В поисках Белого города - Елена Лирмант

Я мотнул головой: - Они считают меня убийцей, - прошептал я.

- Да, это странно! Я дал им понять, что это не так!

Мы помолчали, он протянул мне руку и помог встать: - Хочешь пойти с нами? - спросил он.

Я удивленно пожал плечами: - Я для вас враг! Я мидгардец! Вы не должны мне доверять.

- Это так, - согласился жрец. - Но у меня есть свои причины пригласить тебя. Ну, что скажешь?

- У меня нет выбора! Один я пропаду, - задумчиво проговорил я, и кивнул: - Согласен.

- Только одно условие, ты не о чем не будешь спрашивать, ни меня, ни спутников?

- Совсем не о чем? - не понял я, - мы всю дорогу будем молчать?

Белый жрец засмеялся: - Хорошо подметил. Нет ! Ты не будешь спрашивать о цели нашего Пути.

- Это другое дело! Если Путь дальний, молчаливый спутник может оказаться врагом! - усмехнулся я.

- Неплохо сказано. Тебе часть приходилось совершать долгие путешествия?

- Я вырос среди охотников, - выдавил я из себя.

- Ты потом мне расскажешь, что значит охотник! А пока идём. Тебе придется рассказать нам, как ты сошёлся с гырхом. И почему он следовал за тобой.

- А это обязательно?

- Да! Гырхи для нас неприкасаемые животные. Людей обходят стороной. Мы тоже на их территорию не смеем ходить. А ты не только пришёл с их земли, но в сопровождении взрослого самца. Мы должны знать, что произошло.

Я стоял и мялся. Мне совсем не хотелось рассказывать о том, что произошло на базе, показывать своих соплеменников с худшей стороны - радости мало. Белый жрец, видимо, понял мои сомнения: - Ты расскажешь только то, что сочтешь нужным. Секреты - нам не нужны! - иронически улыбнулся он. - Иди за мной!

И мы пошли. Было видно, что в лесу он свой человек. Не смотря на то, что земля была сплошь покрыта камнями опушенными мхом, огромными корнями деревьев, выступающими на поверхность, которые при соприкосновении, тут же как-то странно закручивались в спирали, и мелкими ручьями, струящимися между ними, он умудрялся прыгать с камня на камень, не задевая ничего. Я следовал за ним шаг в шаг. Но вот неровности кончились, и мы вступили под сень странных огромных деревьев. Они росли по одной линии, что показывало на искусственность их посадки. Стволы голые без нижних веток. И только высоко над головой густой шатер, закрывающий небо. Под ногами пружинил мох, до того мягкий, что было ощущение, будто идешь по пушистому ковру. Но вот показалось селение. Я даже вскрикнул от изумления.

Я даже не знаю, как описать их. Они располагались между этих древесных колонн. Одни одноэтажные, другие двухэтажные, сложенные из бревен стоящих вертикально, с лесенками, и без. Только вот у них была одна особенность. Из середины крыши, которая представляла собой живые листья, к верхнему лесному шатру тянулись переплетенные между собой сучья. Так что складывалось впечатление, что все дома висят на толстых веревках. Я забыл обо всем. Подошел к близстоящему дому и потрогал бревно! О чудо! Это был ствол живого дерева! А крыша - переплетенные живые сучья, на которых красовались живые листья, а кое-где уже виднелись связки созревающих голубоватых плодов.

Дверь неожиданно распахнулась, и на пороге появилась красивая женщина в зеленой длинной рубахе, подпоясанной коричневым шарфом.

- Мидгардец, зачем трогаешь мой дом! - гневно спросила она.

- Он живой, - только и смог выдавить я.

- Ну?! - не унималась женщина, - конечно живой!

Мы смотрели друг на друга как удав на слона. Удав жалел, что такая туша мяса не лезет ему в глотку, а слон рассматривал удава и думал, какой же должен быть величины слон, если он потерял такой длинный хобот. На выручку пришёл белый жрец: - Прости его, - сказал он, - этот человек никогда не видел ваших домов.

- А что они не используют деревья для строительства жилья? - тут же поинтересовалась женщина.

- Почему, - ответил я, - но мы их срубаем, и складываем обработанные стволы в стены.

- Вы живёте в мертвых деревьях??? - вскрикнула женщина и отшатнулась от меня, - Дикари! Что с таких взять! Одно слово мидрагдцы! Не трогай мой дом! - И захлопнула передо мной дверь.

А я отошёл на несколько шагов, огляделся. В селении не было ни одного похожего дома. Были здесь и округлой формы, и с башенками, и квадратные, с большими и маленькими окнами, верандами и террасами. Архитектура потрясающая - и все это из живых деревьев. Чудо!

- Ты привлекаешь ненужное внимание, - дотронулся до моего локтя белый жрец. Я оглянулся, вокруг стали собираться люди. Господи, какие же они все были красивые! Я кивнул, и направился за своим спутником, провожаемый ненавистными взглядами лесных раттерианцев.

Но когда я увидел то здание, куда мы шли, у меня от удивления даже дыхание перехватило. Это были настоящие хоромы, с большой террасой, открытыми верандами на втором и третьем этажах, с живыми лестницами по бокам, которых трепетали под легким ветерком листья. И висел он ни на одной связке переплетенных сучьев, а на трех. Я даже боялся ступить на ступеньку, до того они казались воздушными. Но на удивление, они были устойчивыми и крепкими.

Мы вошли в просторную комнату, где были полукругом расставлены резные прекрасной работы скамеечки. На которых сидели несколько мужчин и женщина. Белый жрец встал в двери, приложил руку к груди и наклонил голову, я повторил его движение. Затем он прошёл и сел напротив людей и показал мне рукой на скамейку, что стояла рядом с его.

- Говори, мидгардец! - произнесла женщина грудным голосом, подождав пока я усядусь, сначала на краешек, боясь, что под моей тяжестью она сложиться, но почувствовав ее прочность на всю ширину.

- О чем? - не понял я.

- О гырхах, - тихо подсказал мне белый жрец.

Я долго размышлял о том, с чего бы начать. Никто меня не торопил. И , наконец, решив говорить полуправду, я начал свой рассказ с того, что мне поручили ухаживать за тремя гырхами, что я был поражен их глазами. Ну, а дальше покатилось как-то само собой. Единственный раз, я запнулся и опять замолчал, когда надо было объяснить, почему Дон разбил себе голову. Но свои догадки я не высказал, а просто поставил их перед фактом случившегося. Когда же мой рассказ дошёл до того, как я помогал Дине родить, женщина закрыла рот рукой и тихонько ахнула. Надо сказать, что по мере моего рассказа их глаза раскрывались все шире и шире, лица вытягивались, а у самого молодого мужчины даже приоткрылся рот. А мой рассказ уже катился сам собой. Я и сам был в восторге от этих животных, поэтому говорить мне было легко. Но особенно я возбудился, когда поведал им, о том, что они не только умные, но и разумные существа, умеют не только думать и принимать решения, но и сознательно следят за тем, чтобы их деревья, приносящие странные плоды, росли.