Сладкая месть - Роберта Джеллис

Поскольку решение показалось простым и безболезненным, в голове Уолтера промелькнуло единственное сомнение. А не следует ли ему вместо всего этого рассказать Сибель правду? Он вспомнил, как тряслись ее руки и дрожал голос, и его передернуло от отвращения, что он, заключив брачное соглашение и чуть было не вступив с девушкой в связь, бросился в постель другой женщины. С точки зрения мужчины, последовательность событий имела идеальную логику, но уповать на то, что это не ранит молодую девушку, просто не приходилось. Лучше никогда не вспоминать об этой слабости! Все шансы сводились к тому, что Ричард избавит себя от общества жены и невестки, как только покинет Билт, так что Сибель и Мари не встретятся снова в ближайшем будущем.

Эта мысль породила новое беспокойство. А не надеется ли Ричард, что именно он отвезет дам назад в Пемброк? Уолтер содрогнулся и вскочил с постели, чтобы поторопиться к Ричарду и рассказать ему о своем намерении сегодня же уехать в Клиро, чтобы взяться за попытку заполучить власть над Рыцарской Башней.

Уолтер вызвал слугу, который помог ему одеться, после чего спросил Ричарда у дверей в его апартаменты и был сразу же впущен в переднюю, где граф, все еще взъерошенный и в ночной рубахе, выслушал его просьбу уехать и основания для этого.

– Что же, езжай, – сказал Ричард, одобрительно кивая. – Сильная крепость, куда можно будет отступить в случае надобности, отлично послужит моим целям. Не думаю, что такая надобность возникнет, но надежное убежище никогда не помешает. Колесо леди Фортуны поворачивается в самые неожиданные моменты.

Поскольку Ричард выражал радость в силу своих возможностей, учитывая шелушащиеся корки на лице, Уолтер принял его слова скорее как примирение с теми злыми силами, которые, казалось, сгущались вокруг чересчур самоуверенных людей, чем как результат незначительных опасений за успех предприятия. Уолтер что-то ответил и начал кланяться перед тем, как попрощаться.

– Подожди, – прервал его Ричард. – Приезжай ко мне – а я буду либо в Абергавенни, либо в Аске, – когда станет известен результат твоего приглашения кастеляну замка. Если он не подчинится, мы должны будем решить, как поставить его на колени с наименьшим ущербом для твоей собственности.

– Вы так добры, милорд, – сказал озадаченный Уолтер. – Я бы с радостью принял ваш совет, но, надеюсь, вы не собираетесь откладывать более важные проблемы, чтобы решать мои незначительные дела. Я отлично понимаю, что даже земли союзников могут пострадать в самые бурные моменты войны. Если возникнет необходимость опустошения земель Рыцарской Башни из-за упрямства ее кастеляна, я не стану ставить вам это в вину.

Ричард хрипло засмеялся, насколько позволяли ему израненные губы, и признался:

– Свои проблемы я ставлю куда выше твоих. Не дай Бог, мы потерпим неудачу в нападении на Шрусбери, люди Ллевелина еще смогут спастись бегством и спрятаться в своих родных горах неподалеку. Но мои люди тяжело вооружены, им не укрыться в лесу, и кроме Клиффорда, который находится более чем в тридцати милях к югу от Рыцарской Башни, у меня нет безопасного убежища. Кроме того, поскольку Рыцарская Башня слывет крепостью отнюдь не дружественной мне, отступив в нее, мы получим достаточно времени для того, чтобы перегруппироваться, ибо она находится гораздо ближе к землям Ллевелина, чем Клиффорд. И если нам придется разбить там лагерь, я не хочу раньше времени предавать эти владения огню.

– Очень хорошо, милорд, – ответил Уолтер, но нахмурил брови.

Ричард, всегда очень болезненно относившийся к состоянию своего бунта и втягиванию в свои проблемы других людей, поспешно сказал:

– Если ты не уверен насчет всего этого, мы не воспользуемся Рыцарской Башней.

Уолтер, как и следовало ожидать, связал утверждение Ричарда со своими собственными сомнениями и потому не обиделся на него.

– Если сэр Гериберт откажется подчиниться мне, проблем не возникнет, – сказал он. – Мы сможем сместить его и поставить во главе крепости надежного человека. Но, милорд, что, если он приедет в Клиро с запасом сладких речей, позволит нам оставаться в крепости, пока мы сильны, и закроет перед нами ворота, когда мы окажемся в нужде?

Ричард увидел, что понял Уолтера неправильно, но если он и испытал мимолетное недоверие, то оно мгновенно растворилось в изумлении столь сильном, что это можно было заметить даже на его искалеченном лице.

– И ты уверен, что этот Гериберт – такой вероломный пес? – спросил он.

– В этом-то вся моя беда, – признался Уолтер. – Я не уверен в этом. Я еще ни разу в жизни не встречался и не говорил с ним. Насколько мне известно, он как будто человек достойный. Но сэра Гериберта выбрал кастеляном мой брат Генри. Вы знали Генри. Теперь вы видите, почему я сомневаюсь?

Поскольку граф не любил плохо отзываться о мертвых, он не ответил на этот вопрос прямо. В любом случае, он не сомневался, что брат Уолтера пребывал теперь в аду или в чистилище и не нуждался в дополнительных проклятиях, но Пемброк понимал, что беспокоит Уолтера.

– Если этот человек приедет, ты должен постоянно держать его при себе.

– Это именно то, что мне советовал лорд Джеффри, – отметил Уолтер, – и что я планировал сделать сам, но если мне придется отправиться к вам...

– Привезешь его с собой, – предложил Ричард, но, вникнув в проблему, внезапно замолчал.

Если Уолтер привезет Гериберта с собой, кастелян может пожаловаться королю, что тот принуждает его вступить в среду бунтовщиков. В дополнение к тому, что король Генрих объявит Уолтера вне закона, что, по мнению Ричарда, ничуть не встревожит Уолтера, но встревожит графа, Генрих дарует замок сэру Гериберту, поставив его тем самым в прямую вассальную зависимость. Положение вне закона можно легко отменить королевским указом, но с вассальной зависимостью это не пройдет. Даже если король пожелает вернуть Рыцарскую Башню под сюзеренство Уолтера, что весьма сомнительно, Уолтера вряд ли обрадует иметь такого вассала, как сэр Гериберт, который, предав его один раз, не очень-то охотно смирится с ситуацией.

Ричард не стал детально вдаваться в ситуацию. Он поспешил изменить свое первоначальное предложение и сказал:

– Нет, лучше тебе не привозить его. Возможно, это будет небезопасно. – Здесь он остановился, хитроумно намекая, будто Гериберт скорее может представлять опасность для него и дела бунта, чем для будущего Уолтера. – Если Гериберт прибудет, – продолжал он, – приедешь один – от Клиро до Абергавенни или Аска не так уж и далеко – и расскажешь, что ты решил насчет этого человека. Вместе мы сможем обдумать, следует ли тебе посылать этого человека назад в Рыцарскую Башню одного или ехать вместе с ним и ждать там нашего прибытия.