Над пропастью юности (СИ) - "Paper Doll"

Всякий раз Джеймса всё больше поражало, каким странным всё же образом любовь действовала на его друга. Дункан был готов на многое, только чтобы в ответ получить малость. Ещё никогда прежде разум так легко не поддавался чувству, которое Джеймс мог понять теперь лишь отчасти. Если бы кто спросил внезапно, что он искренне и безвозмездно готов был отдать Фрее, Джеймс вряд ли сумел бы ответить, поскольку едва ли мог пожертвовать хотя бы излюбленной свободой. Парень не готов был отдать её, но чувствовал, что стоило бы Фрее об этом попросить, и он смог бы уступить ей. В то же время ему казалось, будто он и без того из-за девушки потерял многое, лишившись самого себя, потеряв в заблуждении собственные убеждения.

И всё же, когда она сидела напротив, находясь, в сущности, так близко, но по существу так далеко, Джеймс особенно остро чувствовал, что готов был отдать одновременно всё, чтобы обратить её внимание к себе. Он завидовал Дункану, над шутками которого она смеялась, и Алиссе, с которой о чем-то стиха переговаривалась. Стоило ему лишь открыть рот, как Фрея тут же умолкала, вжималась в спинку стула и опускала глаза вниз, нарочно избегая его. Если она была в порядке, то Джеймс, очевидно, нет.

Они просидели в закусочной чуть более часа. Дождь за это время не прекратился, не стал даже чуточку слабее. Разговор иссяк намного позже того, как опустели все тарелки и чашки, но всё же, в конце концов, говорить было не о чем. Неловкость между Фреей и Джеймсом стала более ощутимой для всех.

Тем не менее, Джеймса не останавливала напускная прохлада со стороны девушки, хоть и отчасти угнетала. Он первым успел снять её новое яркое зеленое пальто с вешалки и любезно помог надеть на сутуловатые плечи. Фрея учтиво поблагодарила его, но глаза всё равно спрятала. Пальцы бегло начали застегивать неподдающиеся пуговицы, путаясь между ними. Джеймс гораздо быстрее справился с собственным пальто, а потому преуспел подойти к Фрее ближе и притронуться своими пальцами к её со всей бережностью и осторожностью. Она вздрогнула, но глаз по-прежнему не подняла. Их пальцы переплелись вместе, запутались между собой, на минуту будто срослись вместе. Затем её рука скользнула вниз, позволив ему застегнуть чёртовы пуговицы до конца.

— Я бы справилась и сама, — произнесла тихо, позволив себе наконец-то поднять взгляд и утонуть в бездонной темноте его иссини чёрных глаз, которых с тщательностью избегала всё время их встречи. Открыла рот, чтобы сделать глубокий вдох и задержать воздух в легких, как будто дышать стало невозможно. Ухмылка на лице парня, кажущаяся неизменно высокомерной, разрушила минутное помутнение. Фрея опустила голову вниз вместе с шумным выдохом.

— Могу расстегнуть, и ты попробуешь заново, — он даже взялся теребить верхнюю пуговицу, делая вид, будто действительно намеревался расстегнуть её, когда Фрея ударила его по рукам, прежде чем отвернуться и взять в руки зонт. — Кстати не могла бы приютить меня под своим зонтом, поскольку Дункан забрал мой? — глупая улыбка заставляла её ненавидеть его ещё больше.

— Так почему бы вам не идти вместе? — ответила грубее, чем намеревалась.

— Похоже, для этого уже слишком поздно.

Фрея оглянулась. От Алиссы и Дункана уже простыл след. Она не заметила, как оба вышли из закусочной, оставив их одних. Очевидно, постаралась ради этого по большей части подруга, поскольку кузен вряд ли мог подозревать об их запутанно сложных взаимоотношениях, разве только если Джеймс не поделился с ним этим, во что мало верилось.

Когда они оказались снаружи, вместе под одним зонтом, что с трудом защищал от проливного дождя, Фрея успела заметить впереди удаляющиеся фигуры Дункана и Алиссы. Каждый был под своим зонтом — никаких неловкостей или стеснений.

— Ты злишься на меня, — скорее утверждал, нежели спрашивал, продолжая рассматривать хмурое лицо Фреи, что вблизи казалось не менее ужасающе милым. Её злость уже не так забавляла, как прежде, а скорее беспокоила, затрагивая чувства, о существовании которых Джеймс никогда не мог даже подозревать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— С чего ты взял?

— Ты сама дала мне об этом понять в прошлый раз.

Она чуть замедлила быстрый шаг, будто дождь вдруг стал беспокоить намного меньше, если не перестал значить что-либо вовсе. Фрея опустила голову вниз, поджав алые губы, испещренные мелкими трещинками.

— Это не то, что я имела в виду. Всё, что я говорила, не имеет на самом деле значения, — произнесла тихо, не придав голосу прежнего раздражения. Скорее в нем утаивалось некое смирение, что было не напускным, а искреннем, в отличие от того холода, которым она обдала его сначала.

— Ты уверена в этом?

Они остановились. Фрея смотрела на Джеймса озадачено, не вполне понимая, что именно он имел в виду. Она выдала ответ, что должен был унять его тревожность, если та вдруг сумела побеспокоить в силу всего, что Фрея наговорила ему в минуту самозабвенного отчаяния. Этот ответ устраивал и её, поскольку уверенность в подлинности собственных чувств к Джеймсу всё ещё не была твердой.

— Ладно. Просто пошли за мной, — он взял её под руку и повел за собой, чему Фрея не воспротивилась лишь потому, что даже не успела сообразить, как повисшая в воздухе недосказанность обратилась в бегство.

Фрея напрасно пыталась расспросить, куда он её вел. Много говорила, не унимаясь ни на минуту, когда Джеймс тщетно старался сменить тему, за что всякий раз получал едва ощутимый удар в плечо. Она быстро перебирала ногами, едва поспевая за широкими шагами парня, в руку которого вцепилась, как за спасательный круг. Ей приходилось перепрыгивать лужи, когда он просто их переступал, стиха посмеиваясь над её нелепостью. Это так сильно напоминало время, когда выяснения отношений было лишним, что Джеймс даже забыл о том, что стоило выстроить в голове слова, которые более не терпели отлагательств.

— Должна признаться, я обеспокоена. Я никогда прежде здесь не была. Что это за место?

Фрея оглядывалась вокруг, когда они остановились напротив каменного шлюза, служащего ограждением, за которым открывалось милое с виду место. Проливной дождь ограничивал взор, скрывая за своей серостью полноценный вид, что она не могла изучить, как бы не пыталась заглянуть за спину Джеймса. Он хлопал по карманам пиджака, расстегнув настежь пальто, выискивая что-то, когда Фрея не могла найти внутри себя терпения.

Она обошла парня и легонько толкнула вперед дверцы, которые поддались и чуть приоткрылись. Фрея обернулась и недоуменно посмотрела на Джеймса, который наконец-то вынудил из кармана ключ, но едва его взгляд остановился на ней, а затем и на чёртовой преграде, как он закатил глаза.

— Ты должно быть довольна собой, — он сжал ключ в ладони, словив краем уха смех девушки, уступающий в громкости проливному дождю, с шумом ударяющемся о землю, крыши, раскрытый над их головами зонт. — Это ботанический сад, — ответил Джеймс, когда они снова оказались под одним укрытием и быстрым шагом продолжили идти вперед.

— Вряд ли сейчас наилучшее время для посещения, — Фрея оглядывалась вокруг, замедляя их движение. Осень внесла свои коррективы в пейзаж. Деревья были уже голыми, лишь кое-где виднелись собранные в кучи листья, что ещё не успели убрать. Увидеть цветы тоже было невозможно. Серая голая поляна, унылый вид которой преображали рассаженные кое-где деревья и видневшийся издали полукруг бассейна, напоминающего пруд.

— Сейчас самое лучшее время, потому что здесь никого нет, кроме нас, — он усмехнулся, чего Фрея не заметила, когда глаза обнаружили стеклянную теплицу, внутри которой была помещена отдельная жизнь, полная зеленых красок.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Джеймс подвел Фрею к оранжерее, что безотказно свалила её наповал и заставила приоткрыть рот в изумлении. Она подняла голову вверх, рассматривая незатейливое сооружение с большим интересом, будто ничего прекраснее ещё не приходилось видеть. Парень и сам не мог удержаться от теплой улыбки, глядя на Фрею в короткий миг очарования.

— Откуда у тебя ключи? — спросила, когда Джеймс открыл двери и впустил её внутрь. Она быстрым шагом вышла вперед, потеряв себя среди пестрых летних красок, помещенных в тепле и уюте, которых теперь нельзя было найти снаружи. Жар ударил в лицо, и Фрея расстегнула пуговицы пальто, прежде чем выйти вперед.