Да что вы знаете о настоящих принцессах? (СИ) - Романюк Светлана

— Надеюсь, мне это удастся, — подтвердил её предположение лорд-наблюдатель и протянул принесенный перстень.

Улыбка герцогини потеплела, леди взяла протянутую драгоценность и вновь вернулась к менее официальному обращению:

— Роберт, ты знаешь, как порадовать женщину! Я не сомневалась, что ты справишься с этим делом в кратчайшие сроки!

— Рад, что не разочаровал вас.

— Да? А по твоему виду не скажешь, что ты ещё сохранил способность радоваться, — скептически протянула леди Александра.

— Так плохо выгляжу? Не обращайте внимания, я просто немного устал.

— И я догадываюсь от чего. Видимо, сегодня ты уже успел встретиться с моим дражайшим кузеном.

— Позволю себе предположить, — скупо улыбнулся граф Черри, — если бы встречи с его величеством были единственным, что меня утомляло, я не выглядел бы столь уныло.

— Я не обвиняла тебя в унынии.

Собеседники довольно долго обменивались ничего не значащими фразами, перемежая их острыми вопросами и скупыми ответами.

Герцогиня Нортенгская поделилась вестями об успехах Эдуарда на ниве обучения на первом курсе Ританского Королевского университета. Посетовала на нравы современной молодежи и на то, что юные леди зачастую ведут себя излишне навязчиво, можно даже сказать вызывающе. Вскользь упомянула о своем письме графу Морнингтону. Коротко описала беседу, которая побудила её написать это письмо.

Лорд-наблюдатель в свою очередь рассказал о драгоценностях и их похитителях.

История не отличалась оригинальностью.

Банда, шайка или, как корректно выразился лорд-наблюдатель, преступная группа была не слишком велика и состояла всего из четырех человек.

Рассказчик умолчал о том, что один из них какое-то, не слишком продолжительное, время работал на корону, в службе новых научно-технических и техно-магических разработок на невысокой должности расчетчика. Сидел на рутинной работе, делал кучу расчётов по заданным алгоритмам, к особо секретным сведениям его не допускали. Официально. А неофициально…

Ученые — народ увлекающийся. Кто-то что-то произнес, с кем-то поспорил, где-то листочек с записями выронил. И вот уже скромный расчетчик, не ведающий, что такое творческое озарение, зато обладающий смекалкой и жизненной хваткой, владеет информацией о том, что созданы некие амулеты, знает их примерный принцип работы, ещё спустя какое-то время узнает, где лежит коробка с отбракованными образцами. По прошествии ещё пары недель увольняется в связи с семейными обстоятельствами. Ну собрался человек жениться и уехал жить к супруге. Что же в этом такого? У новобрачной свой домик имеется, пусть и не в столице, это лучше, чем по съемным квартирам мыкаться. В общем, увольнение его и последующий отъезд никого не насторожили, а то, что амулетов в коробочке чуть меньше стало — никто и не заметил.

Ни про амулеты, ни про коробочку лорд-наблюдатель герцогине говорить не стал. А вот в подконтрольной ему службе — высказался. Громко, четко и, как он надеялся, доходчиво.

А герцогине поведал историю любви хваткого молодого человека по имени Боб, избранница которого тоже оказалась не промах. Наткнувшись на узелок непонятных побрякушек в личных вещах благоверного, она выпытала у него всю подноготную. Поскольку, кроме собственного домика, у дамочки еще и толика магического дара имелась, да ко всему прочему — кузина, служащая горничной у баронессы Промпт, то довольно скоро в умненькой головке сложился план, как за несколько месяцев улучшить семейное благосостояние. В реализации плана принимали участие две пары: Боб с супругой и её кузина с мужем.

В итоге в городском доме баронессы появилась Дороти. В том, что леди Миранда сразу ей поверила и продолжала доверять, заслуга одного из амулетов. Вообще практическое применение нашли только три из всех украденных амулетов, но компании и столь малого количества хватило, чтобы натворить дел. Один амулет обеспечил лояльность баронессы, второй вызывал эффект, сходный с кратковременной выборочной амнезией. Жертва не то чтобы забывала о каком-то предмете, а просто не хотела о нем помнить, вычеркивая на несколько часов из своих мыслей еще так недавно любимый браслет или ценное кольцо. На самом деле заставить забыть можно было любой предмет, ограничения были только по размерам и весу оного. Но любые предметы преступников не интересовали. Поэтому воздействовали они лишь на драгоценности. После чего Дороти ловко умыкала ту вещь, про которую так хотят забыть. Затем женщина передавала украденное напарнику, который проникал на мероприятие под видом слуги и выносил добычу, отводя внимание и взгляд от своей персоны при помощи третьего амулета. Таким образом четыре человека с тремя амулетами изрядно пощипали сливки ританского общества.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Рассказать историю и ни разу не сослаться на амулеты было сложновато, но лорд-наблюдатель справился. Объяснив доверчивость баронессы и забывчивость жертв специфическими проявлениями магического дара Дороти.

Герцогиня слушала, качала головой, в положенных местах ахала, а в неположенных задавала неудобные вопросы. За время беседы лорд-наблюдатель открыл для себя новые грани усталости и решил, что впредь постарается не встречаться для приватных бесед с двумя представителями королевского семейства в один и тот же день.

Герцогине этот разговор тоже дался нелегко. Она устало откинулась на спинку дивана и произнесла:

— Ну что же, надеюсь, графиня Динтон хоть немного утешится тем, что преступники пойманы. Слабое утешение, когда у тебя на руках пострадавший ребенок, но все же от осознания, что зло не избежит наказания — легче дышать.

— Боюсь, что в этом вопросе я пока графине не помощник, — с тяжелым вздохом признался лорд-наблюдатель и, видя недоумение во взгляде собеседницы, пояснил: — Пойманы преступники, промышляющие кражами драгоценностей, к трагедии с дочерью графини они прямого отношения не имеют.

— Хотите сказать, что убийца… — начала герцогиня, затем оборвала сама себя, сделала пару вдохов и продолжила, ничуть не успокоившись: — А это именно убийца! Девочка не погибла чудом! И до сих пор, насколько я могу судить, не вернулась к жизни. Хотите сказать, что убийца до сих пор на свободе? Ходит где-то среди добропорядочных людей. Свободно дышит и наслаждается жизнью! И может быть, даже раскланивался недавно с графиней или со мною…

Леди Александра побледнела, и, хотя поза её осталась неизменной, лорд-наблюдатель буквально кожей ощутил, что она как будто съёжилась, резко уменьшилась в размерах и из сказочного создания без возраста превратилась в испуганную, слабую пожилую женщину. Взгляд её сделался пустым, остановившимся. Граф Черри чертыхнулся про себя, обреченно вздохнул и принялся хлопотать над впавшей в полуобморочное состояние собеседницей.

Все в Ритании знали о трагедии в семье герцогини. Пятнадцать лет назад были убиты её старший сын, его молодая супруга и их ещё не рождённый ребенок. Из всей семьи чудом остался жить лишь маленький Эдуард. Убийцей оказался друг семьи. Долгое время он был вне подозрений, навещал герцогиню, выказывал ей всяческое сочувствие и поддержку. Открывшаяся правда глубоко потрясла всех, а герцогиню чуть не сломила.

Граф Черри уверил женщину, что в случае с Динтонами преступник будет найден в ближайшее время и понесет заслуженное наказание. Затем передал герцогиню Нортенгскую на руки преданным служанкам и наконец-то отправился в особняк Динтонов.

Лорд-наблюдатель ехал по вечерним улицам Лидона, покачиваясь на мягкой скамеечке в недрах личного экипажа, и мысленно перебирал известные ему факты о нападении на Кити.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Фактов не сказать что было много. Граф Черри устало поморщился, вспоминая пухлое заключение лорда Бо о характере нанесенных девочке травм. Заключение было подробнейшим и пестрело такими терминами, которые лорду-наблюдателю не то что понять — прочитать с первого раза было сложно. К заключению были приложены выводы. Выводы профессора разместились на трех страницах, что, как и полагается, делало их более компактными, но, к сожалению, почти не сказалось на читаемости. Помощь пришла от мистера Пиллета. Страничку, исписанную его убористым почерком, лорд-наблюдатель называл про себя переводом с медицинского на ританский. Понять написанное семейным доктором Динтонов было не сказать что легко, но хотя бы возможно.