Джентельмен с Медвежьей речки - Роберт Говард

Потом вдруг кто-то тихо позвал: «Брекейридж!». Я поднял голову и увидел Глорию Макгроу. Она заглядывала в окно, и до чего же были хороши в лунном свете ее золотистые волосы!

— Валяй, мучай меня, терзай! — словно в оцепенении сказал я ей. — Все прочие напасти уже пережил. Не хватало только тебя.

— Но не хочу тебя мучить, — горячо зашептала она. — Я пришла помочь тебе, и мне все равно, что ты тут бормочешь.

— Поостерегись лучше, чтобы тебя не заметил Дикий Билл!

— Я уже поговорила с ним. Он не хотел подпускать меня к окну, но я пригрозила, что возьму разрешение у шерифа, и он дал десять минут на свидание. Кстати, он тебе бежать не предлагал?

— Предлагал, — говорю, — а что?

Она чуть слышно скрипнула зубами.

— Так и знала. Подлая крыса! Я приехала сюда лесом, а лошадь оставила, не доезжая сотни футов, — хотела осмотреть тюрьму издали. Так вот: неподалеку отсюда приметила привязанную лошадь, а совсем рядом, в густых зарослях, человека с обрезом, Донован всегда тебя ненавидел, с тех самых пор, как ты перехватил у него Капитана Кидда. Вот он и задумал тебя убить «при попытке к бегству». Я как только разглядела засаду, так сразу и сообразила, в чем дело.

— Как ты меня нашла? — уже мягче спросил я — девчонка, похоже, и в самом деле предлагала мне помощь.

— Я с самой Медвежьей речки ехала тайком за шерифом и нашими, — ответила она, — и слышала весь ваш разговор на тропе. А когда все уехали, поймала Капитана Кидда и…

— Постой! — воскликнул я обалдело. — Как ты сказала — «поймала Капитана Кидда»?

— Конечно, — спокойно говорит она. — Лошади нередко обнаруживают больше здравого смысла, чем мужчины. Конь вернулся к реке на то место, где тебя бросил, и ты бы видел, какой у него был убитый вид — а все оттого, что не мог тебя отыскать. Потом отпустила свою лошадку домой, а сюда приехала на Капитане Кидде.

— Все ясно! — Безнадежно было понять эту девчонку. — Я самый лопоухий кролик во всех Соединенных Штатах!

— Не совсем, — возразила она. — Просто лошади способны отличать друзей от врагов, — и добавила, — чего, к сожалению, не скажешь о некоторых двуногих.

Ладно, довольно разговоров. Брекенридж, скорее выбирайся отсюда! Раскатай проклятую тюрьму по бревнышку, и мы ускачем в родные горы! Капитан ждет нас за той дубравой. В горах тебя в жизнь не поймают!

— Спасибо, Глория, но у меня нет сил, — устало ответил я. — Все они вытекли, как виски из простреленного кувшина. Разнеси я тюрьму — что в том проку? На мне печать позора, и человек я конченый. Родичи от меня отказались, друзья бросили в беде.

— Нет, не бросили! — воскликнула она. — Я не откажусь от тебя! Я буду рядом, хоть до Второго пришествия!

— Но даже отец считает меня вруном и вором! — От отчаяния я чуть не разревелся.

— Какое мне дело до того, что о тебе думают другие? Да будь ты хоть последним негодяем, я не брошу тебя! Или не веришь?

С минуту ничего не видел — глаза словно подернулись пеленой. Я ощупью добрался до окна, нашел ее руки, сжимавшие прутья решетки, и, едва сдерживая слезы, произнес:

— Глория, прямо не знаю, что сказать. Я был таким дураком, такое о тебе навыдумывал. А ты, оказывается…

— Забудем, — великодушно ответила она. — Пойми — если ты сейчас отсюда не выберешься, придется срочно что-нибудь придумывать в твое оправдание: чужаки — Харли, Джексон и Слейд рыщут по городу, заглядывают во все заведения и подбивают этих слабоумных из Рваного Уха тебя линчевать. Еще немного — и из города повалит толпа. Может быть, мне-то ты скажешь, куда дел золото из сумки Капитана? Я то знаю, что оно не краденое, но если б ты назвал место, думаю, это могло бы помочь.

Я замотал головой:

— Не могу. Даже тебе. Я обещал. Элкинс не может нарушить клятвы.

— Ха! — усмехнулась Глория. — А скажи-ка: это, часом, не чужак ли какой подсунул тебе золото вместе со слезной мольбой передать его голодающей жене с детишками, да еще взял с тебя слово обо всем молчать, потому, мол, что его жизнь в опасности?

Я прямо обалдел.

— Черт подери! А ты откуда знаешь? Подслушивала?

— Ага! Значит, так оно и было?! — Она даже запрыгала от радости. — Откуда, я знаю? Да потому что я знаю тебя, мой простодушный, мягкосердечный, гризли! Ну, видишь теперь, как ловко тебя провели? Все было подстроено. А дело, думаю, было так: сначала на тебя выходит Джадкинс и вовлекает в свой дурацкий поединок, чтобы ты упился до потери сознания и не смог потом доказать свое алиби. А пока ты спал, некто, с виду очень похожий на тебя, грабит дилижанс и, чтобы накалить страсти, стреляет в ногу старика Хэрригана. Затем этот парень, как уж там его зовут, через сообщника всучивает тебе золото с дилижанса и наводит на тебя шерифа.

От стольких мыслей сразу у меня даже голова разболелась.

— Похоже на правду, — неуверенно сказал я.

— Естественно! — говорит Глория. — Иначе и быть не могло! Все, что сейчас требуется, — это найти Джадкинса, мнимого хозяина золота и гнедого, что был под грабителем. Но самое главное — найти того негодяя, что затеял эту грязную игру и упрятал тебя за решетку.

— Проще сказать, чем сделать, — задумчиво ответил я. — Невада кишит джентльменами, которые с готовностью пожертвуют ухом, лишь бы мне досадить.

— Крупный мужчина, — как бы в раздумье продолжала Глория, — достаточно крупный, чтобы его приняли за тебя, с бритой головой и большим гнедым под седлом. Хм-м-м! Кто ненавидит тебя так, что готов на любую подлость, и в то же время достаточно хитер, чтобы подстроить такую ловушку.

И тут из-за угла с дробовиком под мышкой появляется Дикий Билл Донован.

— Уж больно ты заболталась, крошка, — сказал он. — Лучше тебе уйти. Шум в городе усиливается, и я не удивлюсь, если к тюрьме скоро заявится толпа возмущенных горожан с пеньковым галстуком для твоего дружка.

— Бьюсь об заклад, ты здорово рискуешь, если намерен защищать его, — криво усмехнулась Глория.

Билл рассмеялся, снял шляпу и ладонями разгладил черные волосы.

— А я и не думаю проливать свою драгоценную кровь ради какого-то паленого грабителя дилижансов, — сказал он. — Однако твоя мордашка мне нравится. Вот только никак не пойму: зачем тебе попусту тратить время с этим висельником, когда рядом стоит настоящий джентльмен? Ты посмотри на это чудо с репой заместо головы! И нет ни малейшей надежды, что на этой репе когда-нибудь вырастут волосы — до той поры его просто вздернут. И почему бы тебе не остановить свой выбор на достойном, красивом парне, у которого, как и положено, имеется отличная черная шевелюра? Вот как у меня, например.