Вторая колыбель - Игорь Ласьков

— И как быть тогда? — спросил старпом. И после недолгого раздумья озвучил свою же, только что пришедшую в голову мысль:

— Надо пустить корабль по высокой спиральной траектории вокруг Земли, по спирали с очень мелким шагом; буквально, может быть, не более 1000 км. Тогда у нас будет время затормозиться до точки рандеву! Рассчитайте сейчас же параметры вхождения в спираль, чтобы мы смогли погасить скорость на орбите станции до приемлемой для стыковки! — обратился он к навигатору.

Навигатор погрузился в расчеты. Суть замысла старпома состояла в следующем: когда корабль достаточно сбросит скорость и сблизится с Землей, чтобы быть захваченным ее гравитацией, пустить его по слабо закручивающейся спирали, с небольшим (около 1000 км) расстоянием между витками. В этом случае длина траектории торможения увеличивалась значительно, что давало время погасить скорость до приемлемой для стыковки со станцией. Но для этого требовалось очень точно рассчитать траекторию и угол вхождения в спираль, и постоянно контролировать и корректировать ее. Собственно, и со всеми исправно работающими двигателями корабль все равно сближался бы со станцией по спирали. Но тогда она была бы короткой, всего в тройку витков, и начиналась на гораздо более низкой орбите. Сейчас же приходилось входить в спираль на гораздо более высокой орбите, чтобы сделать много витков.

— Вот, по моим расчетам нам надо входить в спираль здесь! — навигатор ткнул ручкой в монитор, на котором была нарисована траектория корабля. — Это будет на высоте… почти… 12 тыс. км. Но чтобы войти точно по новой траектории, надо не позднее, чем через… три часа начать менять курс. А лучше прямо сейчас, учитывая, что у нас только один рабочий кластер. Тогда и войдем плавнее, и сожжем меньше топлива.

Такие решения без ведома командира не принимались, и старпом решил позвать его. Выбрав на мониторе его имя из списка членов экипажа, он ткнул в кнопку вызова. В каюте командира зазвонил видеофон. Через секунд десять на экране показалось его заспанное лицо.

— Что случилось, Виктор? — спросил командир.

— Командир, необходимо Ваше решение! Ситуация изменилась, надо менять курс! — ответил старпом.

— Хорошо, сейчас буду! — сказал командир.

LXI

Итальянский визит Глендейла был отмечен сравнительно неплохими успехами. Ему удалось подписать с премьер-министром страны договор об американских инвестициях в итальянскую экономику. В обмен итальянцы согласились не сворачивать свое участие в марсианских программах, и даже увеличить вложения в них по некоторым направлениям. В частности, в постройке следующего поселения на крайнем юге земли Темпе, где были разведаны богатые залежи урановых руд. Растущие поселения и промышленность "марсиан" жадно требовали энергии, и доставлять топливные стержни для реакторов с Земли становилось все накладнее. К тому же, вечно так продолжаться все равно не могло, когда-то надо было начинать использовать ресурсы урана на Марсе. Параллельно с началом добычи урана планировалась закладка комбината по обогащению урановой руды, что тоже требовало энергии. Но еще до строительства завода и поселения надо было построить АЭС, ведь без энергии ни одно из этих произодств работать не могло. И еще до всего этого требовалось развернуть временную базу для строителей и рабочих мобильного завода по производству строительных конструкций из полибетона. Во всех этих проектах итальянцы согласились участвовать, в некоторых с долей до 30 %, что было весьма немало. Под такой весомый вклад они просили увеличить квоты для своих переселенцев до 13 % в год. Глендейл не мог единолично решать такие вопросы, но пообещал всячески лоббировать эту просьбу на следующем саммите глав государств-участников MIESEP. Итальянский премьер-министр кивал в ответ обещанию Глендейла, думая про себя, что уж кто-кто, а Глендейл вряд ли досидит в Белом Доме до следующего такого саммита, планировавшегося на начало 2112 года. В любом случае, с Глендейлом во главе Америки или с кем-то другим, но договор есть договор. Кто бы там ни пришел к власти после него, он обязан будет выполнять подписанные обязательства. Прагматичные итальянцы, взвесив все затраты и выгоды, пришли к выводу, что дело это стоит свеч, особенно в долгосрочной перспективе. Пора было возрождать былую славу Италии, что на этой планете, что на другой.

Последней страной в протоколе визита была Франция. Франция выглядела значительно лучше других стран Европы, особенно Великобритании, или Голландии с Данией, от которых в результате повышения уровня океана почти ничего не осталось. Все же, 23 % территории страны начала 21 века сейчас было под водой. Затоплены оказались низменные области северного и западного побережья. Бретань превратилась в остров, отделенный от остальной части страны мелким проливом в 38 км в самом узком месте. Во время отлива его дно обнажалось, и паромное сообщение становилось невозможным. Пришлось французам в 2066 году построить длинный двухъярусный мост-виадук. По нижнему ярусу шла двухколейная железная дорога, а по верхнему — шестиполосное шоссе. Но даже его шести полос оказалось недостаточно, и на нем вскоре стали возникать многокилометровые пробки. Пришлось срочно строить еще два подобных моста; законченные через пару лет, они разгрузили первый мост, и пробки стали реже и короче. Но через пять лет эксплуатации выявился конструктивный дефект в четырех пролетах моста. Самые первые (по срокам изготовления) четыре пролета одного из мостов были заказаны в дочерней фирме главного подрядчика — компании "Циклон", отхватившей 80 % заказа. "Циклон" уже давно разработал схему перекачки денег в свой карман через дочерние, более мелкие фирмы. В погоне за наживой дочерние фирмы "Циклона" там и сям допускали халатность и отступления от норм, экономя на всем. До поры это сходило им с рук, несколько мелких скандалов удалось замять. Но в этот раз не сошло. В термических швах четырех бетонных пролетов вместо прокладок из специальной термоводостойкой резины они поставили прокладки из обычной. За пять лет воздействия стихий, перепадов температуры и влажности резина растрескалась, выкрошилась из швов, и перестала играть свою роль прокладки, смягчающей тепловые расширения. От расширений и сужений стал выкрашиваться бетон на стыках пролетов, грозя разрушением конструкции. Это было вовремя замечено, и мост был закрыт на устранение недоделок. Но две недели простоя моста обошлись казне в кругленькую сумму, которая и была предъявлена в судебном иске дочерней фирме "Циклона". Фирма была слишком маленькой, чтобы вынести в одиночку такие иски. Она обратилась за помощью к родительской фирме, но там посчитали уместным откреститься, "подставив" таким образом директора дочерней. Когда за неуплату исковой суммы директора дочерней фирмы арестовали, он не стал молчать, и выложил все, что знал о нарушениях, коррупции и приписках в "Циклоне". Когда следствие начало разматывать цепочку финансово-производственных преступлений в "Циклоне", она потянулась в самые верхи власти. Скандал был такой, что председателю правительства пришлось уйти в отставку; а нескольким чиновникам поменьше, включая министра гражданского строительства сесть за решетку. Как выяснилось, они за немалые взятки содействовали "Циклону" в получении блестящих результатов аудиторских проверок через свои "карманные" конторы. А также содействовали получению выгодных заказов в обход правительственных тендеров. Скандал с "Циклоном" обнажил такие вопиющие изъяны в управлении бизнесом и такие зияющие прорехи в расходовании бюджетных денег, что все общество всколыхнулось и возмутилось.