, была ерунда, а не разница, о которой стоило бы думать и говорить, НО ЧТО БЫЛО
