Операция «Караван» - Дмитрий Янковский

Честно говоря, я растерялся. Мчался, спешил, а оказался на месте, и что теперь? Правду говорят, мол, поспешишь, людей насмешишь. Хуже всего, что не было вокруг ни малейших признаков хоть чьего-то присутствия в данный конкретный момент. Да и признаков того, что пуск был произведен именно отсюда, тоже не было. Но это нонсенс! Место обжитое, это хотя бы по отсутствию травы видать, дым от ракеты над головой, но и все, никаких больше признаков.

Мне даже лень стало прятаться. Я выпрямился во весь рост и спокойно двинулся дальше между ангарами. Тишина была плотной, почти осязаемой, ее вообще ничего не нарушало, кроме хруста моих же шагов по пересохшему, очищенному от растительности и взрыхленному грунту.

Побродив так по совершенно однообразной местности, где один запертый наглухо ангар ничем от другого не отличался, я понял, что оказался в тупике. Ворота на ангарах были тяжелыми, открывались, наверняка, только специальными силовыми приводами, так что забраться внутрь и посмотреть не получится точно. И никаких признаков зенитно-ракетной пусковой установки. Разве что она находилась в ангаре, выдвигалась по мере надобности, а потом убиралась обратно. Но никаких следов, подтверждающих это, мне тоже не удалось обнаружить. И что оставалось делать?

Зло сплюнув в пыль под ногами, я развернулся и побрел обратно к машине. Получалось, что стариканы, о которых я думал не без пренебрежения, обставили меня по всем статьям. Они едва ни под самым моим носом шарахнули ракетой, сшибли к дьяволу альбиносов лайнер, чего у нас с Алексом не получилось, а потом пропали, как сказочные гномы в горных пещерах.

У меня тут же пронеслась мысль о призраках военных, которые тут бродят и охраняют остров, как мертвецы в пиратских легендах, но сейчас ситуация не располагала к подобным фантазиям.

Окончательно расстроившись, я вынул из кармана горошину коммуникатора и попытался вызвать Алекса или Ольгу. Но мне никто не ответил, хотя, с учетом работающих ретрансляторов, связь должна была работать по всему острову. Или добрые горные гномы уже умудрились и их отключить?

Выбравшись за ворота, я уселся за руль, и хотел уж было запустить двигатель, как в ухе заработал коммуникатор.

— Кто меня слышит, ответьте командиру военного гарнизона! — раздался в эфире незнакомый мужской голос. — Кто меня слышит, ответьте командиру военного гарнизона.

Он говорил по-английски, но с каким-то очень странным акцентом, чем-то напоминающим акцент Альбиноса. На побережье так точно никто не говорил.

— На связи Андрей Вершинский. — ответил я.

— Рад познакомится. — тут же ответил голос. — Приветствую вас на острове. Подъезжайте к приемо-передающему центру, хотелось бы побеседовать с вами лично.

— Хорошо. Минут через десять буду.

— Принял. Конец связи.

Миленько, конечно… Меньше всего я ожидал именно такого поворота дел, а потому оказался несколько выбит из колеи. Более логичным было предположить, что стариканы вообще попытаются уйти от контакта, чтобы не оказаться лицом к лицу с молодым и сильным противником. Можно было допустить и неожиданное нападение из засады. Много чего можно было допустить, но только не приглашения на чаек, причем на нашей же частоте. Выходит, они нас все время слушали? Видели, знали о всех перемещениях? Мне стало не по себе.

Я снова вызвал Алекса, но снова без всякого результата. Скорее всего, старички действительно отключили ретрансляторы, а без них мы могли держать связь только в пределах прямой видимости. Я их понимал, это был неплохой способ оставить нас без возможности согласовать свои действия. Бескровный, гуманный, но действенный. Так что на такую меру грех было обижаться. Я сам бы поступил точно так же.

В общем, тянуть и строить предположения бессмысленно. Я о стариках ничего не знаю, ни сколько их, ни где они, а вот о нас им известно, наверняка, все что надо. Так что надо было просто ехать, встречаться с командиром гарнизона, а потом думать, чем мы можем друг другу помочь. Наверняка им что-то понадобится от нас, а у них найдется что-то, что они смогут предложить нам. Не бывает людей без проблем.

Я выехал на улицу, довольно быстро обогнул бухту, над которой поднимался столб черного дыма от пылающих кораблей, и выехал на северный берег. Центр связи располагался именно там. Можно было ожидать, что кто-нибудь встретит меня на подъезде к антенному полю, чтобы проводить к командиру, но вокруг по-прежнему не было ни души.

Я остановил машину, достал с заднего сиденья ракетное ружье, перекинул патронташ через плечо и, огибая торчащие в небо антенны, направился к главному зданию приемо-передающего центра.

У меня начало формироваться ощущение, что в реальности все может оказаться не совсем так, как я себе представил. Или совсем не так. Сколько тут стариков? Судя по тщательно прополотым полосам вокруг ангаров, их не меньше десятка. А судя по полному отсутствию каких-либо признаков жизни на острове, мог быть и один. Выжил из ума от старческого маразма, возомнил себя командиром, может даже командует воображаемыми подчиненными… Может ему даже кажется, что он выслал кого-то мне навстречу. Но вообще это чушь. Не воображаемые же зенитчики пустили ракету!

Вот только никто мне на встречу так и не вышел. Хотя это было бы логично сделать хотя бы ради приличия и демонстрации доброй воли. Хотя вряд ли имеет смысл говорить о приличиях, когда речь идет о человеке, прожившем тридцать лет в одиночестве на острове. Или не в одиночестве? Или он не один?

Честно говоря, от противоречивых данных у меня мозги уже начинали кипеть. И самым лучшем способом это кипение остановить, было попросту отложить анализ до лучших времен, а пока воспринимать все как можно более непосредственно. Без напряжения, холодным, кристально чистым восприятием…

Но чем ближе я подходил к двери главного здания, тем меньше спокойствия во мне оставалось. Мной все крепче овладевало недоброе предчувствие. Хотя на чем оно основано, мне самому было не очень понятно. На бредовости самой ситуации, вот на чем. Но это тоже не очень рационально. Ведь то, что Алекс не отвечает, нельзя назвать недобрым знаком, ведь если ретрансляторы не работают, мы не можем друг друга слышать на расстоянии, нас разделяющем. А что еще? Прополка вокруг ангаров? Ну да… Работы много, вряд ли один человек смог бы поддерживать территорию в таком идеальном состоянии. Даже с учетом механизации процесса, использования специальной техники…

Подумав о механизации, я забеспокоился еще больше. До нашего прибытия на остров соляная электростанция не работала очень долго, вся соль намертво в баках застыла. Но, тем ни менее, земля вокруг ангаров расчищена, скорее всего не вручную, да и зенитно-ракетный комплекс в строю. Значит, энергия есть, но берут стариканы ее не из основной сети, а откуда-то из другого источника. Но зачем? Разве не проще было запустить «солянку» и развести электричество по всему городу, как это сделали мы? И что это может быть за источник?

Ответ напрашивался сам собой. Ведь плавучий лазер, по сути, был мощной электростанцией, и мог обеспечить если не весь город, то добрую его часть. И чистота в рубке мота говорить именно о том, что кораблем пользовались, но не для плавания, а для получения энергии. Вот только какой в этом смысл, почему не запитать весь город, мне было не ясно. К тому же ракету пустили уже после того, как плавучий лазер взорвался. Значит, неон был источником!

Подобного рода необъяснимые странности и несоответствия меня напрягали все сильнее. В них не было никакого смысла, никакой логики, а потому и беспокойство от них было нерациональным и неприятным. Но я пересилил себя и взялся за ручку двери. Я потянул ее, шагнул через порог, но в следующий миг получил сильнейший удар электрическим шокером. Били сбоку, из полутьмы междверного тамбура. Расчет противника оказался верным, я не смог бы разглядеть засаду ни при каких обстоятельствах, так как на улице шпарило солнце, а вот свет в холле передающего центра намеренно отключили.

Шокер выставили на максимальную мощность, так что меня не только завернуло дугой от пронзившего тока, не только отшвырнуло вперед силой моих же дернувшихся мышц, но и ощутимо обожгло кожу под одеждой. Я рухнул на пол в позе зародыша, еще в воздухе выпустив ружье из рук.

Удар плечом об пол получился весьма ощутимым, но я не мог его предотвратить, так как тело совершенно не слушалось, и не было ни малейшей возможности сгруппироваться или погасить силу падения руками. В общем, я рухнул, ну точно как мешок с песком. Даже еще менее эстетично. И плечо наверняка выбил, хотя пока трудно было сказать, потому что боль от удара и боль от пронзившего меня электричества спорили между собой и не давали возможности реально оценить ущерб от полученных повреждений.

Так или иначе, свернуло меня, что называется, в бараний рог. Разогнуться, или как-то вообще контролировать тело, я не мог. Ружье отлетело метра на два, можно было и не пытаться за ним тянуться в создавшейся ситуации. Со мной в тот момент можно было творить, что заблагорассудиться, хоть надругаться группой из двух и более человек, К счастью, таких идей тут ни у кого не было. Кто-то попросту склонился надо мной, бесцеремонно ухватил за ворот куртки и поволок к лифту.