Ты самая любимая (сборник) - Эдуард Тополь
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вот видишь, — нашлась бабушка и снова стала строчить на швейной машине. — Мы же тебе говорили…
— Нет, — легко отмахнулась Ивана, — вы говорили, что он летчик. Где мама?
— Ну где? В рейсе… — сказала бабушка.
В потоке прохожих Ивана шла по центральной улице, пристально разглядывая встречных мужчин. Музыка группы «Дважды два» звучала в ее душе, и от этого походка ее становилась этакой игриво-танцующей.
Натыкаясь на ее взгляд, мужчины реагировали по-разному — кто изумленно… кто заинтересованно… а какая-то женщина, сопровождавшая одного из приметных мужчин, поспешно взяла его под руку и возмутилась:
— Вот сучки малолетние!
Но Ивана словно и не слышит этого, а идет себе дальше все той же игривой походкой, все так же пристально разглядывая мужчин. Один из них, оглянувшись, повернулся и пошел за ней следом.
— Девушка!
Ивана остановилась, и он подошел к ней.
— Договоримся? — спросил он негромко.
Ивана смерила его оценивающим взглядом.
— Конечно.
— Тогда пойдем, — сказал он. — Держись.
И сделал свой локоть колечком.
Ивана радостно взяла его под руку и пошла с ним по улице.
— Все-таки сколько? — сказал он на ходу.
— Что?
— Ну, на сколько договоримся?
— А! Ну, на алименты.
Мужчина остановился:
— Какие еще алименты?
— Небольшие, не бойтесь. Вы меня удочерите, и…
Мужик рассвирепел:
— Я?? Я тя удочерю? Я тя так удочерю! Иди отсюда!
Кассирша супермаркета брала с ленты кассового транспортера хлеб, молоко, пакеты с гречкой и еще какие-то скромные покупки, пробивала их по кассе и объявила сумму:
— Двести семнадцать четырнадцать.
Но мать Иваны, не реагируя, стояла как в столбняке, глядя на улицу через оконную витрину.
Ивана толкнула мать локтем:
— Ма…
И глянула по направлению взгляда матери.
За окном, на заснеженной автостоянке, сорокалетний усатый мужчина переложил из тележки в багажник светлого «форда» увесистые магазинные пакеты с покупками, закрыл багажник, сел за руль и уехал.
— Ма, кто это? — спросила Ивана.
— Никто, — буркнула мать и повернулась к кассирше: — Сколько вы сказали?
Дома бабушка, прервав свое шитье, увлеченно смотрела по телевизору старый сериал «Просто Мария». А Ивана с матерью перекладывали в холодильник свои покупки: молоко, капусту, картошку…
— Почему он алименты не платит? — вдруг сказала Ивана матери.
— Кто?
— Ты знаешь кто. Мы его только что видели. Почему он не платит?
Бабушка, увлеченная телевизором, сказала:
— Нет, вы только подумайте! Этот мерзавец бросил невесту, а она уже беременна! На пятом месяце!
Ивана усмехнулась, спросила у матери:
— У тебя тоже так было?
Мать вздохнула:
— Ива, перестань. Вырастешь, я тебе все расскажу.
Ивана возмутилась:
— Я уже выросла! У меня месячные!
— Правда? — обрадовалась бабушка. — Слава Богу! Наконец-то!
Стоя у школьной доски, учитель рассказывал о новгородском вече.
Ивана, сидя за одной партой с Федей, шепотом сказала ему:
— Я его видела! Понимаешь? Он загрузил все в машину и уехал!
— А какая машина? — спросил Федя.
— Козлов! — одернул его учитель.
Федя замолк, учитель продолжил рассказ о вече.
Федя, опустив голову, снова спросил:
— Машина какая?
— Откуда я знаю? — шепотом ответила Ивана.
— Ну хотя бы — «Жигули» или импортная?
Ивана пожала плечами.
— А номер? Номер запомнила?
Ивана, почесав в затылке, стала вспоминать, как за стеклянной витриной супермаркета мужчина, загрузив покупки в багажник «форда», уходит в кабину и машина отъезжает, ее номерной знак — «ВУ 651» — был виден целую секунду…
— «Вэ У 651», — сказала Ивана Феде. — А дальше не помню.
— Ты гений! — громко воскликнул Федя. — Дальше и не надо!
Все ученики оглянулись. А учитель сказал:
— Козлов и Малышкина, вон из класса!
Ивана попыталась разжалобить его:
— Егор Васильич, мы больше не…
Но Федя перебил:
— Будем, будем! — И потащил Ивану за руку. — Пошли! Быстрей!
— Куда?
Подхватив ранцы — свой и Иваны, — Федя двинулся из класса, на ходу сказав учителю «спасибо».
Внутри здания городской милиции и ГИБДД Федя и Ивана долго стояли в очереди к дежурному. Очередь была взрослая, с какими-то документами, бланками и взрослыми разговорами автомобилистов. Наконец дошел черед Иваны и Феди.
— Так? А вам чего? — сказал им дежурный.
— Нам это… — вдруг замялась Ивана. — Нам узнать… Машина номер «Вэ У 651»…
— Ну и чего?
— Нам фамилию владельца, — сказал Федя.
— И адрес… — добавила Ивана.
— А чё было — наезд? Увечье?
— Ну вроде того, — соврал Федя.
— Тогда вам в тот подъезд, в милицию. Напишете заявление, они найдут.
— А без этого, просто так нельзя, что ли? — спросила Ивана.
Дежурный развеселился:
— А просто так знаешь что бывает?
— Знаю, — ожесточилась Ивана. — Кошки трахаются.
— Ну вот видишь, — сказал дежурный. — Ты уже образованная. Иди отсюда.
Выйдя на улицу, Федя снова потащил Ивану за рукав — теперь к подъезду, возле которого стояли ментовские машины. Но Ивана вырвала руку:
— Ты с ума сошел?! Я на родного отца заявление буду писать?!
* * *Выждав, когда дома нет ни матери, ни бабушки, Ивана, нацепив на голову наушники с музыкой «Дважды два», произвела тщательный обыск квартиры. Пересмотрела в шкафу все вещи матери… все документы и фотографии в ящиках комода… и наконец в кладовке, на верхней полке, в коробке из-под обуви нашла старую записную книжку-еженедельник с потускневшей палехской обложкой — русская тройка скачет по зимней дороге.
Осторожно начала листать желтенькие, с обтертыми краями странички этой книжки с разными малозначительными записями типа: «Марина — тел. 5-61-17» или «Кате должна 4 рубля 30 копеек, отдать не позже 5.7.».
И вдруг на дате «9 сентября» — крупная, жирная запись:
«ЦАРИЦЫН Е.Н.»
— Так!.. — Ивана стала загибать пальцы. — Сентябрь, ноябрь, декабрь. Январь, февраль, март. Апрель, май, июнь! — и сделала победный жест кулаком: —Йес! Мой день рождения! Блин! Я Царицына!!! А не какая-то Малышкина!
Обрадованно подошла к зеркалу, стала принимать царственные позы. Затем, изображая то учителей, то себя, заговорила разными голосами.
За учителя:
— Так, Царицына, к доске!
За себя, величественно:
— Одну минуточку, слушаю вас…
За учителя:
— Царицына, тебе тройка!
За себя, царственно:
— Благодарю вас.
Прервав эту игру, подскакивает к телефону, набирает 09.
— Алло, справочная? Мне, пожалуйста, домашний телефон Царицына Е.Н., ну Евгений Николаича. Наверно…
— Девушка, — ответила ей телефонистка. — Информацию о домашних телефонах мы не даем.
— Как не даете? Почему?
— Новые правила. В целях борьбы с терроризмом…
* * *За окнами автобуса — подмороженными, в инее и с круглыми продышанными проталинами — плыли улицы провинциального города. Чем дальше от центра, тем эти улицы все больше были похожи на деревенские.
Наконец, почти на окраине города, водитель автобуса показал на какое-то неказистое двухэтажное здание и сказал Иване и Феде:
— Вам сюда.
Зябко ежась в своих тощих куртках и прокатываясь на наледях, Ивана и Федя подошли к зданию с вывеской «ПАСПОРТНЫЙ СТОЛ».
Внутри, в окошке торчал стриженый затылок, наклонившийся к своей работе.
— Здравствуйте, — сказала Ивана затылку, — нам справку получить.
— Какую справку? — не отрываясь от работы, спросил затылок женским голосом.
— Домашний адрес Царицына Евгения Николаевича.
— Двадцать пять рублей, — сказал затылок.
Ивана и Федя переглянулись и принялись рыться по карманам. С трудом набрали 25 рублей, но — мелочью. И всю эту мелочь аккуратно, стопочками положили на стойку.
Служащая, подняв коротко остриженную голову, глянула на эти стопки, фыркнула, положила на стойку бланк:
— Заполняйте.
И снова склонилась к своей работе — пересчету каких-то квитанций.
Ивана и Федя отошли к столу, Ивана принялась заполнять бланк, старательно вписала: «ЦАРИЦЫН Евгений Николаевич» — и шепотом сказала:
— Тут надо год рождения. Какой написать?
— А твоей матери сколько лет? — шепотом спросил Федя.
— Тридцать.
— Иди ты! Она тебя чё — в семнадцать лет родила?
— А что?
— Не, ничё. Ну, ты ж его видела. Сколько ему?
— Я не разглядела.
— Ну, если с машиной, пиши сорок лет. Приблизительно.
Ивана вписывает, относит бланк в окошко. Служащая берет бланк, включает допотопный — трубой — монитор компьютера, неумело вызывает мышкой адресный поисковик и одним пальцем тычет в клавиатуру, вписывая по буквам фамилию «ЦАРИЦЫН».
