Джентельмен с Медвежьей речки - Роберт Говард

Люди из Рваного Уха держали в руках дробовики и винчестеры, что было не совсем понятно — похоже, эта орава явилась сюда за тем, чтобы меня арестовать, а я ничего плохого за собой не числил — ну, разве что перехватил у них недавно школьную учительницу. Но то были дела минувших дней, и если бы они решились меня арестовать, то уж будьте уверены — не стали бы тянуть с расплатой.

— Вот он! — заорал шериф, тыча в мою сторону винчестером. — Руки вверх!

— Не валяй дурака! — зарычал папаша и выбил ружье из рук шерифа. — Или хочешь, чтобы тебя с твоей командой перерезали, как скотину? Давай сюда, Брекенридж, — крикнул он, и я подъехал, слегка обескураженный. Мой старик выглядел явно обеспокоенным: хмурый на вид, он постоянно дергал себя за бороду. Лица моих дядюшек оставались каменно-бесстрастными, точно лица краснокожих.

— Что за тарарам вы подняли? — осведомился я.

— Сначала сними шляпу, — приказал шериф.

— Слушай ты, скунсов хвост, — с чувством говорю я ему, — если думаешь содрать с меня скальп, то позволь сперва заметить, что…

— Он шутит, — хмыкнул папаша и повернулся ко мне. — Сними шапочку!

Ничего не подозревая, я послушался, и сразу тройка спутников Билла и еще один из Уха подняли крик:

— Это он, тот самый человек! На нем была маска, но когда он снял шляпу, все увидели, что голова у него безволосая. Ну, конечно, это он! Другого и быть не может!

— Элкинс, — говорит мне шериф, — ты арестован за ограбление дилижанса на дороге в Рваное Ухо.

Мои руки судорожно метнулись к рукояткам кольтов. Движение было машинальное, я даже не сознавал, что делаю, но шериф страшно заорал и плашмя бросился на землю, его люди вскинули винчестеры, и папаша поспешил оказаться между нами.

— Стволы вниз! Живо! — зарычал он, один шестизарядник наставив на меня, другой — на команду шерифа. — Первый, кто посмеет спустить курок, захлебнется собственной кровью!

— Да не собираюсь я никого убивать! — в отчаянии от всеобщей глупости взвыл я. — Вы мне, только одно скажите — что здесь, черт подери, происходит?!

— Можно подумать, он не знает! — ухмыльнулся один из парней. — Строит из себя невинного бэби! Эй! Ой-ой!

Это мой старик, привстав в стременах, съездил насмешнику по голове стволом кольта. Охотник до шуток мешком повалился на землю и пополз. Из рассаженной макушки нехотя сочилась струйка крови.

— Еще есть охотнички позубоскалить? — рыкнул папаша, окидывая людей шерифа разъяренным взглядом. Как видно, у остальных пропало настроение, потому что все вокруг присмирели. Тогда папаша повернулся ко мне, и я увидел капли пота, выступившие у него на лице. Мне это показалось странным — ведь погода стояла не слишком жаркая.

— Брекенридж, — заговорил он, — вчера поздним вечером в нескольких милях от Рваного Уха остановили и ограбили дилижанс. Негодяй, сделавший это, не только забрал деньги, часы и кой-какие вещи пассажиров, но, что самое скверное, стрелял в кучера, старика Джима Хэрригана, причем по-глупому, безо всякого повода, и вот старина Джим: лежит сейчас в Рваном Ухе с простреленной ногой.

— Эти придурки думают на тебя, — продолжал папаша. — Еще до рассвета они заявились к нам на Медвежью речку — впервые в жизни я столкнулся с такой наглостью — и мне с твоими дядюшками стоило немало усилий удержать наших от побоища. Вся Медвежья речка прямо пеной исходит. Вот эти неклейменые телята, — папаша ткнул пальцем в четверку, узнавшую меня, — ехали в том дилижансе. Ты знаешь Неда Эшли, самого крупного торговца из Рваного Уха. Остальные — все народец пришлый. Говорят, их зовут Харли, Джексон и Слейд. А еще говорят, что у них грабанули солидную сумму.

— Так оно и было! — зашумел Джексон. — У меня негодяй отнял кожаный мешочек, битком набитый золотым песком и самородками. Говорю вам — вот этот и отнял! — И он указал на меня. Мой старик обернулся к Неду Эшли:

— Что скажешь, Нед?

— Знаешь, Билл, — нехотя ответил тот, — мне чертовски неприятно, но я не вижу никого, кто бы еще мог это сделать. Размерами грабитель — в аккурат твой Брекенридж, а ты ведь знаешь, что таких крупных парней не часто встретишь. Правда, под ним был не Капитан Кидд, а большой гнедой коняга, и лицо скрывала маска, но, отъезжая, он снял шляпу, и при ясной луне и твердой памяти мы хорошо разглядели его голову. Волос на ней вообще не было — точь-в-точь как сейчас у Брекенриджа. Причем впечатление такое, что ворюга не по природе лысый, а то ли опалил свои волосы, то ли недавно обрил голову.

— Значит, так, — подвел итог шериф. — Если парень не докажет свое алиби, я его арестую.

— Брекенридж, — снова вступил папаша, — где ты был вчера поздно вечером?

— Валялся в лесу вдрызг пьяный.

По толпе всадников прошелся шумок недоверия.

— Надо же, — говорит папаша. — Вот не думал, что в одном месте может оказаться столько виски, чтобы хватило свалить тебя с ног. Что-то на тебя не похоже. А с чего вдруг? Или все не можешь забыть ту соплюшку?

— Да нет, — говорю. — Просто я повстречал джентльмена с трубой на голове по имени Джадкинс Бездонное Брюхо, и мы поспорили, кто больше выпьет кукурузной водки.

— Ты, конечно, выиграл? — быстро спросил папаша.

— Нет, — от стыда я был готов провалиться сквозь землю. — Проиграл.

Мой старик скривил физиономию и что-то презрительно забормотал себе в бороду.

Тут за дело снова взялся шериф:

— А мог бы ты сказать, куда потом направился этот проходимец Джадкинс?

— Не знаю. Он уехал, когда я еще спал.

— По-моему, все это звучит весьма неубедительно, — встрял Дикий Билл Донован, любовно оглаживая пятерней черные лохмы и сплевывая на землю.

— Кому здесь интересно, что ты думаешь? — взъярился я, метнув в него убийственный взгляд. — Что ты все вынюхиваешь в горах Гумбольдта? Снова хочешь оттягать у меня Капитана Кидда?

— Да и думать забыл о той скотинке, — ответил он. — Не в моих правилах подолгу вострить зуб на ближнего. Просто я случайно ехал по дороге из Рваного Уха, и когда мимо промчался шериф с командой, из чистого интереса поехал за. ними.

— Будешь меня подзуживать, огребешь такой интерес — до утра не дотянешь! — пообещал ему.

— Хватит! — вновь заговорил, папаша. — Брекенридж, даже я вынужден признать, что твое алиби выглядит очень уж бледным. Подумать только: чтобы некто с дурацким прозвищем Бездонное Брюхо и трубой на голове перепил самого вместительного из Элкинсов! С ума можно сойти! Ну да все равно мы постараемся разыскать этого олуха, и если тот подтвердит твои слова, то…