ОНО - Стивен Кинг

— Откуда т-ты з-знаешь? — настаивал Билл. Бену удалось в неподдельном интересе уловить нотку сомнения. — К-как это объяснить?

— Я так считаю, — просто сказал Бен, нисколько не рисуясь, и вновь взглянул на чертеж, будто черпал свою убежденность именно оттуда. Он в жизни не видел водонепроницаемых перемычек, да и их чертежей тоже, и уж совершенно не был уверен, что они выглядят именно так.

— Ладно, — положил ему руку на плечо Билл. — Встретимся з-завтра.

— Во сколько?

— М-мы с Эдди б-будем з-здесь в пол-д-девятого…

— Если только мы с мамой не пойдем в больницу, — вздохнул Эдди.

— Я принесу доски, — предложил Бен. — Их много у старика в соседнем доме. Я прихвачу несколько.

— Еды тоже прихвати, — посоветовал Эдди. — Что-нибудь легкое, типа сэндвичей.

— Окэй.

— У т-тебя есть ружье?

— Духовушка; мама подарила на Рождество, но она с ума сойдет, если увидит, что я ушел с ней.

— П-принеси, — попросил Билл. — М-может, постреляем.

— Хорошо, — улыбнулся Бен. — Ну ладно, ребята, мне пора бежать.

— Нам т-тоже.

Из Барренс они выходили вместе; Бен помог Биллу вытащить «Сильвера» из-под моста. Эдди брел чуть поодаль, подкашливая и с неудовольствием осматривая рубаху со следами засохшей крови.

Билл попрощался и нажал на педали, одновременно издав традиционный боевой клич во всю мощь легких.

— Экая громадина, — подумал Бен вслух.

— Вот именно, — откликнулся Эдди. Впрыснув дозу из аспиратора, он задышал ровнее. — Билл часто берет меня с собой. И несется с такой скоростью — просто не успеваешь испугаться. Он нормальный парень. — Последняя реплика никак не вязалась с посмурневшим выражением; лишь глаза выдавали преклонение перед Биллом. — Разве ты не знаешь, что случилось с его братом?

— Нет, а что?

— Убили прошлой осенью. Какая-то сволочь. Оторвали руку точно крыло у мухи.

— Боже праведный!

— Билл тогда меньше заикался. Теперь это заметнее. Ты видел?

— Ну… да.

— Но голова у него светлая — ты понял, да?

— Да.

— И ты, если хочешь подружиться с Биллом, никогда не заговаривай с ним о его брате. И не задавай вопросов, а то он просто замкнется в себе.

— Конечно не буду, — пообещал Бен. Он уже припомнил какие-то смутные слухи, связанные с убийством мальчика прошлой осенью, и спрашивал себя, имела ли в виду его мать это убийство или только последовавшие. — Это ведь произошло, когда было наводнение?

— Да.

Мальчики дошли до угла Канзас и Джексон, где их дороги расходились. Детвора помельче играла в салочки и в мяч. Мальчишка в широких синих шортах и енотовой шапочке важно прошагал мимо Бена и Эдди; хвост свешивался ему на глаза. Он крутил обруч и выкрикивал: «А ну, кто хочет покрутить хула-хуп?»

Они проводили парнишку взглядами, и Эдди заметил, что ему пора закругляться.

— Подожди-ка, — задержал его Бен. — У меня появилась идея, как ты можешь избежать приемного покоя.

— Ну-ка, ну-ка, — с сомнением и надеждой подхватил Эдди.

— У тебя есть никель?

— Нет, только дайм. А что?

Бен разглядывал засохшую кровь на рубашке Эдди.

— Зайди в лавку и купи молочную шоколадку. Половинкой испачкаешь рубашку; тебе хватит. А матери скажешь, что просто неосторожно ел шоколад.

Эдди засиял. После смерти отца зрение матери ухудшилось, но она то ли из тщеславия, то ли оттого, что не водила машину, отказывалась от очков. А засохшая кровь и молочный шоколад выглядят приблизительно одинаково. Может быть…

— Это должно сработать, — произнес он, довольный.

— Только не говори ей, что это я тебе подсказал, в случае чего…

— Договорились. До скорого, аллигатор.

— Окэй.

— Не так, — настаивал Эдди. — Ты должен отвечать: «Пока, крокодил!»

— О! Пока, крокодил.

— Порядок. — Эдди заулыбался.

— Знаешь что? — заявил Бен. — Вы отличные ребята.

Эдди покраснел и занервничал.

— Да ладно тебе, это все Билл, — выдавил он и исчез.

Бен проводил его взглядом до угла Джексон-стрит и повернул к дому. В трех кварталах от него на автобусной остановке маячили три слишком хорошо знакомые фигуры. Ему чертовски повезло: они не смотрели в его сторону. С бьющимся сердцем Бен отступил за угол. Через пять минут подошел автобус «Дерри — Ньюпорт — Хейвен». Когда он отъехал, Бауэрса с Белчем и Виктором на остановке не было.

Дождавшись, пока автобус скроется за поворотом, Бен побрел домой…

8

Вернувшись домой, Билл Денборо встретил холод отчуждения. Это было, к сожалению, не впервые…

Отец с матерью смотрели в гостиной телевизор, почти не разговаривая между собой и сидя на разных концах кушетки. Было время, когда дверь в комнату распахивалась настежь, и голоса и смех порой перекрывали звук телевизора. «Заткнись, Джорджи!» — рычал Билл. «А ты не жри всю кукурузу! — огрызался Джордж. — Ма, скажи Биллу, чтоб он оставил мне». «Билл, дай ему кукурузы, Джордж, не зови меня «ма», так зовут овец…» Или его отец рассказывал анекдот, и все, включая маму, смеялись; даже Джордж, не понимавший смысла, смеялся вместе со всеми.

Тогда отец с матерью сидели также на разных концах, но между ними помещались братья. Билл еще предпринимал робкие попытки садиться между родителями после смерти Джорджа. Но все оказывалось напрасным: их было не разморозить. И он понуро уходил, чтобы этот холод не проник в него и не захватил все его существо.

— Х-хотите п-послушать с-свежий школьный анекдот? — попытался он однажды отвлечь их. Это было несколько месяцев назад.

Молчание. По телевизору убийца умолял брата-священника отпустить ему грехи.

Отец Билла оторвался от журнала и непонимающе посмотрел на Билла, вскоре вновь уткнувшись в журнал. На обложке мальчик увидел фото охотника, валявшегося в сугробе и с ужасом наблюдавшего за рычащим белым медведем. «Потрепанный Убийцей из Белой Пустыни», — так называлась статья. Биллу пришло в голову: «Я знаю, где это. Белая Пустыня — пространство на кушетке между отцом и матерью».