В поисках Белого города - Елена Лирмант

- Пойдем, - взял меня за локоть жрец, - тебе надо отдохнуть, завтра уходим рано!

Мы вошли в дом. Настроение мое было окончательно испорчено. И меня уже не задели яростные ненавидящие глаза второго мальчика, виденного мною у костра, ни равнодушный взор раттерианца постарше, которые сидели за столом, и молчали. Жрец посадил меня за стол, поставил передо мной поднос с едой, а потом показал глазами на кровать. - Поешь и отдохни, - еще раз повторил он, сел рядом и замолчал. Я принялся за еду, совсем не ощущая вкуса, и не обращая внимания на то, что ел. Просто жевал, что-то похожее на хлеб, пил, какую-то жидкость и грыз плоды, лежащие на тарелке.

Покончив с едой, я вытер рот салфеткой, которая лежала около меня, и обратился к своим будущим спутникам:

- Я иду с вами. В пути, мы должны общаться как-то. Но мне нельзя знать ваши имена. Я - мидгардец. Поэтому предлагаю, придумать на время путешествия новые.

В ответ тишина. Подождал немного:

- Раз не хотите придумывать сами, вот мое предложение - ты, я покосился на жреца, - будешь Старшим, он - взгляд в сторону второго - Средним, ну а ты, посмотрел на мальчишку - Младшим! А меня зовут Константин Романов. Предпочитаю, чтобы меня звали по имени, Константин.

- Ко-са-та-нин, вскрикнул мальчик, - а почему я Младший?

- Не Косатанин, а Константин, - поправил я, не хочешь быть Младшим, сам придумай себе имя.

- У тебя трудное имя, - огрызнулся мальчуган.

- Согласен. Можно его упростить. Скажи, как бы ты назвал меня?

- Коста! Нравиться?

- Если мне не изменяет память, так вы называете ветер, который дует в спину, у нас его называют попутным, потому что он помогает идти. Ну, что ж, согласен. Пусть будет Коста! А твое имя, мальчик?

- Я не мальчик, - вскрикнул он и покраснел.

- Неужели девочка? - усмехнулся я

- Па... Младший, эй-хо! - прикрикнул на мальчугана Старший. И тот замолчал, но надулся, как мышь на крупу.

А я поблагодарил за еду, разулся, лег на кровать, отвернулся к стене и долго лежал, вспоминая Никке. В этот момент я понял, что эта девушка стала для меня единственной! И что она как радуга в умытом дождем небе, прекрасна и недосягаема для меня. - Эх, Дан, и почему ты остановил меня? - думал я. - Спасти, чтобы снова лицом ткнуть в чёрную пустоту безысходности...

Глава II

Меня трясли за плечо: - Коста, вставай, нам пора!

Мы вышли из дома. У каждого за плечами был мешок, что в нем, я не знал. Но по тяжести, которая отдавливала мне плечи, догадался, что там продукты, а то, что в спину ничего не упиралась, предположил, что есть что-то мягкое, вроде одеяла. Не успели мы выйти из селения, как показалась старшая мать. За ней шёл тот мальчик, которого увела Никке. Сердце ёкнуло. Но я только сжал зубы. Мальчишка был красив, как все жители этой планеты. Только в нем было столько грации и выразительности, отличающих его от моих спутников мужчин, что уколы ревности сразу превратили мальца в персону нон-грата. Старшая мать поцеловала мальчика в лоб, и он, молча, присоединился к нам. Младший тут же подошёл к нему, и потопал рядом. Искоса бросая на меня недоброжелательные взгляды.

Наш первый день пути прошёл в полном молчании. Я присматривался к своим спутникам. Они - ко мне. Если им надо было поговорить они, ускоряли шаг, понимая это, я замедлял свой. А то и вовсе останавливался, делая вид, что разглядываю окружающий меня лес. Пошептавшись, они выразительно смотрели на меня. Хотя нет, это касалось только троих Старшего, Младшего и мальчонки, которому имя, я еще не дал. Средний вел себя настолько странно, и неестественно, что я все больше и больше недоумевал. Дело в том, что он был с нами, и в тоже время совсем один. Он шагал, погрузившись в свои думы, равнодушный ко всему, что происходит вокруг. В нем чувствовалась какая-то надломленность.

Когда мы остановились на привал, мальчик без имени начал готовить еду, вернее сказать, стол, он вытащил из моего рюкзака ткань, сорвал крупные листья, что росли на дереве, под которым мы устроились, положил на них салфетки, и свержу раттерианский хлеб, плоды. Сходил к ручью и принес кувшин воды. Расставил узкие, я бы сказал граненые стаканы неправильной формы. Мужчины воспринимали, это как должное. Я вспомнил, что мальчика с нами в доме не было, он был у старшей матери - женщины. Никке, увидев его, очень удивилась, как будто не верила своим глазам. Подозрение усиливало еще и то, что мои спутники относились к нему я большим почтением. А младший вел себя так, что собрался защищать от меня этого паренька. Чтобы подтвердить или отбросить свои подозрения, я подождал, пока мальчик направился в кустики, лениво поднялся и шагнул за ним. Младший вскочил, будто бы сел на целый улей пчел:

- Тебе туда нельзя! - вскрикнул он.

- Но мне надо! - сделал я удивленное лицо.

- Туда иди, - и он махнул рукой в противоположную сторону. Парнишка услышал наш разговор, повернулся ко мне, и покраснел. Мои подозрения подтвердились. Это была девушка.

Высказывать свое открытие я не стал. Мне стало любопытно, чем все это кончится. Поэтому остальную часть пути до конца дня, мы прошли, не произнося ни одного слова. Когда стемнело, расположились на полянке, разожги костер. Средний обнес полянку какой-то проволокой, молча, поел, и лег спать подальше от огня. Рядом с ним пристроился и Старший. Девушка легла в отдалении ото всех, а Младший в шагах пяти от нее.

- Ты чего сидишь? - спросил меня Старший, - ложись!

- Парни, - обалдел я, - вы, что спать собираетесь? А кто дежурить будет?

- Зачем? - не понял Старший.

- Мы все-таки в лесу. Здесь могут быть дикие звери!

- Не бойся, - буркнул Средний, - мое приспособление отпугивает гырхов.

- А что у вас кроме гырхов больше нет никаких зверей? - засомневался я.

Мне никто не ответил. - Они или сильно беспечные, или сильно глупые, - подумал я, и уселся поближе к костру. Лес мне не нравился. Он был полон звуков: кто-то всхлипывал, кто-то свистел, что-то шуршало, и даже вдалеке слышался визг. Чтобы быть во всеоружии, я придвинул к себе толстые ветки. И стал ждать.

Ждать пришлось недолго, около места, где спал Средний, появились два синих огонька. Я взял ветку и положил в огонь. Черный длинный загнутый ноготь подцепил завернутого раттерианца и потащил в кусты. Подбежав, я ткнул ею куда-то в ночь, послышался визг.

- Что это было? - вскочил он.

- Понятия не имею. Синие горящие глаза и черный загнутый ноготь, которым тебя зацепили. Кто это?

Средний ошалело смотрел на меня: - Не знаю!

- Аа-а-а-а!, - вопль девушки заставил меня броситься к ней, размахивая горящей веткой. Она выкатилась из плаща, а ноготь продолжал тянуть ткань к себе. Тут проснулись и остальные, и как столбы стояли и смотрели на происходящее.