Уровень 2 - Глеб Леонидович Кащеев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Стирать память? Нет, не умею. Но могу предложить альтернативу, – серьезно ответил Илья и обратился к Семену:
– Позволишь?
Тот медленно кивнул, но прошептал:
– Не напаши только. Аккуратнее. Не навреди.
Илья подошел к Юльке.
– Иль-я, – медленно произнес он, показам пальцем себе на грудь, а затем медленно протянул руку к ее виску. Девушка, улыбаясь, с любопытством смотрела на его движения и не отшатнулась. Илья дотронулся до ее головы и закрыл глаза.
Через пару секунд он молча с удивлением покачал головой.
– Она все помнит, – неожиданно произнес он, – все, что было с тех пор. Только память существует отдельно от сознания. Как в разных комнатах живут, а дверь между ними сторожит монстр, поэтому она туда и не идет. Я могу как бы сделать вторую дверь, подселив свои воспоминания за тот самый момент, которого она боится. Только вот она все равно ей не воспользуется, потому что боится и привыкла уже жить так. И еще ей холодно. Не снаружи, – остановил он бросившегося с теплым одеялом Семена, – внутри. В комнате, где живет память – лютый мороз.
Подошла Снежана:
– Смелости то ей я сейчас добавлю. Втроем мы этого монстра сейчас по стенке размажем. Только вот холод… Семен, тоже иди сюда. Тепло – это уже по твоей части.
– Да я ж не могу уже ничего…
– Это ты сжечь ничего не можешь, а дарить тепло родному человеку любой должен уметь. Ты – тем более, – твердо сказала она.
Семен подошел к сестре.
– Возьми ее за руку и думай о том, как согреваешь ее, но не тело, конечно. Попробуй передать через руку свою любовь и заботу.
Снежана положила руку на лоб Юлии. Та растеряно оглядывалась, совершенно не понимая, что происходит. Такое внимание со стороны кучи незнакомых людей уже начало ее пугать.
У Дина почему-то сердце начало отбивать пульс в ритме рейва. Он сам не понимал, отчего так переживает, но происходило сейчас явно что-то важное.
Илья резко вздрогнул и уронил руки:
– Есть! Она прошла к своей памяти! Монстра больше нет. Он тут же исчез!
Семен, закусил нижнюю губу так, что казалось сейчас кровь потечет, вглядывался в лицо сестры, пытаясь уловить хоть какие-нибудь признаки изменения. Та стояла с закрытыми глазами и слегка покачивалась
Снежана, таинственно улыбаясь, отошла и села обратно за стол рядом с Даной.
– Как же долго я спала… – тихо сказала Юлька.
– Юля! Юленька! Юлька! – прошептал Семен, обхватив ее лицо руками.
– Что, Семушка? – она открыла глаза.
– Пламя! Оно вернулось! – неожиданно сказала Снежана, увидев ее взгляд, – все получилось!
– Где я, Сема? – Юлька растеряно оглянулась, – помню, как прекрасная женщина сказала идти в туман, который окутал все на улице. А сейчас я где? Где наш дом?
– Ты дома, Юля, дома. Теперь он здесь, – несмотря на улыбку, сиявшую на лице Семена, глаза Дина невольно наполнились слезами. Да и Ханка, как он заметил, тоже промокнула уголки глаз полотенцем.
Семен неожиданно подскочил к Илье и со всей силы обнял его. Тот даже крякнул от неожиданности и растеряно и смущенно слегка похлопал Семена по спине.
– Спасибо брат! Спасибо! – горячо воскликнул тот и повернулся к остальным, – Спасибо вам, ребят, счастье то какое!
Глава 36
Дана
Она сама чуть не разревелась, глядя на эту сопливую идиллию. Завидно было очень. Не было у нее ни брата, ни сестры, чтобы вот так к ней относились. Семен, казалось, воскресшую сестру готов был на руках носить. Еще бы – сколько она почти растением была? А тут вдруг вылечили как по щелчку пальцев волшебника.
Может они действительно умерли, и это загробный мир, Вальхалла, где раны, в том числе душевные, зарастают на героях сами собой? Как там было в мифах: весь день в своем суровом северном раю викинги пируют и бьются насмерть, но с восходом солнца их раны зарастают и все начинаются заново. Тут тоже трупы сами пропадают по утрам.
От этой мысли по спине пробежал нехороший холодок.
Если она мертва, то зачем ей каждую ночь снится один и тот же кошмар, как ее запирают в зеркальном отражении? Это персональный ад такой?
Чтобы отвлечься от дурных мыслей, она спросила сидящую рядом Снежану:
– Что за пламя, о котором ты говорила?
Та вздрогнула, отвлеклась от Семена с сестрой, посмотрела на Дану своими ледяными глазами и ответила:
– Когда я была бесплотным приведением, то научилась видеть в людях внутренний огонь. Знаешь, часто говорят, что кто-то силен духом, а кто-то слаб. Вот я с тех пор ощущаю это в виде пламени в чужих глазах. Тот, кто устал и от жизни ничего особо не хочет, кроме как пожрать, да поспать – у него огня вообще нет. У того, кто жаждет изменить весь мир – наоборот, бушует просто.
Семен невольно услышал их разговор и подошел ближе. Снежана продолжила:
– В этом мире у большинства взрослых пламени почти нет, за редкими исключениями в виде Эрлика, мастера, да ведьмы твоей. Видимо сюда попадают только те, кто от жизни уже ничего не хотел. Неприкаянные, как Алекс сказал. У детей, которые уже здесь родились, часто бывает иначе – вон у Ханки все нормально с внутренним огнем. Ну и у Алекса… было. Детям еще не все равно, но этот испорченный город и их тоже рано или поздно тушит.
– Почему испорченный?
– Потому что его искалечили и залечиться не дают. Мне кажется, что башня с каждым слоем пытается вырастить что-то правильное, но люди каждый раз все портят.
– Да ты о чем вообще?
– Мне проще показать. Пойдем? – заговорщески подмигнула Снежана.
– Погоди… про пламя, – неожиданно произнес Семен, – а мне его можно научиться видеть?
Снежана растерялась:
– Я не знаю. Наверное можно, я же научилась. Только вот мой рецепт тебе вряд ли подойдет. Я не знаю, как этому учить.
– Как ты это видишь? Мне кажется, что я тоже что-то такое почувствовал в Юлькиных глазах.
– Да просто взгляд стал осмысленным, – ухмыльнулась Дана, столкнулась глазами с его сестрой и добавила, – прости Юль.
– Нет… что-то такое… иное, – Семен замахал руками в воздухе, подбирая нужное слово.
– Давай выйдем на улицу, – сказала Снежана.
Дана последовала за ними.
– Вон видишь парень идет. Помощник фонарщика: масло для лампад разливает в лавке, – Снежана показала на щуплого юношу с большой канистрой в руках, – Эй, Сигурд! Продашь мне масло? – окликнула она его.
Паренек, не торопясь, стараясь
