В поисках Белого города - Елена Лирмант

- Она принадлежит своему будущему мужу, и чужие мужчины не имеют права до нее касаться, - объяснял мне Средний.

- А где этот ее будущий муж? - поинтересовался я, - интересно получается, мужчина отправляет свою наречённую в опасный путь, а сам спокойно сидит дома? Да, вы что тут все с ума сошли? Это же вам не прогулка по улице. Это смертельная схватка с неизвестностью, или она нас сожрёт, или мы ее обхитрим.

- Он не знает, что она ушла, ему не сказали, - уточнил Средний.

- Я постараюсь, больше не бояться, - не унималась девушка.

- Принцесса, помолчи, пожалуйста, - попросил я, - сейчас идет мужской разговор. Значит так, мы возвращаемся!

- Но это невозможно, - в отчаянии прошептала та.

- Мы должны идти, - прохрипел Младший.

-Послушайте, они малолетки, - обратился я к Старшему и Среднему, - но вы- то понимаете, что мы в любой момент можем ее потерять?

- Ну, почему? - закричала Принцесса,- я могу идти, я больше не буду бояться!

- Хорошо, представь себе ситуацию, что мы полезли в горы, ты поскользнулась и падаешь вниз, мы можем тебя вытащить, но для этого надо схватить тебя за руку, или за шкирку, но, согласно вашим традициям, никто из нас не может прикасаться к тебе. Как сегодня. И мы просто стоим и смотрим, как ты падаешь в пропасть! Ну, и как перспектива? Лично мне она противна!

- Я хорошо лазаю по камням, - плакала взахлеб Принцесса. Мне захотелось подойти к ней, обнять ее, но не смел. А она, чувствуя, что все упирается в нее, уже не скрывала своего отчаяния.

Я встретился взглядом со Старшим, в которых была горькая безысходность. Он все понял правильно. Даже глаза Среднего, равнодушные и холодные в этот момент выражали панику.

- А кто может дотрагиваться до нее? - поинтересовался я.

- Люди одной с ней крови, родные, - сглотнув подступивший ком, ответил Средний.

- Вам очень надо идти вперед? - у меня возникла идея, но она была слишком дикой, и я боялся, произнести ее вслух.

- Да! Очень! - подал, наконец, голос Старший. - Ты что-то придумал?

- Я вижу только единственный выход, но не знаю, как вы к нему отнесетесь.

- Говори, - встрепенулся жрец.

- У меня дома есть обычай, очень старый, и сейчас уже не применяемый в жизни. Братание на крови.

- Что это значит? - спросила Принцесса, вскинув на меня удивленные глаза полные слез.

- Мы делаем ранку на руке и смешиваем нашу кровь, даем обет верности и поддержки, - ответил я.

- Ты хочешь, чтобы я приняла вас всех в свой род? - в голосе девушки прозвучали интонации страха.

- Она молода, она не имеет право принимать мужчин в свой род без разрешения старшей матери, - прошептал Старший.

- Покажи мне, где тут есть старшая мать? - отрезал я, - а потом я не предлагаю вам входить в ее род. Братьями и сестрой станут Старший, Средний, Младший и Принцесса. И клятва будет действовать только на них. Когда же вы вернетесь домой, вы будете называться своими обычными именами. И все останется в тайне. Вы же не хотите подвести девушку?

- Я согласна, - крикнула Принцесса и протянула мне руку.

- Ты не боишься вида крови? - спросил я, нахмурив брови, - не испугаешься боли?

- Нет, - она вскочила на ноги, вытащила из-за пояса кинжал и подала мне.

- Ве... Прыцесса, - закричал Младший, - подумай, ты нарушаешь традиции! Ты не должна этого делать!

- Традиции? - вышел я из себя, - Ваши традиции остались там, где ваше обычное место обитания, где ваши родные, где ваши люди! Неужели вы так и не поняли, вы находитесь на неизвестной вам земле. Здесь не действуют ваши законы. Здесь один закон - один за всех, и все за одного. И если она упадет, ты ей должен подать руку, если ты упадешь, она должна тащить тебя. Иначе мы не дойдем!

Я сбежал с камней вниз, где между травы высовывали морды твари, поджидая нас. Завопил матерное ругательство, от чего животные разбежались в разные стороны, сорвал пук травы и, подбежав к младшему, сунул его ему в руки. - Сломай, - приказал я, - переломи надвое.

Паренек, стал крутить пук, но он не поддавался. - А теперь сломай по одной травинке, - наставлял я, - стебли травы ломались легко.

- Ну, теперь ты понял?

Мальчик упрямо посмотрел на меня, и, набычившись, повторил: - Она не должна этого делать! Мне доверили быть ее помощником, и хранителем традиций, пока ее рука не будет вложена в ладонь ее мужа. И я не позволю!

- Хорошо! Тогда поворачиваем назад! Выдаем Принцессу замуж! Берем вместо тебя ее мужа, может быть хоть он сможет защитить свою жену, - пожал я плечами.

- Мы не можем вернуться назад, - несчастным голосом проговорил Младший.

- Тогда у тебя один выход - стать ей братом! И быть около нее, защищать ее, оберегать, довести до конца пути в целости и сохранности, а потом передать мужу.

Мальчик помолчал: - Согласен, - выдавил, наконец, он.

- Спасибо! - Принцесса улыбнулась пареньку, и протянула мне руку. - Начинай!

Я сделал надрез у себя на ладони около большого пальца, потом у нее, мы сжали руки и я стал говорить первое, что мне пришло в голову. Какие нужно говорить слова в этом случае я просто не знал.

- Я Коста Романов отдаю свою кровь Принцессе, я называю ее своей сестрой и клянусь оберегать ее, защищать до последней капли крови, клянусь сделать все возможное, чтобы довести ее до конца пути, не причинив вреда. В свидетели беру камни, деревья и Ярилу-солнце. Отныне ты и я - одной крови!

Девушка слушала меня, распахнув прекрасные серые глаза, когда же я замолчал, она произнесла: - Я Пррыцесса отдаю свою кровь Косте, я называю его своим братом и клянусь оберегать его, помогать ему в Пути. В свидетели беру камни, деревья и Ярилу-солнце. Отныне ты и я - одной крови!

Мы разжали руки. И я облизал кровавую ладонь. Она сделала тоже самое. И зачем я сделал это? Понятия не имею. Но вышло все торжественно. Я даже не заметил, как вокруг нас собрались все остальные. Старший сам сделал надрез на своей ладони и протянул мне руку, Младший протягивал уже кровавую ладонь девушке.

Называть Старшего братом, как-то у меня язык не повернулся, и я ляпнул, что называю его своим отцом. Он улыбнулся, в знак согласия. И Средний и Младший повторили мои слова, а вот Принцесса назвала жреца дядей. Значит, отец у нее был.

То, с какой серьезностью они отнеслись к этой, на мой взгляд, детской клятве удивляло и трогало. Я же чувствовал себя обманщиком и циником. Что значат слова и маленькая ранка на руке? Ничего! Просто теперь они сами будут вести себя по отношению к девушке по-другому. Что же касается меня самого, во мне ничего не изменилось, все было по-прежнему безрадостно и грустно. Я просто делал свое дело, к которому привык, когда служил в войсках Спасения дома.

А потом мы уселись кружком, и жрец, мазал наши раны, какой-то черной мазью.