Сегун. Книга 3 - Джеймс Клавелл

– Андзин-сан? – тихонько позвал он.

Ответа не было. Он открыл дверь: комната была пуста, внутренние сёдзи слегка приоткрыты. Он нахмурился, потом сделал сопровождавшему его охраннику знак подождать и быстро прошел через комнату в плохо освещенный внутрений коридор. Остановила его Тиммоко – в руке она держала нож. Постель ее была разложена как раз в этом коридоре, у входа в одну из комнат.

– Ах, простите, господин, я со сна не разобрала… – Тон у нее был извиняющийся, она опустила нож, но не уступала дороги.

– Я ищу Андзин-сан.

– Он и моя хозяйка разговаривают с Кирицубо-сан и госпожой Атико.

– Пожалуйста, спросите, не смогу ли я повидать его.

– Конечно, господин. – Тиммоко вежливо поманила Ябу обратно в комнату, подождала, пока он не зайдет, и закрыла внутреннюю дверь.

Охранник в главном коридоре вопросительно смотрел на них. Через несколько секунд сёдзи отодвинулись и вошел Блэкторн. Он был одет, с коротким мечом на поясе.

– Простите, что беспокою вас, Андзин-сан. Я только хотел убедиться, все ли в порядке. Вы понимаете меня?

– Да, спасибо, не беспокойтесь.

– С госпожой Тода все в порядке? Она не заболела?

– Сейчас все прекрасно. Очень устала, но не более того. Скоро уже рассвет, наверное?

Ябу кивнул:

– Да. Я просто хотел убедиться, что все благополучно. Вы меня понимаете? – повторил он на всякий случай.

– Да. Сегодня после обеда вы сказали про «план», Ябу-сан. Помните? Объясните, пожалуйста, что это за «секретный план»?

– Не секретный, Андзин-сан, – поправил Ябу, сожалея, что был так откровенен. – Вы неправильно поняли. Я сказал, что нужно выработать план… из Осаки очень трудно выбраться. Или бежать, или… – Ябу провел ребром ладони поперек горла. – Вы поняли?

– Да. Но теперь есть пропуска, не так ли? Теперь можно безопасно выбраться из Осаки.

– Да, скоро выезжаем. На корабле очень удобно. Скоро будем набирать людей в Нагасаки. Вы понимаете?

– Да.

Проявляя все признаки дружелюбия, Ябу удалился. Блэкторн закрыл за ним дверь и вернулся через внутренний коридор, оставив внутреннюю дверь полуоткрытой. Он прошел мимо Тиммоко в следующую комнату. Марико полулежала, облокотившись на футоны: еще более хрупкая и красивая, чем всегда, она как будто стала чуточку меньше… Кири стояла на коленях на подушке. Сбоку, свернувшись клубочком, спала Атико.

– Что он хотел, Андзин-сан? – спросила Марико.

– Просто посмотреть, все ли в порядке.

Марико перевела его ответ Кири.

– Кири интересуется, спросили ли вы его о «плане».

– Да, но он ушел от ответа. Видно, передумал – не знаю. Возможно, это мои фантазии. Мне показалось сегодня днем, будто он что-то замышлял или даже имел какой-то план.

– Выдать нас?

– Конечно. Но я не знаю как.

Марико улыбнулась ему:

– А вы не ошиблись? Мы же теперь в безопасности…

Атико что-то пробормотала во сне, все посмотрели на нее: она и во сне просила разрешения остаться с Марико. Того же хотела и старая госпожа Эцу, громко храпевшая в соседней комнате. Остальные дамы на закате солнца разошлись по своим помещениям. Все направили официальные просьбы разрешить им немедленный выезд. По мере того как смеркалось, по замку распространялись слухи, что завтра о том же попросят еще сто пятьдесят человек. Кияма послал за Атико, женой своего внука, но она не захотела покинуть Марико. Даймё сразу же отказался от нее и потребовал вернуть сына. Она подчинилась. Ее долго мучили кошмары, наконец она спокойно уснула.

Марико взглянула на Блэкторна:

– Как хорошо, что все успокоилось…

Когда она очнулась живой, а не мертвой, душа ее устремилась к нему. Первый час, пока они были одни, она лежала у него на руках.

– Ты жива, Марико, жива! Я уже видел тебя мертвой.

– Я думала, что умерла. Я еще не могу поверить, что Исидо сдался. Никогда за двадцать жизней… О, как я люблю, когда ты обнимаешь меня. Ты такой сильный…

– С того момента, как ты отдала приказ Ёсинаке, я думал, что не увижу ничего, кроме смертей. Твоей, своей, всех… Я участвовал в вашем плане?

– Со дня землетрясения, Андзин-сан. Пожалуйста, простите меня, но я не хотела… не хотела пугать вас. Боялась, что вы не сможете понять. Да, с того дня я знала, что моя карма – спасти заложников в Осакском замке. Только я могла сделать это для господина Торанаги. И теперь это сделано. Но какой ценой! Мадонна да простит меня…

Потом пришла Кири и они сели порознь, но это не имело никакого значения. Достаточно было улыбки, взгляда, слова.

Кири подошла к окнам-бойницам: город просматривался до самого моря, где светились огоньки рыбачьих лодок, возвращавшихся в гавань.

– Скоро рассвет, – сказала Кири задумчиво.

– Да, – откликнулась Марико. – Сейчас я встану.

– Скоро, но не сейчас. Пожалуйста, отдохните, Марико-сама. Вам нужно набраться сил.

– Хотела бы я, чтобы здесь был господин Торанага…

– Да-а…

– Вы подготовили письмо о… о нашем отъезде?

– Да, Марико-сама, еще один голубь вылетит на рассвете. Господин Торанага услышит о вашей победе сегодня, – пообещала Кири. – Он будет гордиться вами.

– Я так рада, что он оказался прав…

– О, пожалуйста, простите меня за то, что я сомневалась в вас и в нем…

– В глубине сердца я тоже сомневалась в нем. Простите и меня.

Кири снова повернулась к окну и посмотрела на город.

«Торанага не прав! – хотелось закричать ей. – Мы никогда не уедем из Осаки, сколько бы ни притворялись! Наша карма – остаться, его карма – терять…»

В западном крыле Ябу остановился у караулки. Самураи, сменяющие часовых, были уже наготове.

– Я собираюсь провести срочную проверку.

– Да, господин.

– Вы все подождете меня здесь. Вы пойдете со мной.

Он спустился по парадной лестнице, сопровождаемый только одним охранником. Внизу лестницы в первой прихожей стояли еще часовые, снаружи были сад и главный двор. Беглый взгляд показал, что все в порядке. Тогда он вернулся в крепость и, к удивлению охранника, спустился вниз, в помещение для слуг. Перепуганные слуги с трудом вырывались из объятий сна, торопливо кланялись. Ябу почти не замечал их. Он направлялся все глубже в недра крепости, вниз по лестнице, по редко используемым, но хорошо освещенным сводчатым переходам с сырыми, сильно заплесневелыми каменными стенами. В этих погребах не стояли часовые – тут нечего было охранять. Вскоре они стали снова подниматься вверх, приближаясь к наружным стенам.

Ябу внезапно остановился:

– Что это?

Коричневый самурай остановился, прислушался – и тут же погиб. Ябу вытер меч и затащил тело в темный угол, потом поспешил к еле заметной, сильно укрепленной маленькой железной двери в стене – ему сообщил об этой потайной двери посредник Исидо. Пришлось долго отворачивать проржавевшие болты, но вот звякнул последний, и дверь распахнулась. Снаружи потянуло холодным воздухом. К горлу его метнулось копье, но остановилось в самый последний момент. Ябу не двигался, почти парализованный страхом. На него внимательно смотрел ниндзя, почти не отделимый от темноты за дверью.