Над пропастью юности (СИ) - "Paper Doll"

Для Фреи было уготовано платье из плотной ткани со свободной юбкой ниже колена, испещренное мелкими неброскими цветами мягкого розового оттенка, между которых проглядывались зеленые пятна листьев. Полностью закрытый верх, но открывающие круглые плечи обрезанные рукава, поверх платья была наброшена кашемировая кофточка того же цвета. Скрипя зубами, Алисса согласилась надеть платье с широкой юбкой, усеянное голубыми, серебряными и черными вышитыми цветами. На талии завязана черная шелковая лента, вторящая той, которой были подвязаны уложенные волосы.

На этом Рейчел не остановилась. Глаза Алиссы подвела чёрными ровными линиями, что делали красивые голубые глаза девушки большими и выразительными. На губы Фреи нанесла слой красной помады, контрастирующей с её бледностью, что в промозглые осенние дни была ей ненавистна. Алисса не дала притронуться к своим волосам, а потому Рейчел с ещё большим усердием взялась за Фрею. Под причитание о том, какие у неё были ужасные непослушные волосы, Рейчел всё же сделала новомодную прическу, украденную со страниц американского модного журнала. Фрея просила сделать что попроще, но её просьба вряд ли бралась в учет. Результат, похоже, впечатлил только Рейчел, которая осталась вполне довольной собой.

К счастью для Фреи, которая продолжала пребывать всё время в напряжении, они больше не заговаривали ни о Джоне, ни о Джеймсе. Было заметно, что Рейчел терзалась не меньше, но гораздо лучше умела скрывать эмоции. Натянутая улыбка отводила внимание от грустных глаз, полнившихся нездорового блеска. Под музыку шипящего старого радио-приемника они слушали музыку, подпевали знакомым словам или танцевали под что-то безызвестно новое. Их проглотила иллюзия безмятежности, что не находила отклика в мятеже душ, покой которых был нарушен. Рейчел испытывала удушающую грусть, Фрея сгорала от чувства вины, Алисса, наблюдая неустанно за обоими, мучилась от нерешительности положения, в которое была невольно вовлечена в качестве посредника.

По крайней мере, это всё заставило Фрею забыть о жестокой проделке Реймонда, случившейся несколькими часами ранее.

— Я купила Спенсеру чудесные серебряные запонки. Те, что у него есть, совершенно ужасны. У его матери и сестры превратный вкус, — произнесла Рейчел, когда они оказались на улице.

— Ему с тобой невероятно повезло, — со всей серьезностью сказала Алисса. Переглянувшись с Фреей, обе не смогли сдержать улыбки.

Было темно, хоть и не слишком поздно. Фрея почувствовала, как начал слезиться нос, потрескавшиеся губы жгло под слоем красной помады. Ноги, облаченные в тонкие чулки, кололо холодом. В воздухе чувствовалось морозное покалывание, невзирая на то, что была лишь середина ноября. Рейчел шла чуть впереди, выстукивая каблуками по брусчатой дороге, когда Алисса и Фрея, взявшись под руки, следовали за ней.

— Так и есть, — самодовольно вторила девушка. — Что вы ему купили?

— Словарь, — первой ответила Алисса. Рейчел фыркнула, явно не впечатленная незатейливым выбором.

— Я купила свитер, — скромно произнесла Фрея, не упоминая того, что с решением покупки ей помог Джеймс. Они провели полдня вместе, слоняясь по магазинам Оксфорда, по большей мере дурачась.

Теперь короткое воспоминание об этом дне неприятно укололо сердце, пропитанное ядом напрасного сожаления. Мысль о раненных чувствах Рейчел во многом ранила её саму, как будто предательством были не сами встречи, поцелуи и объятия, а чувства, испытываемые ею рядом с парнем. Слова подруги были полны косвенного обвинения, которого она заслуживала, поскольку получала от Джеймса гораздо больше тепла, чем Рейчел в свое время. В действительности, вины Фреи совсем не было в том, что Джеймс испытывал именно к ней смешанные чувства, что она была ему милее навязчивой Рейчел и, в конце концов, никто другой, как она, полностью перевернула привычный уклад его жизни, разрушив все ментальные стены.

Её одолевало сомнение, знала ли Рейчел о них, и заверения Алиссы совершенно не успокаивали. Намеки были слишком прозрачными, будто она пальцем указывала прямо на Фрею, не стесняясь изъясняться в своем обвинении, не имея в виду никого другого. В первый раз подобное случилось, когда Алисса уезжала в Брайтон, и они остались наедине, во второй — теперь. Наибольше Фрея не была уверена в остальных подругах девушки, что были настоящими сплетницами, в чем сумела убедиться воочию. Если прикованное к ней внимание Джеймса сумели заметить другие, то, что мешало им указать на это Рейчел, подведя её к единоверному умозаключению?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Они не сговаривались между собой, станут ли рассказывать о своих запутанных взаимоотношениях кому-либо. Негласным было соглашение, что обо всем первыми узнают Алисса и Дункан. Фрея не была уверена в кузене, как прежде, после того, как отец ненавязчиво попросил его приглядывать за ней, о чем она узнала от мистера Певензи, не умевшего держать язык за зубами. И всё же они были их ближними друзьями. Быть честными перед Рейчел и Спенсером тоже имело значение, вот только Фрея ощущала перед лицом всё ещё тлеющих чувств подруги непонятный страх, сковывающий её уверенность в цепи нерешительности и вины. Джеймсу, казалось, было плевать на то, знали ли о них все или же не знал никто, и Фрея отчаянно хотела уподобиться ему, но попытки сделать это были тщетными. К собственному сожалению забывать обо всех и всем ей удавалось только рядом с ним.

Даже Алисса не могла понять её теперь. Это беспокойство Фрея держала при себе, находя его слишком глупым, чтобы делиться с кем-либо. Тем не менее, её выдавало настороженно испуганное выражение лица в то время, пока Рейчел и Алисса продолжали вести себя со всей присущей им безмятежностью. Во многом её душили изобличающие слова подруги, полные болезненного упрека, хотя сама она давно забыла о той минутной слабости.

Двери в праздничном нетерпении открыл перед ними Джеймс. Осмотрел каждую по очереди, пока не нашел её лица, отвернутого в сторону. Казалось, день рождения был у него, а не у Спенсера, настолько радостно парень их встречал, полон приятного трепещущего в груди волнения.

Рейчел нежно улыбнулась в ответ, замешкавшись в очарованном оцепенении. Начала что-то говорить, когда Джеймс недослушал, отступив немного в сторону, чтобы впустить их в дом. Затем девушка склонила голову в знак благодарности, сжала крепко зубы, горделиво вздернула кверху подборок и вошла в дом. За ней последовала Алисса с тихим сухим приветствием. Заключала троицу Фрея, которая, опустив голову вниз, прошла мимо. Необъяснимая отстраненность предотвратила поцелуй, которым Джеймс хотел её приветствовать, поддавшись чувству, которому в последние дни не сопротивлялся, позволив тому взять вверх над зарытыми в глубине души убеждениями. Всё стало для него таким непривычным, но от того не менее приятным.

— Ты очень красивая, — произнес, выдыхая слова в затылок Фреи. Помог ей единственной снять с плеч пальто, когда навстречу Алиссе и Рейчел вышел Спенсер, сияющий в особенный день. В ответ Джеймс ожидал увидеть хотя бы тень улыбки, но она оставалась решительно непоколебимой в своей напускной холодности. — Всё в порядке? — растерянно спросил.

— Да, — ответила кротко, даже не взглянув на него. Джеймс хотел было взять её за руку, переплести пальцы вместе, чтобы она сжала их и позволила убедиться в подлинности собственных слов, но Фрея успела отступить быстрее, чем он сумел это сделать.

Они прошли на кухню, где их ждал Дункан. Облаченный в фартук с причудливыми оборками, он стоял у плиты, заканчивая с приготовлениями. Сквозь запотевшие стекла очков почти не было видно глаз, когда парень наклонился, чтобы приоткрыть духовку и проверить готовность гуся, запеченного с яблоками. На лбу блестели капли пота, по щекам была размазана мука. Услышав из прихожей голоса гостей, Дункан поспешил вытереть запотевший лоб краем перчатки, напоминавшей большую клешню, прежде чем стянуть её.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Первой в комнате оказалась Алисса, в руку которой вцепилась Фрея. Дункан снял очки, протер их стекла о край футболки, прежде чем надеть обратно и выпустить ошеломленный вздох, во многом предназначавшейся одной из девушек. Отпустив подругу, Фрея поспешила занять место за столом, не обращая внимания ни на смущение Алиссы, ни на потрясение кузена. Скоро в комнату ворвался и Джеймс, разрушивший своим появлением короткую затянувшуюся паузу, повисшую между парнем и девушкой.