Свет в океане (СИ) - "-Edelweiss-"

Теодор не собирался смотреть, как его мать угасает. Уилкинсов пришлось расшевелить раньше времени — может, оно и к лучшему. Глядишь, ещё годик-другой, и те решат, что филиал клиники в Лондоне им не так уж и нужен.

Длительный перелёт, чемоданы, условности… и наконец всё, от чего Теодор бежал, оказалось перед ним — предстало в блёклом свете зимнего дня. Фамильный особняк, куда авроры так и не сумели пробиться. Однако, если дед чему и научил Тео, так это тому, что нельзя недооценивать кровь своего рода. Теодор протянул руку…

Сейчас о первом опыте побороть защиту дома вспоминать не хотелось. Тогда Тео как дурак верил, что домовые эльфы признают в нём внука хозяина и отворят все замки, но чуда не произошло. Вот так: магия есть, а чудес не бывает. Он пробивал путь к дверям, ощущая себя мошкарой, опутанной паутиной невидимых магических нитей. Паук сидел внутри дома — неподвижная голодная тварь, питающаяся только гневом и воспоминаниями. Может, он уже умер, отправился на тот свет следом за обожаемым Лордом, а его жаждущий расплаты дух впитался в стены, ставни, ступени, отравил воздух вокруг. Тео уже отравлен им, сам того не ведая. И эльфы отравлены — свернулись в комочек у хозяйской коляски, закрыли глаза и уснули на веки вечные.

Теодор направил палочку на дверь и произнёс:

— Алохомора!

Замки лязгнули, засовы разъехались. Декоративная медвежья пасть по центру двери широко зевнула, обнажив деревянные клыки. Путь был свободен.

Полумрак холла казался ещё глубже из-за блеска натёртого мраморного пола. Ни пылинки.

— Здравствуйте, господин Теодор! — пропищал возникший у подножия парадной лестницы домовик, часто кланяясь вошедшему.

— Хозяин здесь? — спросил Тео, сжимая и разжимая пальцы в кармане пальто. Боль и холод до сих пор не отпустили, наоборот, опутали его ещё крепче, сжали в невидимых объятиях.

— Дожидается вас в зале.

— Дожидается… — Тео не спешил убирать палочку. Он вытрясет из старика правду. Он узнает всё.

— Маггловское тряпьё, — голос деда долетел до него ещё на подходе к комнате и напомнил хруст зёрен кофе в машинке, когда кожура только лопается. — Неужели не мог одеться получше? Или без моего золота в «Гринготтсе» у тебя не осталось средств к существованию?

— К дьяволу ваше золото! — прорычал Теодор. — Оно мне не нужно!

Домовой эльф вздрогнул и исчез.

Свечи вспыхнули, озаряя часть помещения, выхватывая уродливый массивный силуэт человека в кресле на колёсиках.

— Нет, — Сэмвелл буравил внука глазами из-под мохнатых бровей. — Ты пришёл не за этим.

— Снимите проклятье с моей матери, — приказным тоном сказал Теодор.

Но дед будто не услышал, продолжая гнуть своё:

— Сейчас маггловские выродки празднуют победу, а благородные семьи пожинают плоды. Как мы это допустили — позволили грязнокровкам установить свои порядки? Лучшие сгинули, остались одни шакалы. Гойлы, Паркинсоны, Бёрки… Трусливые псы. Поделом им. Поджали хвосты и присмирели, как и твой отец. Он опять спутался с твоей матерью? Я ошибся, взяв её в семью.

— В семью берут уличных кошек. Не смейте таким тоном говорить о моей матери!

— Удивлён, что дом принял тебя, учитывая твоё происхождение.

— Я Нотт! — отрезал Тео.

Сэмвелл презрительно ухмыльнулся — от получившейся гримасы впору было бежать без оглядки.

— Посмотрим… Почему пришёл один? Разве у тебя не появились друзья-грязнокровки и предатели крови? Авроры несколько недель ходили вокруг да около, таращась на мои окна, скрипя зубами от бессилия. Им не попасть сюда, не войти внутрь. Кровь — не вода, чистая кровь ещё что-то да значит!

— Моя мать…

— Я знаю! — рявкнул Сэмвелл, и Теодор возненавидел себя за то, что попятился. — Она ещё жива? Поразительно. Обычно грязнокровки не отличаются крепким здоровьем.

— Не называй её так! — Тео стиснул палочку крепче. — Хватит! Хватит произносить это гадкое слово!

В глазах вскипели слёзы. Голос надломился:

— Я хочу её расколдовать. Она не заслуживает…

— Убирайся, — брезгливо бросил Сэмвелл. — Ты пришёл сюда зря.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Но…

— Прочь!

Тео попытался сделать к нему шаг, но тело восстало — его сковало паутиной чар, которые не разорвать ни одним заклинанием. Он дал слабину, упустил контроль над эмоциями, и этого хватило, чтобы магия дома обернулась против него, опознав в нём чужака и угрозу. Теодора швырнуло в коридор, затем к парадным дверям, которые услужливо открылись. Дом выплюнул незваного гостя на крыльцо. Замки защёлкали, а пасть на двери злобно оскалилась. Тео едва смог поднять голову — его давило к земле. Старые раны заныли.

Сегодня он проиграл. Надо уходить.

Теодор кое-как добрался до ограды, напоминавшей ему наглухо застёгнутый воротничок на бабушкином платье, и оставил заколдованный участок земли позади. Воздух хлынул в лёгкие — незримый кулак на сердце разжался.

Ошибка. Провал. Потраченное время.

— Я мог бы смотреть на это бесконечно, — знакомый голос заставил Теодора выбраниться.

Этого только не хватало.

— Блейз…

Забини не улыбался, лишь таращился на бывшего друга, задумчиво хмурясь. Он выглядел напряжённым. Челюсти плотно сжаты. В глазах сквозило что-то похожее на презрение. Не жалость же…

Тео не сомневался, что когда-нибудь пересечётся с Забини на жизненном пути, и тогда одному из них несдобровать. При последней встрече Блейз обещал сделать что-то вроде куклы вуду с лицом Теодора и исколоть её иголками, а потом отправился сражаться против Отряда Дамблдора. Они больше не друзья. Они не виделись больше двух лет. Их ничего не связывало, кроме взаимного разочарования.

Теодор отвёл взгляд в сторону. Какого дьявола Блейз здесь забыл так или иначе? Тео не знал, что сказать, его мозг закоротило, как тостер, который папа в первые дни пребывания в маггловском мире стукнул волшебной палочкой, чтобы хлеб поджаривался быстрее.

— Я здорово тебя повеселил, скатывая по крыльцу, как по ледяной горке?

— Ещё как, — Блейз протянул ему зонт-трость, оставленный Тео у ограды, чтобы предстать перед дедом пышущим здоровьем. — Ты в курсе, что красный как свекла?

— Не свекла, а свёкла, — поморщившись, поправил Теодор.

— Как насчёт того, чтобы посидеть в компании милейшего старичка «Огдена»?

Тео моргнул несколько раз. Предложение застало его врасплох.

— Надеюсь, ты так ласково отзываешься о виски? Других старикашек с меня на сегодня хватит.

Блейз мотнул головой. Когда он снова заговорил, в его голосе не было враждебности:

— У меня достаточно знакомых в качестве альтернативы: «Джэк», «Генри» и «госпожа Клико» прямо из Шампани.(2)

— Разберёмся, — сказал Тео.

— Попробуем, — исправил Блейз. — С «Малфуа-Манифик» ты, надеюсь, знаком?

— Не довелось.

— С него тогда и начнём.

Комментарий к Глава 25 — Теодор

1) Веретенница (муховёртка) — волшебное насекомое из Австралии. Укус веретенницы вызывает левитацию.

2) «Джек Дэниэлс» — бренд виски, один из бестселлеров в мире алкогольных напитков. «Капитан Генри Морган» — марка рома, названная в честь валлийского пирата. «Вдова Клико» является коллекционным шампанским, производимым во французском Реймсе, который до 2016 года входил в регион Шампань.

========== Глава 26 — Гермиона ==========

20 февраля, утро

Живоглот встретил её сердитым мяуканьем. Стрельнув в Гермиону глазами, эта пушистая задница протопала на кухню и уселась возле пустой миски.

— Ты слопал всё, что я тебе оставила, за один присест? — поразилась Гермиона. — И что? Хвастаешься, что такой проглот, или выражаешь претензию, что тебя недокармливают? — она достала лёд и хлопнула дверкой холодильника.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Живоглот, прекрасно осведомлённый, как бережно Гермиона обычно относилась к маггловской технике, быстро смекнул, что хозяйка вернулась в дурном расположении духа, и лучше её не злить. Он замурчал, потёршись о её ногу.

— Уйди, подлиза, — шикнула Гермиона, налив стакан воды и бросив туда три кубика льда. У Живоглота с Гарри было кое-что общее: на них не удавалось подолгу обижаться. Она подхватила кота на руки, позволив ему ткнуться влажным носом ей под подбородок, подошла к зеркалу в ванной комнате и, нахмурившись, уставилась на своё отражение.