Сладкая месть - Роберта Джеллис

– Нет, лучше тебе не привозить его. Возможно, это будет небезопасно. – Здесь он остановился, хитроумно намекая, будто Гериберт скорее может представлять опасность для него и дела бунта, чем для будущего Уолтера. – Если Гериберт прибудет, – продолжал он, – приедешь один – от Клиро до Абергавенни или Аска не так уж и далеко – и расскажешь, что ты решил насчет этого человека. Вместе мы сможем обдумать, следует ли тебе посылать этого человека назад в Рыцарскую Башню одного или ехать вместе с ним и ждать там нашего прибытия.

– Но мое плечо заживет к тому времени, – запротестовал Уолтер. – Оно уже почти не беспокоит меня.

– Будет видно, – нерешительно сказал Ричард. – Я пока сам не уверен в своих действиях, за исключением того, что тоже намерен покинуть Билт не позднее чем завтра. Принц Ллевелин уезжает сегодня. Я думаю, Саймон отправится со мной, чтобы быть рядом со своими людьми и переводить новости, которые они будут собирать. – Он помешкал и продолжил: – Но, если ты хочешь отбыть сегодня, сможешь ли ты взять с собой леди Сибель? Успеет ли она собраться? Она вполне может поехать со мной и ее дядей, если хочешь.

Уолтер не побледнел, хотя ему стало не по себе. Он не подумал о том, что Сибель необходимо собрать свои вещи.

– Она должна ехать, – сказал он. – Клиро, как вы слышали во время заключения соглашения, является ее замком. Если она не успеет подготовиться, мне придется подождать день, но... если вы отпускаете меня, милорд, я сообщу ей обо всем без промедления, и посмотрим, что она скажет.

17

Ричард почти тотчас же отпустил Уолтера, и тот заторопился к Сибель, перебирая в уме не только причины, почему им необходимо уехать в такой спешке, но и разнообразные невыраженные прямо намеки относительно его непричастности к обвинениям Мари, и что столь немедленный отъезд в Клиро не имеет никакого отношения к этой женщине.

К своему большому удивлению и облегчению, Уолтер обнаружил, что трудностей, которых он ожидал, не возникло вообще. Когда Сибель быстро подскочила к нему в ответ на его предложение, она весело улыбалась, и ни на лице, ни в действиях ее не было и тени неприязни. Уолтер скрыл признаки облегчения и выкинул проблему, связанную с Мари, из головы. А когда он сказал ей, что хочет уехать в Клиро именно сегодня, она просто уточнила час, задумчиво, но без всякой злобы нахмурилась и сказала, что будет готова к этому времени или чуть позже.

– А на сколько человек брать еды в дорогу? – спросила она. – Повозка с багажом будет двигаться очень медленно. Вы назначите людей для ее охраны, милорд? Или мне распорядиться теми, которых оставил для меня папа? Их всего десять человек, но он посчитал, что больше мне и не понадобится, поскольку я на вашем попечении.

– Я люблю вас, – сказал Уолтер вместо ответа.

Сибель протянула к нему руку. То, что ей твердили всю жизнь, оказалось правдой: если она без лишней нервотрепки взваливала на свои плечи долю обязанностей своего мужа, задавая при этом лишь вопросы, необходимые для наилучшего выполнения ее части дела, это привязывало мужчину гораздо крепче всяких стенаний о трудностях, говоривших о том, какой непосильной работой она занималась ради него.

– В таком случае, может быть, на двоих человек не брать провизии, – кротко поддразнила Сибель, хотя глаза ее были полны нежности, – поскольку, говорят, влюбленным не нужно иной пищи. Но остальные люди, милорд, не испытывают нашего счастливого состояния и должны есть.

– Я буду продолжать любить вас, даже несмотря на ваше безрассудное утверждение, будто влюбленные не испытывают чувства голода, – сказал Уолтер, улыбнувшись. – Как раз сейчас я умираю от голода. Однако, если мне не удастся соблазнить вас на приятную беседу... Не думаю, что я возьму с собой весь мой отряд. С какой стати сэр Роланд должен всех их кормить? К тому же Ричард найдет применение моим людям, если ловушка, которую он надеется поставить, захлопнется до того, как я вернусь к нему. Десятеро моих людей и пятеро ваших поедут с нами, и по столько же с багажом. Я полагаю, ваши люди знают дорогу до Клиро и могут служить проводниками?

Сибель кивнула в ответ и весело сказала, что Уолтеру следует идти и позаботиться об утолении голода. Ни выражением лица, ни голосом она не выдала того, что обратила внимание на замечание Уолтера в отношении ловушки, которую готовил Ричард, и что он надеется вернуться к графу, вне всяких сомнений, до того, как эта ловушка сработает, если получится. Он заявил об этом как бы невзначай, словно данная проблема не имела большого значения, но Сибель проявила огромное уважение к сообразительности своего жениха. Она ничего не сказала и обдумала его слова, занимаясь приготовлениями к этому поспешному отъезду.

Однако Сибель обдумывала не только проблему, но и способы противостояния ей. Если Уолтер дал Ричарду слово вернуться, она знала, что не сможет остановить его. Однако если это его собственная идея... Отец говорил ей, что граф не огорчится, если Уолтер займется Своими личными делами. Следовательно, она не породит враждебности между своим женихом и его могущественным соседом, если склонит Уолтера остаться в Клиро несколько дольше, чем он намеревается. Если повезет, ловушка Ричарда быстро захлопнется, и тогда она сможет обдумать очередной шаг.

Сибель была готова к отъезду примерно через час после заутрени. В повозку с багажом погрузили не все: одежду путники привязали каждый к своей лошади, и, поскольку в Клиро имелось все необходимое, время прибытия повозки не имело значения. К удивлению Сибель, она столкнулась с большой проблемой, разыскивая Уолтера. Она надеялась найти его в зале, но там оказались только Жервез и Мари, которые праздно сидели у огня. Они сказали, что не видели его. Они с большой искренностью пригласили Сибель дождаться Уолтера с ними, фактически настаивая на ее компании, но она с извинениями удалилась, невзирая на негодование, открыто промелькнувшее на лице Мари.

Следующая мысль, посетившая Сибель, подсказала ей, что Уолтер, должно быть, с Ричардом, но поиски доказали, что она ошиблась. Затем поняла, что он либо в конюшне проверяет волов и присматривает за подготовкой лошадей, либо дает наставления воинам. Но Тостиг, оруженосец ее отца, которого оставили с Сибель, тоже не видел Уолтера. Сибель в замешательстве направилась в конюшню. Уолтер должен был отдавать распоряжения по подготовке лошадей и волов, но каким образом на это могло уйти три или четыре часа?

Поначалу Сибель решила, что его нет также и в конюшне. Конюхи были валлийцами и не говорили на французском; таким образом, она пыталась узнать что-нибудь о Уолтере, называя его имя, разговаривая громче обычного в силу неосознанного порыва достигнуть понимания, повышая свой голос. Это, конечно, не возымело желаемого результата, но Уолтер сам услышал ее и вышел навстречу.