Перстни Легатов - Станислав Лабунский

Прилетели в Чернобыль, я груз скидал в машину, к самолету подъехали, все опять в салон, я, наверное, самый высокооплачиваемый грузчик в мире, и, вперед, на базу. Там меня механизированная тележка ждет, руки и ноги Умника. Я ее по прожектору приветственно погладил, в ней пулемет крупнокалиберный спрятан, братишка мой оружие любил и засовывал его куда мог. Канистры на платформу установил, мешки бросил, дальше процесс автоматизирован и моего вмешательства не требует. Все!

Ко мне Леха Зомби подходит, мой непосредственный начальник. Обнялись.

- Привет, что печальный такой? – спрашивает.

Вот ведь чутье у человека. А я-то думал, что по моему лицу ничего прочесть нельзя. Оказывается, можно.

- Потери у нас. Хорошего, перспективного парня потеряли. Щенка убили. Первый раз у нас такое, но не последний. Группа шла к «Монолиту» сотрудничество предлагать. Щенок их перехватил. Не чуда просить у камня, а к «Монолиту», за тонной «черного льда» или «слезы бога». И есть шансы, что кто-то дойдет. Нам всех не остановить. Проблемы будут по любому.

- Справимся. Я в Зоне тысячу лет не был, а когда увидел на схеме, куда ты вертолет вызвал, сразу напрягся. Там ведь родник? – генерал уточняет.

Меня как шилом в ягодицу кольнули, с места взвился. За секунду два раза на триста шестьдесят градусов обернулся. Нет никого. Слава Темной Звезде, никого из своих убивать не придется.

- Ага, - говорю, - хорошее место. Хотел шалашик поправить, да не успел. Времени не хватило. А ты его откуда знаешь?

- Чего взвился? – Леха бровь поднял.

- Не поверишь, показалось, что духами пахнуло. Думал, что девицы подкрадываются, - вру и не краснею.

- Нюх у тебя, как у пса чернобыльского. Ленка ко мне на шею кинулась, когда здоровались. Спрашивала, когда ты освободишься. Будут в казарме ждать, обе. А родничок мне знаком с нашей первой экспедиции. Мы там с нашими псами два дня мясом отъедались. Тогда-то я на ноги и встал. Понимаю, почему ты щенков украл и взрослого пса вывозил. Если с ними вместе спать, любая болезнь проходит. Поэтому у нас в группе потери только боевые, да? – спрашивает.

Огляделся я еще раз. Пусто вокруг.

- В комплексе, - говорю. – Вода тоже целебная. Помнишь, Волка увозил?

Посидели, товарищей погибших вспомнили.

- Вода через сутки свойства теряет. Или на месте пить, или быстро использовать. Общество псов и минеральная вода «Чернобыльская родниковая», вот ключ к здоровью, - смеюсь, редкий случай, когда реклама не обманывает.

- Меня туда Акелла притащил, - Леха в воспоминания ударился. – По дороге автомат потерял.

Вспомнил я тот ствол с заводским прицелом четырехкратным. Запнулся об него в кустах, много слов сказал. Ясна мне стала вся картина старых, начала лета событий. Обнял я Леху за плечи.

- Смерти нет, генерал.

- Ты прав, подполковник.

Иду в казарму по летному полю, насвистываю. Локоть к локтю, кирпич в стене; мы стояли слишком гордо – мы заплатим втройне. За тех, кто шел с нами, за тех, кто нас ждал, за тех, кто никогда не простит нас. По любому. Много мы ног оттоптали в этой давке, и железными локтями чужих ребер сокрушили. Не любят нас нефтяники, угроза мы для их счастливого будущего. Секта из Саркофага к нам без любви относится. Честно признаем, есть поводы. Убийцы и грабители, расхитители и взяточники Департамент ненавидят. На Овсова уже четыре засады устраивали. Забавные ребята, еще бы на меня в Зоне охоту открыли.

У крылечка меня маленькая демонстрация ждет. Мой боевой заместитель Бамбук Савада сидит в кресле с Еленой на коленях. На них запрыгнул лохматый зверь, а еще двое у ног улеглись, ждут возможности на руки залезть. Это же мои щенята, а вон и их папаша. Ох, и попортил же он мне нервов, красавец. Первым делом к нему подошел, погладил обрубок уха. Почесал его, с глаза налет убрал и к Бронзе направился. Обнялись мы нежно, потом страстно, занес я ее в спальню, дверь закрыл, а минут через десять все крики в один слились, Бамбук с Ленкой псов не стеснялись и любовью занимались прямо в кресле, без отрыва от стаи. Вот я и дома.

После обеда меня Умник к своим хитроумным планам припахал. В Киев надо было ехать, на совещание в верхах. Туда был зван один кореец важный, два японца и японочка, одному из них внучка, и три восточных человека.

- Аспирин не забудь и бутылку воды, таблетки запивать, возьми в лаборатории. Наливай по тридцать миллилитров, не надо в ней купаться и литрами пить, - говорит.

Скуповат у меня братец, прижимист.

- Когда сам делать научишься? – спрашиваю с насмешкой.

И чувствую, расстроился он до невозможности.

- Прости, брат, - говорю, и ближайший процессор от пыли вытираю. – Не подумав, сказал. Честно, не все и не всегда удается. Поехали в город, позиции в мире укреплять.

- Вот сделаю искусственный корпус чернобыльского пса, буду сам в Зону ходить, - высказался Умник.

Он такой, решил – сделает. Простил. Родные же мы все-таки.

Через час в кабинет для совещаний захожу. Гости званные уже здесь. Никто приглашением не пренебрег, хоть причин Умник им не объяснял. Прилетайте, самолет на взлетной полосе. Я еще с Мясника кожу сдирал, а он уже за ними послал. Вот наглый электронный тип.

Расставляю семь стаканчиков одноразовых, наливаю водички из бутылочки, четверть литра, у компьютера каждая капля на счету, Умник лишнего не даст. Надеваю перчатки медицинские, достаю из кармашка ампулу с семью таблетками, каждую на блюдечко серебряное кладу и перед каждым ставлю. И тишина.

У девочки лучевая болезнь. Эхо старой войны. Дед ее в юности заявление в камикадзе писал, рассмотреть не успели, мир наступил. Бледная, лоб потный, вся перекошенная после перелета.

- Выпей воды, - говорю, и остатки из бутылки в ее стакан выливаю.

Достаточно на любого больного ребенка посмотреть, чтоб во всех богах разувериться. Им-то это за что? Значит, нет их, тварей подлых. А есть Черный Сталкер, Умник в сети и оружие в руках. Вот моя точка отсчета.

Умник синхронный перевод обеспечивает. Ребенок все залпом выпил. Нечем девчонке таблетку запивать. Я из графина на столе ей еще полстакана налил.

- Состав нестабилен, - сообщаю, - быстро пьем таблетки. Хороший парень погиб в этом рейде, - вздыхаю, а народ вокруг бывалый, к смерти привычный, им не соврать, правду видят, как рентген кости.

Бросили таблетки в рот, запили быстро. Сидят, к внутренним ощущениям прислушиваются.

- Доза одноразовая, - лекцию читаю. – Вы нам ничем не обязаны, а наш выбор определен вашими заслугами перед человечеством в целом и бойцовскими качествами характера, которые ценятся в нашей семье.

Переглядываются, слышали разговоры, что я гетманский сынок.

- Зона изменчива, все может перемениться в один день, но пока что, после каждого выброса, у нас будет десять-двенадцать доз препарата. Ваше мнение по дальнейшим кандидатурам на излечение будет учитываться. Отдыхайте. О сохранении тайны не предупреждаю. Глупо как-то в таком представительном обществе.

Детеныш порозовел. Я ей пот вытер салфеткой.

- Чего вы от нас ждете? – ее дедушка спрашивает.

- От вас конкретно, приглашение на свадьбу внучки, - улыбаюсь. – Через два-три месяца, когда результаты будут очевидны, поговорим.

Раздал им наши передатчики, в том числе и девчонке.

- Еду наготове держите. Аппетит будет, как у псов Зоны, - совет даю.

Никто в городе из них задерживаться не стал. Все домой кинулись, к врачам семейным. Удачи вам, бойцы. Посмотрел я в окошко на городскую суету и тоже в гараж позвонил, машину на базу заказал. Мне там лучше. Еда привычней.

Глава 13.

У Скрипа с папой римским сложились деловые отношения. Вслед за назначением Ингози королем, Ватикан во все страны послал уведомления, что, выполняя божью волю, признает легитимность всех правительств, а во время конфликтных ситуаций просит прибегать к его помощи в качестве посредника. Живите мирно, дети.

Скрипу в главе католиков многое нравилось, честность и простота, в частности, но основным фактором являлось, безусловно, место папского замка и обелиск имперский в центре площади собора святого Петра. Замок Святого Ангела стоял прямо на фундаменте мавзолея императора Адриана. Церковники чтили традиции империи и заслуживали союза.

Сталкер себе тренировочную площадку прямо за мостом через Тибр устроил, на старом Марсовом поле. Там в свободную минуту и рубил чурки мечом, руки разрабатывал до боли в плечах. Получалось плохо. О стрельбе Клинка в Африке все в имперской армии говорили с восхищением. Зулусы из Нубийского легиона тайный культ завели. Лучшие стрелки на шее гильзы от его винтореза таскали. Разобрали на сувениры. Про себя он знал, стрелять не умеет. Видел легат Марк Аврелий Север силу нового оружия и решил после обеда на базу под Киевом слетать, в тайне от всех потренироваться. Там кругом свои, не будут над ним смеяться при неудаче, наоборот, советом помогут.